Она бросила последний прощальный взгляд на удаляющиеся стены родного города, после чего уже окончательно решила не предаваться мрачным мыслям.

Однако это было не так просто.

«Отец будет в бешенстве, когда узнает о моем исчезновении, — вспомнила Гелла. — А доко Вилдерс даже не сможет сказать ему правду обо мне, так как в этом случае навлечет на себя его гнев. В семье начнется хаос… Может ли быть так, что сейчас я совершаю величайшую ошибку в своей жизни?»

На этот вопрос Гелла не могла знать ответ.

— Мы ваша свита, госпожа Брастолл, — после нескольких часов пути промолвил вдруг доко Трирр с какой-то нелепой усмешкой. — Тиам Дзар ни за что не станет с вами разговаривать, если вы заявитесь к нему в одиночку. Знаете, доко Вилдерс, он… очень порывался поехать с нами… но все-таки решил, что будет полезнее на родине, в Дакниссе. Все-таки он член Совета.

Однако переговоры вы будете вести самостоятельно. Мы — лишь сопровождающие. Не более, — после этих слов Трирр опять гадко усмехнулся, после чего замолк на продолжительное время.

А Гелла погрузилась в печальные воспоминания о своем милом товарище и спасителе.

«Ниллон… На свете не могла совершиться бо́льшая несправедливость, чем наша с тобой разлука. Узнать бы, где ты? Жив ли ты? Неужели больше никогда мы не посмеемся вместе над какой-нибудь милой нелепицей, не разделим тяготы опасного пути…»

Гелла поспешила взять себя в руки, чтобы ненароком не разрыдаться при посторонних людях. Она должна быть сильной. Теперь Гелла Брастолл — не просто девчонка из богатой семьи, а представитель государства Кариф на международном уровне.

Она старалась представить крестьян, трудящихся в поле, солдат, которых жены и дети ждут домой живыми и невредимыми. Гелла старалась внушить себе, что она, именно она способна теперь повлиять на их судьбу: заключить союз, который позволит значительно сократить жертвы в грядущей войне, и что самое главное, выиграть ее.

День клонился к закату. Путники решили остановиться на ночлег на небольшом удаленном хуторе. Хозяин с радостью принял гостей из столицы, как будто и не сильно удивившись появлению столь неожиданных личностей.

После небольшого отдыха Гелла, доко Трирр, доко Кастми и их кучер отправились за стол. Хозяин хутора потчевал их сочными свиными отбивными со свежими мягкими краюхами пшеничного хлеба. Гелла с жадностью утоляла голод, доко Трирр громко расхваливал еду и благодарил хозяина за гостеприимство, доко Кастми по-прежнему сохранял угрюмое молчание.

Вскоре хозяин поднес путникам темный деревенский эль в кружках.

— Н-негоже предлагать г-госпоже мужицкое п-пойло, — неожиданно подал голос Кастми, как-то странно заикаясь и бегая туда-сюда глазами.

— Хе-хе-хе, ну что за глупости! — фамильярно захихикал Трирр.

— А ведь и правда! — ахнул старик-хозяин, хватаясь рукой за затылок. Как потом вспоминала Гелла, жест этот был весьма картинным и наигранным, но в тот момент она не придала этому значения. — Знаете ли, у меня есть славное вино… урожай позапрошлого года… Минуточку!

Старик вернулся подозрительно быстро с бокалом, наполненным белым вином, и с каким-то нервным выражением на лице подал его Гелле.

До последнего веря в благонадежность своих спутников и хозяина хутора, Гелла отпила бокал примерно до половины, после чего осторожно поставила на стол.

Доко Трирр пытался поддерживать за столом беседу о каких-то пустяках, хозяин вскоре поднес еще угощений, а Гелла уже ощутила странную слабость в мышцах и тяжесть в голове.

Девушка с болью взирала на окружавших ее людей: все избегали смотреть ей в глаза, а паренек-кучер и вовсе побледнел, вперив взгляд куда-то вниз.

Мысли лихорадочно закружились в голове у Геллы:

«Неужели измена… Но как? Вино… Как же это… Доко Вилдерс…»

Уже в какой-то полудреме она вскочила на ноги и побежала к выходу. Гелла знала, что нет никакого смысла этом отчаянном действии, но в тот миг ею двигала дикая обида на это новое внезапное предательство.

Когда ноги Геллы подкосились, и она упала навзничь, позади были слышны шаги ее преследователей. Последнее, что девушка увидела перед тем, как провалиться в сон — это силуэт птицы, парящей высоко в небе…

Гелла очнулась в тесной комнате с желтыми стенами. Здесь было пусто и неуютно: из мебели — лишь скромная кушетка у дальней стены. На окнах Гелла увидела железные решетки, крепкая деревянная дверь была заперта.

«Я в плену… — с ужасом осознала она, превозмогая одолевавшую ее тяжелую сонливость. — Какой провал! Все кончено… Как это все могло произойти со мной…»

Действие вещества, которое Гелле подмешали в вино, было все еще сильно, и вскоре девушка опять уснула крепким сном без сновидений. Когда Гелла проснулась, на улице было по-прежнему светло. Она не знала, сколько проспала, не знала, сколько времени прошло с момента ее похищения, а главное, над бедной карифянкой теперь нависло жуткое бремя неизвестности относительно ее будущей судьбы.

Вдруг Гелла осознала, что испытывает ужасный голод.

«Надеюсь, мне не уготована голодная смерть… Это было бы скверно. Но если бы они хотели убить меня, то не стали бы похищать, не так ли? Значит, кто-то должен явиться ко мне…»

Время тянулось невыносимо долго. Гелла подползла к окну, но не увидела за решеткой ничего, кроме густой кленовой рощи. Похоже, она находилась на втором этаже какого-то здания. Людей на улице видно не было.

Гелла устало вздохнула:

«Как же невыносимо ждать! Пожалуй, здесь можно сойти с ума… Вот бы уснуть и проснуться дома в любимой постели, а еще лучше — в том уединенном особняке на острове, вместе с Ниллоном… Глупенькая, глупенькая девочка! Когда же ты перестанешь ввязываться во всякие нелепые затеи? О, доко Вилдерс! Неужели он оказался способен на столь мерзкое предательство? Не могу поверить… Что же теперь будет со мной? Как жутко, как боязно…»

Но вот, наконец, дубовая дверь скрипнула, приоткрылась, и в комнату вошла белокурая стройная девушка, быть может, на пару-тройку лет старше Геллы. Она была одета в бежевый халат и держала в руках поднос, на котором лежали лепешки и стоял кувшин с водой.

Гелла не знала, чему радоваться больше: появлению живого человека или тому, что ее, наконец, покормят. Она в исступлении кинулась к девушке, чуть не сбив ее с ног.

— Где я!? — возопила Гелла из последних своих сил. — За что меня здесь держат?

Но девушка лишь молча поставила поднос на пол, помотала головой в ответ на расспросы Геллы и быстро покинула помещение, заперев за собой дверь.

Гелла, хоть и была возмущена тем, что ее проигнорировали, тем не менее, набросилась на еду, хотя мысль о том, чтобы устроить голодовку, все же промелькнула у нее в голове.

«Светлые волосы, — сообразила Гелла. — Значит, я не в Кампуйисе, и это уже хорошо… Виккар? Вполне вероятно. Примерно треть виккарцев знает эйрийский хотя бы бегло, и это упростит общение с ними. Хотя я вполне могу находиться и там, куда изначально планировала попасть, — в Геакроне. Вот только уже совсем в другом качестве…»

Через некоторое время белокурая девушка вновь вошла в комнату. На этот раз в ее руке был стакан с какой-то жидкостью светло-зеленого цвета.

— Вам нужно это выпить, — произнесла девушка по-эйрийски с едва заметным акцентом.

— Нет! — со злостью прошипела Гелла. — Лучше умертвите меня, но я не позволю затмить мой рассудок вашими зельями! Убирайся! Я хочу говорить с теми, кто отдает тебе приказы!

— Пожалуйста! — пролепетала девушка с неожиданной мольбой в голосе. — Выпейте это! Если вы откажетесь, то придут люди, которые сделают вам больно, и все равно заставят выпить лекарство.

— Лекарство? — возмутилась Гелла. — Что за вздор? Я полностью здорова!

— Прошу вас… — девушка опустилась перед Геллой на колени, протягивая ей стакан. — Если вы будете выполнять все требования, то вам не причинят вреда!

Гелла ослабла настолько, что была уже не в силах сопротивляться. Она выпила злосчастный стакан, после чего почти сразу же отключилась.