Открытия, они же прорывные инновации, связанные с интеллектуальными системами и цифровой экономикой, – это одновременно и катализатор, и результат предпринятых ранее шагов AHEAD. Автоматизация, инструментирование, расширение и предоставление товаров и услуг в изобилии позволят вашей организации открыть возможности, которые раньше были не видны и недоступны.
При этом открытие само по себе – это философия, строгая практика, открытость будущему, понимание того, что инновации не могут быть побочным проектом, чем-то таким, что «неплохо бы иметь», или погрешностью округления расходов, зарытую где-то в глубине отчетов. Открытие – центральный фактор для того, чтобы оставаться уместными в большом цифровом подъеме, к которому мы подошли. По мере того как машины будут делать все больше и больше нашей текущей работы, инновационный процесс позволит открыть абсолютно новые вещи, которые можем делать мы (без машин), которые невозможно вообразить и трудно предсказать, но они станут центром того, чем мы займемся в будущем.
На страницах книги мы затронули многие исторические фигуры: Генри Форда, Томаса Эдисона, Неда Лудда и других. Мы начнем эту главу с одной гораздо менее известной личности: изобретателя, чей скромный технологический прорыв сто восемьдесят шесть лет назад оказал несоизмеримое воздействие на весь мир (что особенно заметно по воскресеньям после четырех часов дня). Его эволюция может научить нас кое-чему не только о том, как работает инновация, но и о том, как можем и должны верить в то, что неизвестное будущее даст нам удивительные возможности.
Задумайтесь на минутку о сегодняшней глобальной спортивной индустрии, приносящей более шестисот двадцати миллионов долларов в год1. Дополнительные доходы (проданные за игру хот-доги, поездки на такси и метро до спортивной арены, принятый после того, как ваша команда проиграла и вылетела в первом туре, ибупрофен) и общее количество денег, которые генерирует спорт, вероятно, еще намного выше этой цифры.
Все эти траты изначально происходят из-за изобретенной в 1827 году английским инженером газонокосилки. У Эдвина Баддинга (Edwin Budding), после того как он увидел, как на местной суконной фабрике лезвие работает в цилиндре, появилась идея маленькой, толкаемой руками машинки, как альтернативы косе – традиционному изнурительному способу срезания травы.
Чтобы быть точными, скажем, что спорт существовал задолго до появления газонокосилки: Томас Лорд (Thomas Lord) из Lord’s Cricket Ground2 профессионально играл в крикет в конце XVIII века, и не забывайте, что Джейн Остин писала о бейсболе в 1797 г.3 Но там еще не было «спортивной индустрии» как таковой. Расчищать место для игры в крикет косой было трудно, поэтому полей было мало, они были редкостью; в ранний вариант футбола играли в основном на слякотных широких участках улиц.
Газонокосилка Баддинга, как показано на рисунке 11.1, позволила стричь траву легко и одинаково, и то, что прежде было просто полем с нестриженной неровной травой, стало полем с новым назначением – «игровым полем». В последующие десятилетия эти прежде забытые пустоты привели к рождению новых и новых идей по поводу того, что здесь может быть сделано. Очень быстро начался взрыв спортивных инноваций: футбол, или соккер (в 1863 году сформировалась Футбольная ассоциация), регби (Регбийный союз основан в 1871 году), теннис (первый чемпионат Уимблдона сыгран в 1877 году), крокет (первая игра для всех желающих состоялась в 1868 году). Все эти виды спорта появились, чтобы проходить на травяном игровом поле.
Рисунок 11.1. Мистер Баддинг и первая газонокосилка
Все, чем мы, спортивные болельщики, живем и дышим, стало следствием изначальной фундаментальной инновации, создавшей ту «среду», пространство.
Если бы сегодня Эдвин Баддинг мог вернуться и взглянуть на результаты, к которым привело появление его газонокосилки, без сомнения, он был бы ошеломлен. Совершенно невероятно, что он предполагал, когда продавал свою первую машину Зоологическому саду Риджентс-парка, что сто восемьдесят шесть лет спустя молодой профессиональный футболист по имени Криштиану Роналдо будет иметь двести миллионов подписчиков в социальных сетях всего лишь потому, что гоняет маленький мяч по полю со стриженой травой4.
Слава Роналдо и все рабочие места и деньги, связанные со спортом по всему миру, исходят из машины Баддинга. Газонокосилка – это основание, на котором построена вся спортивная индустрия.
Интеллектуальные системы – это последний по времени набор технологий, создающий основание, на котором будут построены новые индустрии и новые рабочие места. Вакансии будущего сегодня мы не можем даже вообразить – как Баддинг не смог бы экстраполировать из своей машины подъем Роналдо, или комментатора, который говорит о Роналдо, или экипировку и оборудование, которым поставщики обеспечивают Роналдо, или дизайнера, который создает для него логотип. Все это мы можем назвать эффектом Баддинга.
Сегодня новая экономика создает массу новых рабочих категорий, которые еще несколько лет назад трудно было бы себе представить: консультант по соцсетям, оптимизатор поисковых движков, инженер интегрированных сетей, разработчик Perl, цифровой «пророк»-консультант, приглашенный хакер (hacker-in-residence), куратор контента, старший управляющий по счастью, координатор по инновациям, уничтожитель ключей, царь пикселей, старший ниндзя. Все это занятия, которых эквиваленты Эдвина Баддинга в технологической экономике (Бэббидж, Флауэрс, Тьюринг, Нойс, Хоппер, Гейтс, Андреесен, Цукерберг) не могли и представить.
Смысл фразы «сделай, и они придут» был сильно дискредитирован за время падения доткомов в начале 2000-х годов, однако вера в то, что будущее будет создавать возможности, чрезвычайно важна для любой компании и любого человека, проходящих период неуверенности. В противном случае, все, что остается делать, – вытаскивать стоимость из ваших старых машин, старых бизнес-моделей, старых S-кривых.
Из этого вытекает вопрос, который вы и ваша команда должны себе задать: что есть наши газонокосилки? Мы уже видели, как цифровые лидеры делают ставки на открытия, которые могли бы стать их газонокосилками.
Марк Цукерберг в 2014 году заплатил два миллиарда долларов за Oculus VR (разработчика шлема виртуальной реальности Oculus Rift), но признал, что фокус на играх был сделан только для начала:
Когда-то о виртуальной реальности мечтали писатели-фантасты. Но и Интернет когда-то был лишь мечтой, и компьютеры, и смартфоны. Будущее наступает, и у нас есть шанс создавать его вместе. Мне не терпится приступить к работе с командой Oculus, чтобы принести это будущее в мир и открыть новые миры для всех нас5.
ИИ уже меняет мир, но на самом деле мы едва дотрагиваемся до поверхности того, куда он заведет нас в следующие 20, 50 и 100 лет. Как сказал нам Роберт Хай (Robert High), директор по технологиям в IBM Watson:
Наша работа над когнитивными компьютерными системами – над внедрением в них человеческого сознания – находится на очень ранней стадии. Я не хочу, чтобы она [технология ИИ] была такой же хорошей, как человек, – я хочу, чтобы она была лучше. Экономическая ценность будет двигать прогресс и эволюцию этих когнитивных систем к той форме интеллекта, которую мы вряд ли признаем очень похожей на интеллект человека. Это не будет повторением человеческого интеллекта. Это будет повторение какой-то небольшой части человеческого интеллекта, а еще целой кучей других форм интеллекта, которых мы, может быть, и не знаем сегодня, но которые будут более выгодны экономически. Подумайте об астрономах и о том, насколько больше они смогли узнать, сумев создать датчики инфракрасного диапазона, рентгеновского диапазона или тех диапазонов, которые не способны воспринимать люди. Для человека не было необходимости в том, чтобы воспринимать их, не было необходимостью для человеческой эволюции или даже выживания. Но это крайне полезно для понимания того, как работает вселенная.
