– Собрались куда-то? – самым невинным образом поинтересовался гигант.

– Собрались. – Илья и не думал сдаваться, он и так сегодня много чего пережил и готов был разметать любой заслон. Любой, кроме этого, с таким противником ему было не совладать, вот только у богатыря кроме кулаков есть еще язык.

– Понимаешь ли, Илья, – вздохнул гигант, – не дело это – силой решать подобные вопросы. Не я ли тебя учил: на любую силу найдется другая, да такая, что пересилит. Будь на моем месте кто-то, кто хуже знает тебя – и вовсе мог бы решить, что ты похищение задумал.

– Только последний баран мог бы такое подумать. – Илья злобно взглянул на Колывана, тот ответил ничуть не менее озлобленным взглядом. – Правительницу надо учить. Вот ты ее историям всяким учишь, а я покажу, как оно в жизни бывает. Это полезная наука, хоть и не слишком приятная.

– Это ты о чем?

– Я же знал, что баюн не может быть один. Я эту породу знаю: где один, там и все семейство. Так что я начал искать, ну и нашел их схрон.

– Ты нашел семью пушистика! – обрадовалась девочка, а вот Святогор помрачнел и нахмурился:

– И как там?

– Как обычно и бывает, – пожал плечами Илья, – у них лежбища всегда одинаковы.

Теперь старший богатырь замолчал ненадолго, после чего спросил:

– Ты правда считаешь, что ей можно это видеть?

– Убежден, что нужно. – Илья произнес это так уверенно, что Святогор лишь грустно усмехнулся:

– Ладно, доверюсь тебе. Вот только пойдет ли наука впрок…

– Нет, погоди, – встрял в разговор молчавший до этого Колыван, – ты что же, отпустишь ее вот с этим?

– Не находишь, Илья, что и ее охраннику стоит с вами сходить? – Святогор усмехнулся и похлопал стража по плечу. – Он у нас по богатырским меркам молодой, ему тоже будет полезно. Да и спокойнее. А то, что ты ему вломил, да еще на посту – это не дело, извинись.

– Перетопчется.

Илья повернулся и пошел к реке, Аленушка неуверенно двинулась за ним следом, Колыван угрюмо побрел за своей подопечной, то и дело проверяя, хорошо ли выходит из ножен меч. Святогор грустно глядел вслед удаляющимся; когда странная процессия скрылась из виду, гигант тяжело вздохнул и тихо выругался про себя.

– Тут воняет, – пожаловалась Аленушка, прикрывая рукой нос, – не хочу туда лезть…

– Что поделаешь, милая, – Илья вздохнул, – пушистики вот так живут. Запах неприятный, но тут уж ничего не попишешь. Обычные кошки запах скрывают, потому что он их жертве выдает, но баюны влезают прямо в мозг, так что у них чистоплотность не развилась, она им без надобности. Этот вход никто из людей не видел и запах не чуял, только богатыри. Идем, я подсвечу. Ты носик платочком прикрой, не так будет смердеть.

Подавая пример, богатырь, нагнувшись, первым полез в узкий лаз, что скрывался за заброшенным сараем возле реки. Аленушка, не желая лезть в вонючее место, попыталась найти поддержку у Колывана, но тот лишь угрюмо глядел в землю. Вздохнув, Аленка решительно шагнула в нору. Илья освещал дорогу факелом.

– Это хоть безопасно?.. – недовольно проворчал Колыван, замыкавший процессию.

– Со мной-то? – Илья недобро усмехнулся. – Со мной – безопасно.

Он нарочно это высказал таким манером, чтобы поддеть однорукого стража, тот это понял и дальше предпочитал молчать.

– Тут кости!.. – Аленка вскрикнула, споткнувшись о кучку костей, лежавших на земле.

– Повсюду, – кивнул Илья, – в основном детские. Баюны – они, знаешь ли, страсть как любят детишек.

– Они их что, едят?.. – Аленка не на шутку испугалась. – Но пушистик говорил, что никого не ест, что это все ложь…

– Знаешь, – Илья многозначительно поднял с земли детский череп и показал княгине, – вот он бы с тобой поспорил.

Аленка от ужаса закрыла рот руками, чтобы не закричать: с черепа еще свисали куски кожи и не до конца сгнившего мяса.

– Ой…

– Это был мальчик, – богатырь повертел череп в руках, – лет девяти. У него, наверно, были мама и папа, которые его любили. И правительница, которая позволила, чтобы баюн жил в городе…

– Не надо! – взмолилась Аленушка. – Давай вернемся…

– Надо, – Илья так же многозначительно посмотрел на девочку, – надо, милая. Да мы уже и пришли. Только я первым войду: я их закрепил, когда тут был в прошлый раз, но нужно убедиться, что все в порядке. Да и напугать стоит: они, когда сильно испуганы, не могут в чужие головы влезать, я уж эту породу знаю.

Илья первым заглянул в пещеру, очень скоро он вышел и позвал девочку:

– Идем, пушистики ждут.

– Не хочу, – Аленка не решалась двинуться дальше, – не надо. Я все поняла.

– Нет, еще не все, – Илья взял девочку за руку и, прилагая небольшие усилия, буквально затащил ее в пещеру, – вон они, пушистики.

В углу пещеры сидели несколько баюнов, каждый из которых был прикован за шею крепкой цепью. Цепи шли к длинному железному штырю, который был вбит в землю и уже изрядно откопан. Звери не сидели без дела, но их пленитель был слишком опытен, чтобы допустить ошибку и позволить пленникам сбежать. Теперь было понятно, что же так воняло, снаружи находились уже обглоданные кости, а вот внутри пещеры был настоящий пиршественный зал. Детские тела разной степени обглоданности были повсюду; головы, руки и ноги – все это покрывало пол почти сплошным ковром. Всюду были кровь и запах мертвечины.

Аленушка закрыла руками глаза, как только Илья факелом высветил всю ужасную картину.

– Я обещал тебе пушистиков, – усмехнулся богатырь, – вон их тут сколько, хочешь?

Девочка помотала головой, боясь открыть глаза.

– Не хочу…

– Ты пойми, милая, – Илья приблизился к ней близко-близко, – я же это делаю не для того, чтобы тебя помучить. Просто ты должна понять, что я вот такое вижу не в первый и даже не в десятый раз. И когда я твоему питомцу жизнь укоротил, я все это знал. Мы, взрослые, много знаем такого, чему вам стоит поучиться.

– Я же не знала… – Девочка плакала, не открывая глаз. – Я только хотела говорящую кису. Добрую и пушистую. Я не знала…

– Ты не знала. – Илья нежно погладил девочку по плечу. – Ты прости, я вначале на тебя злился, но ты же просто ребенок, Святогор был прав, ни в чем ты не виновата. Но вот здесь есть и тот, кто виноват; тот, кто обязан был тебя защищать, а не защитил.

– Я защищал, – подал голос Колыван, – вот только не мое дело решать, что правитель хочет, а что нет. Я приказы выполняю…

– Твое, – грубо оборвал его Илья, – твое это дело. Ты богатырь, и твое прямое дело – изничтожать чудовищ. Это наша сущность. Да, многие балуются чем-то еще: Святогор государственными делами занимается, Марья мастерит всякие поделки чудесатые, ты охраняешь. Но все мы – богатыри, и главное, для чего мы существуем, – это истреблять чудовищ, сие есть наша главная задача. Все остальное – в свободное от этого время. Людям баюны могут в голову влезть, всякие мысли внушить, но не нам. У тебя нет и не может быть оправдания.

– Князь Даниил умело использовал баюна, – не сдавался Колыван, – был приказ не трогать его. Я против приказа не мог пойти…

– Мог. Мог и должен был, – Илья обрывал другого богатыря грубо, с ненавистью, – и Даниил тоже должен был бы ответить, ну да с мертвого какой спрос. А вот с тебя спрос будет. После войны, это я тебе обещаю.

Илья склонился над ухом богатыря и прошептал ему на ухо так, чтобы не слышала девочка: «Убью тебя, паскуда, после войны…»

Муромец отошел от поникшего Колывана и снова обратился к Аленушке:

– Так что с пушистиками будем делать?

– Что?..

– Я спрашиваю, чего делать будем с пушистиками? Ты их больше к себе не хочешь – может, отпустим?

– Отпустим?

– Ага. Будут бегать на воле, – Илья легонько поддел носком сапога детскую голову, – продолжат питаться.

Девочка замотала головой.

– Так я жду твоей команды, – вопросительно поглядел Илья на испуганную девчонку, – а то опять скажешь, что злой богатырь обижает добрых кисочек. Ты княгиня, ты и командуй.