— И что, если так? — он почувствовал, как напрягся его подбородок.

Она уважительно поклонилась.

— Тогда, Прославленный Брат, я невольно задаюсь вопросом, почему ты воздерживаешься и не просишь всего, что ты от меня хочешь.

Те овальные зрачки вновь прищурились.

— Это потому что ты боишься, что я не исполню другие твои пожелания? Или ты просто обеспечиваешь безопасность своей жены перед тем, как озвучить дополнительные просьбы?

Ревик старался контролировать свой свет, который так и хотел поискать Элли. Осознав, что эта реакция наверняка отразилась на его лице, он отвёл взгляд и посмотрел в то же окно, в которое смотрела она. На мгновение его взгляд нашёл ворота, которые отделяли их от двора.

— Полагаю, второй вариант правдив, — сказал он наконец. — Мне хотелось бы, чтобы мои приоритеты оставались ясными и не замутнёнными менее важными заботами.

— А именно? — вновь подтолкнула она.

Ревик повернулся и перевёл на неё взгляд прищуренных глаз.

— Каковы твои планы на лидера Адипана, Балидора? — спросил он.

Она постучала по краю чашки ногтем, выкрашенным красным лаком.

— Ах, — произнесла она.

— У тебя есть на него планы? — настаивал Ревик.

— Планы? — переспросила она. — У нас нет планов, Прославленный Меч. И всё же… — она склонила голову с высоким пучком блестящих чёрных волос. — Я прихожу к мнению, что мне очень не хочется растрачивать впустую такой ценный ресурс. Очень не хочется.

Ревик почувствовал, что его подбородок будто превратился в гранит.

Так вот в чем дело. Она хотела Балидора.

— Его ценность так высока? — сухо поинтересовался он.

— Да, — ответила она, серьёзно глядя на него. — Ты не можешь это отрицать, Прославленный Брат. Навыки Балидора как разведчика легендарны. Он считается, пожалуй, самым высококвалифицированным разведчиком из ныне живущих. Ты должен это понимать. Уйдёт много лет на то, чтобы натренировать другого до его уровня… если такого вообще удастся достичь.

— И мы не должны тратить такое впустую? — произнёс Ревик.

— Полагаю, что не должны, — задумчиво сказала она, вновь постукивая ноготком. — Особенно в такие тревожные времена.

— Так ты хочешь, чтобы я купил не её, — прорычал Ревик. — А его.

— Не купил, — сказала она, поднимая ладонь в осторожном жесте. — Продал, возможно.

Между ними воцарилось молчание. Ревик постарался контролировать реакцию своего света.

— Ты хочешь купить у меня моё право возмездия против него? — Ревик уставился на неё, издав тихий смешок. — Само собой, ты шутишь, сестра.

Она прочертила пальцами линию в воздухе.

— Не шучу, — серьёзно сказала она. — Признаюсь, я бы очень хотела завербовать его в Лао Ху. Если он сам пожелает.

Она помедлила, выжидая, и её лицо оставалось лишённым выражения.

Когда Ревик лишь покачал головой и отвёл взгляд, она добавила:

— Возможно, брат, вдобавок к компенсации, которую ты захочешь получить за передачу этого мужчины в моё распоряжение, мы сумеем заключить сделку о компенсации между нами. В отношении любых… — она сделала деликатный жест одним бледным пальцем. — …уроков, которые ему могут понадобиться. Уроков манер.

— Манер? — Ревик отбросил всю фальшивую вежливость. — Он выстрелил в мою жену, бл*дь.

— Я понимаю.

— Понимаешь ли? — спросил он. — Тогда объясни мне, какую «компенсацию» должен был бы принять твой супруг, окажись ты в такой ситуации?

Она ответила на его слова лёгким жестом и тихим щелчком языка.

— У меня нет супруга, — сказала она, помедлив на мгновение. — Но ты выразился предельно ясно, Прославленный Меч.

Она вновь помедлила.

—..И всё же, — заметила она, пожав одним плечом. — Они оба, похоже, не питают друг к другу никаких обид, Прославленный Сайримн. Совершенно напротив. Это заставляет меня задаваться вопросом, не стала ли эта ситуация оскорблением в первую очередь для тебя, а не для неё.

Она вновь помедлила, и взгляд жёлтых глаз метнулся к нему.

— …Это также заставляет меня задаваться вопросом, не будет ли выгодно тебе, Прославленный Брат, если лидер Адипана Балидор найдёт себе пару.

Ревик ощутил резкую, почти парализующую боль, подобную пинку в солнечное сплетение. Постаравшись не выдать это лицом, он не опустил взгляда.

Всё ещё всматриваясь в его лицо, она пожала плечами и тихо заметила:

— Погибший мученик — куда более эффективный соперник, чем некто живой. Особенно тот, кто привязан к другой.

Ревик не мог пошевелиться.

Опустошив свой разум, он заставил себя отвести глаза от этого хищного взгляда. Мгновение спустя он заставил себя заговорить, хотя в груди все ещё оставалась тяжесть, словно какие-то её части превратились в камень.

— Думаю, я понимаю, почему он неожиданно приобрёл для тебя такую ценность, сестра, — произнёс он после некоторого молчания. — Ты бы хотела завербовать его и в эту роль тоже?

— Это неприемлемо для тебя? — её тёмные брови приподнялись высокой аркой. — Разве это не решило бы обе наши проблемы, Прославленный Сайримн?

Ревик постарался не выдать свою реакцию лицом.

Он не мог понять наверняка, услышал ли он в словах женщины уверенное знание или нет, но даже намёк на это вызвал такой сильный прилив боли, что его пальцы стиснули деревянное кресло под столом. Он и не осознавал силу своей реакции, пока не увидел, как и без того бледная видящая ещё сильнее белеет, впившись в него взглядом.

В её глазах он видел отражение своих собственных бледно-зелёных радужек.

— Прославленный брат, — мягко произнесла она.

Она положила ладонь на его руку, её пальцы источали осторожность.

— …Брат Ревик, я сожалею до глубины души. Я не хотела выказать неуважение. Напротив. Я испытываю лишь уважение к тебе и твоим причинам находиться здесь, — поколебавшись, она не отрывала от него взгляда и добавила: — Я не оправдываю его действия в отношении твоей жены, Прославленный Сайримн. Ни капли. Я не прославляю его мужскую силу. Мое желание союза с ним объясняется лишь стратегическими целями. Уверена, ты должен понимать мою выгоду от этого?

В этот раз он ощутил конкретное знание.

Он чувствовал, что она позволяет ему почувствовать это.

Боль сделалась такой сильной, что он не мог ей ответить.

Она убрала руку, заметив, что Ревик уставился на неё.

— Ты хочешь, чтобы я закрыл на это глаза? — сказал он наконец, с трудом контролируя голос. — Ты намекаешь, что он оскорбил меня ещё в одном отношении, и ты хочешь, чтобы я просто закрыл на это глаза?

— Я ни на что такое не намекала, Прославленный Меч!

Ревик уставился на неё, стараясь контролировать свой свет.

— Я приношу свои глубочайшие извинения, Меч Ревик, — повторила она, легонько прикоснувшись ладонью к его руке. — Если ты неправильно понял мои слова, особенно в отношении важности твоей жены, то я не могу выразить всю глубину своего сожаления…

После очередной паузы он отвернулся.

Он не мог прочесть её здесь. Один лишь этот факт вызывал у него желание сломать ей шею голыми руками.

Видящая вновь прикоснулась к нему, и её пальцы почти ласково задержались на его коже.

— Твоя жена очень счастлива здесь, брат, — мягко сказала она. — И повторюсь, я чувствую лишь уважение к твоим целям, Прославленный Сайримн.

Он услышал в её голосе улыбку и поднял взгляд.

— Даже в том, как ты пришёл сюда, есть стиль, Меч Ревик, — убрав ладонь с его руки, она подняла чашку чая с деревянного стола. — Ты один пришёл сюда. В окружение потенциальных врагов, — она взмахом руки обвела окрестности и вновь улыбнулась. — …Просишь встречи со своей женой. Этот метод подходит твоему статусу, Прославленный Брат. Более того, в этом есть хвастовство.

Ревик крепче стиснул зубы.

— Сестра, — произнёс он. — Это не хвастовство. Я просто не хотел, чтобы мои намерения поняли неправильно. Как я уже не раз ясно дал понять, я хочу, чтобы мои приоритеты оставались чёткими во всех отношениях.