Кире вспомнился скромный служащий Лари Кьял, которого теперь тоже отправят воевать с сиппурийцами.

— Кстати, ты тоже служила Варкассию… — добавил Дзар странным тоном.

— На что ты намекаешь, Тиам? — спросила изумленная Кира (она уже привыкла обращаться к Дзару по имени, когда они были наедине).

— На что я намекаю… — чуть слышно повторил правитель Геакрона и вдруг со всего размаху зарядил Кире пощечину.

Резкая боль обожгла всю ее правую половину лица.

— Ты действовала за моей спиной! — со злобой отчеканил Дзар. — Вот на что я намекаю! И не вздумай строить из себя дуру: ты не могла не понимать, что Кофаг порой ведет втайне от меня свою игру! Что ж, радуйся… он вступился за тебя. Говорит, ты ценный агент. Но если я когда-нибудь узнаю, что ты замешана в интригах против меня… клянусь, смерть покажется тебе милостью.

Кира молча глядела в пол.

— Осталось последнее испытание, — немного успокоившись, загадочно проговорил Дзар. — Последнее испытание, которое докажет, что ты моя до конца. Идем.

Несколько напуганная, Кира, тем не менее, послушно последовала за великим правителем Геакрона. Когда они стали спускаться вниз по каменной лестнице, жуткие предположения закопошились в ее голове, и очень скоро ей пришлось с ужасом убедиться в их правдивости.

Они спускались все глубже, проходя по освещенным факелами пролетам и коридорам. Стражники, встречавшиеся на пути, козыряли Дзару, но он не обременял себя свитой и все двери открывал сам.

Разумеется, это была темница.

Дзар воткнул факел в подставку напротив самой большой из камер, после чего с шумом отпер решетчатую дверь.

Внутри находился седой человек, привязанный к скамье в совершенно голом виде. Над скамьей находилась непонятная конструкция с рычагом.

Пальцы человека были исколоты, а некоторые и вовсе отрублены — очевидно, его жестоко пытали. Когда он поднял свое синее от побоев лицо, Кира даже не сразу узнала его. Но ошибки быть не могло — перед ними находился Освин Варкассий.

— Это одно из моих новых устройств, — самодовольно произнес Дзар. — Не слишком сложное. Рычаг высвобождает пружину, а она, в свою очередь, толкает косое лезвие вниз, отрубая преступнику голову. По-моему очень милосердно. Не так ли? Я мог бы отдать предателя на потеху моего любимцу Чехаму, но ряд причин воздерживает меня от этого.

— Ты ошиблась, Кира… — прохрипел старик не своим голосом.

— Надеюсь, вы без моей команды знаете, что нужно сделать, полковник Меласкес, — проговорил Дзар, злорадно поблескивая темными глазами в лучах факела.

— Ты предала не меня! — простонал Варкассий в отчаянии. — Ты предала свою совесть. Ведь даже сейчас ты жалеешь о том, что сделала. Знай это, Дзар, она не будет целиком твоей! Ты еще пожалеешь, что пристроил ее к себе! Э-хе-хе-хе-хе-хе… — он рассмеялся тем безумным смехом, каким может смеяться лишь человек, твердо знающий, что уже никогда не увидит дневной свет и не вдохнет свежий воздух свободы.

— Что же вы медлите, полковник? — спросил Дзар, картинно указывая на устройство для обезглавливания. — Сделайте так, чтобы изменник замолчал раз и навсегда.

«Как же больно, — подумала Кира. — Но об отказе не может быть и речи. Я слишком далеко зашла…»

Все произошло очень быстро. Рука Киры резко дернула за рычаг, в механизме что-то щелкнуло, тугая пружина выпрямилась, и лезвие стремительно рванулось вниз.

Нарядное платье Киры забрызгали капли крови.

Дакнисс. Начало осени 729 года после падения Эйраконтиса

Гелла в последний раз окинула взором просторную Площадь Королей, являвшуюся центром торговой и общественной жизни карифской столицы. Еще несколько мгновений и она сядет в омнибус, который тайно повезет ее в Геакрон. А после… Либо будет заключен исторический союз, либо она потерпит неудачу, которая навсегда докажет ее неспособность к участию в важных, серьезных мероприятиях.

Карл Вилдерс вручил ей свиток, перевязанный красной лентой. На этой бумаге было изложено желание карифского Правящего Совета заключить военно-политический союз с Геакроном, и наделить Геллу Брастолл полномочиями посла. Внизу значились подписи членов Совета, поддерживающих идею союза.

— Этой грамотой ты не завоюешь благосклонность Дзара, — объяснял Гелле заметно взволнованный Карл, — но, по крайней мере, он выслушает тебя. Будь смелее! Дзар в тупике, он сам жаждет этого союза. Не рань сильно его гордость, и все пройдет гладко. Я верю в тебя, девочка! Твой отец еще будет гордиться тобой, помяни мое слово! Ну, нам пора проститься. Тебя будут сопровождать надежные люди. Удачи!

Вилдерс крепко обнял ее на прощание, как родную дочь. Было видно, что старик расчувствовался, и даже не особенно пытается скрыть это.

Геллу тоже переполняли чувства — она ощущала себя на пороге чего-то по-настоящему судьбоносного. Слова Карла несколько смутили ее, она лишь что-то пробормотала на прощание и, схватив грамоту, поспешила залезть в карету.

Кучер тронул лошадей, и повозка двинулась в путь.

Карл Вилдерс еще долго стоял, неподвижно глядя вослед удаляющемуся омнибусу, и Гелла тоже оборачивалась на него, глядя из-за шелковой занавески. Ее слегка удивило, почему жена Карла не пришла вместе с ним, хотя тот утверждал, что именно Азелина сыграла значительную роль в организации поездки Геллы.

Эти два дня Гелла изо всех сил старалась вести себя естественно с родными. Она очень переживала из-за предстоящего события, продолжала корить себя за то, что не смогла уговорить отца пойти на сближение с Геакроном, и почти все время проводила в своей комнате.

И все же братья с отцом заподозрили что-то неладное в поведении Геллы: часто интересовались, здорова ли она, и гадали о том, что за перемена произошла в ней после злополучного путешествия в Союз Побережья.

Но вот — все они остались позади. Отец, братья и Карл Вилдерс со своей женой…

С Геллой остались лишь двое провожатых и кучер, управлявший омнибусом.

Один из ее спутников был полноватый мужчина, гладко выбритый с маленькими бледно-голубыми глазками.

— Доко Трирр, — поспешил он отрекомендовать себя Гелле, протягивая свою белую пухлую ручку. Гелла почему-то ни на мгновение не усомнилась, что перед нею представитель аристократического сословия. — А это, — он указал на угрюмого усача лет тридцати, — Доко Кастми.

— Рада знакомству, — скромно улыбнулась Гелла. — Расскажите мне о подробностях нашей поездки. Каким маршрутом мы будем добираться до Геакрона?

Доко Трирр неприятно ухмыльнулся, как будто Гелла спросила что-то наивное и притом весьма забавное.

— Мы поедем через Гируллак и Ликрийские поля, — ответил мужчина, продолжая приторно улыбаться, — но эти детали не должны волновать госпожу Брастолл.

— Я должна быть в курсе всех деталей, — отозвалась Гелла с холодной учтивостью.

— Непременно, — наклонил голову Трирр, как-то ехидно скривившись.

Человек этот сразу не понравился Гелле, однако она понимала, что не может проявлять недоверие к людям, которых предоставил ей доко Вилдерс, старый и уважаемый друг ее семьи.

Второй попутчик Геллы, доко Кастми, имел вид весьма скучающий, и, похоже, вообще не особенно интересовался ее персоной, впрочем, как и предприятием, в котором ему предстояло принять участие.

Спустя примерно полчаса омнибус Геллы выехал за пределы городских стен Дакнисса. Перед путниками открылись красоты карифской природы: быстрые ручьи, зеленые холмы, живописные кедровые рощи. Территория вокруг столицы была довольно густо населена: здесь располагалось огромное количество селений и хуторов. Вдоль дорог и на площадях кипела оживленная торговля. Пару раз на пути повозки встретились отряды солдат армии Карифа. В руках одного из воинов Гелла увидела государственное знамя: белый бык на красном поле.

«Страна готовится к войне, — угрюмо подумала Гелла. — Воинские подразделения стягивают в приграничные области».