Не обнаружив друзей, парень и девушка решили дойти до ярко-красного домика впереди и поворачивать обратно, но тут Демид прижал руку к груди — в области сердца, и на лице отразилась гримаса боли.

— Ай. Блин, — с досадой выдал он, остановившись.

— Что такое? Что с тобой? — испугалась и растерялась Василиса. — Плохо?!

— Мелочи. Сейчас пройдёт. Межрёберная невралгия — чтоб её! Не опасно, но жутко неприятно. Аж дыхание сбивается, — пожаловался парень. Слова давались ему тяжело. Некоторых прихватывает легонечко, а кого-то — вот так, что любое движения — дикая боль.

Васёнин взгляд был наполнен сочувствием и бессилием. Они какое-то время стояли на одном месте.

— Уф! — облегчённо выдал Демид, распрямившись и убрав руку от груди. — Отпустило. Быстрее, чем обычно. Жить буду, — его взгляд повеселел.

Василиса, во все глаза продолжая смотреть на жертву невралгии, непроизвольно погладила его по руке — по ткани пальто — в районе предплечья.

— Надо что-то с этим делать! Её же можно вылечить? — участливо вопрошала Васёна.

— Можно. Раньше не сильно досаждала и я не заморачивался. Но пора уже распрощаться с ней, — объяснил парень. — Добрая ты душа, Василиса, — благодарно сказал Демид, читая по глазам её тревогу и сочувствие. И это поглаживание по руке было тоже очень уместным, заботливым и приятным.

— Когда кто-то болеет, когда кому-то плохо — мне всегда очень жаль таких людей, — обеспокоенным и непривычно серьёзным тоном проговорила девушка. — А тебя мне вообще жальче, чем многих, — добавила она и, не дав парню поразмышлять над причинами его «особенности», воскликнула: — О, смотри, вон наши! Э-эй! Аляулють! Ребятки! — её голос разносился эхом над полупустым товариществом, и Степан с Елизаветой сразу же увидели источник шума.

— Что ты там нам кричала? Какой «улють»? — хохотал Стёпа, когда весь квартет собрался вместе.

— Так приятель моего деда кричал, когда кого-то звал. Даже не знаю, что это слово означает и есть ли вообще у него значение. Но оно мне нравится, быстро внимание привлекает, — поделилась Васёна.

Обратный путь до машины показался быстрей, да и скорость передвижения увеличилась — Лиза, что уже стало традицией, изрядно замёрзла. На эту девушку можно было надеть тулуп и валенки, и она всё равно умудрилась бы продрогнуть. И как только из сквера до торгового центра в домашней одежде и накинутом пальто тогда дошла, не превратившись в ледышку? Хотя шок, стеснительность и яркое солнце нельзя скидывать со счетов.

До заката решили перекусить. Предстоящее событие пугало неизвестностью и радовало — вдруг они вернутся домой?!

Насытившись, Василиска вновь выпорхнула из машины. Ветерок беспрепятственно гулял на холме, и девушка поёжилась. Но всё равно было в этой осенней пасмурной холодности что-то родное, приятное, привычное. А если ещё и подумать, что где-то тебя ждут и уже наливают горячий чай и отрезают кусок пирога; что можно прийти и надеть тёплые носки с батареи и усесться за стол, обхватив пузатую чашку замёрзшими руками…

В руку девушки упёрлось что-то холодное и ей пришлось резко прервать череду мыслей.

— Ой! А ты тут откуда? — в глазах Васёны заплескалась неподдельная нежность. Любила она собак. Хотя всех животных любила, но собак — особенно.

Добродушный пёс, ростом доходящий ей почти до колена, поставил забавные мокрые ушки и радостно закрутил хвостом-пропеллером.

— Подожди, дружочек, сейчас я тебя чем-нибудь угощу! — Василиса, не раздумывая, открыла дверцу машины и потребовала у друзей что-то вкусненькое для пса.

— Кому… — Стёпа не успел уточнить, для кого Васёна требует угощение, как в машину запрыгнуло мокро-лохматое чудо-юдо, протиснувшись рядом с девушкой.

Василиса замерла, ожидая реакцию. Это она без ума от собак, но как не скромную псинку воспримут остальные?

— Раскладываем дополнительные кресла, у нас пятый нарисовался. Или вы его между собой посадите? — шутливо высказался Демид. Ситуация его забавляла, и что чужая собака могла перепачкать машину или съесть все припасы — судя по всему, вообще не напрягало.

— Какой хорошенький! — Лиза развернулась, встала коленками на сиденье и дотянулась до шерстяной спины пса.

Собака вела себя вполне культурно — на сиденья не запрыгивала, а стояла грязными лапами на коврике и ждала, когда вновь зашуршит пакет и оттуда, как из волшебного ларца, появится очередная вкусняшка. Стёпа стал тем самым волшебником, который ковырялся в пакете и выуживал угощения.

— Может, всё ему отдадим? Он троглодит! Даже хлеб сожрал! — с наигранным возмущением громко сказал Степан.

— Значит, голодный, — сделала вывод Лиза и с сочувствием посмотрела на собаку.

— Значит, проныра со стажем! Знаю я таких. След от ошейника видишь? То-то же. Дома отобедает и ходит побирается, грустные глазки строит. Вон посмотри, бока какие! Упитанный! — не унимался Стёпка.

— Так и скажи, что тебе еду жалко, — Василиска показала ему язык.

— Так и скажу — жалко. У нас закат впереди, а потом — неизвестность! — зловеще проговорил Степан и сделал шаманские пасы руками, за которыми внимательно проследил пёс. — На, жри, скотина, — слова его явно расходились с делом, и он продолжал щедро подкармливать пса, пока в пакете ни остались одни фрукты, сладости и напитки.

По окончании трапезы пёсик был спроважен на улицу. Там он ещё раз ткнулся Василиске в руку, лизнул ладонь и бодрой походкой направился в сторону деревни.

Судя по времени закат должен был скоро начаться, но из-за плотной хмурой облачности солнце себя не обозначало.

— Слушайте, может, лучше в саму деревню вернёмся, а то эта «шутница с прибабахом» сказала, что встретимся в Алых Зорях? Вдруг она нас не обнаружит и решит, что мы не приехали! — выдал Стёпка, ёрзая на месте.

— Не лишено логики. Поддерживаю, — задумавшись, проговорила Васёна.

— Проблемы нет. У нас ещё пять минут до начала заката, поехали, — сразу согласился Демид.

«Фантастическая четвёрка» вовремя приехала в деревню. Все четверо вышли из машины, припарковав её на обочине — рядом был небольшой прудик, там авто точно никому не мешало.

— Стоим, как дураки, и не знаем, чего ждём, — жестикулируя, сказал Степан. Молчать он не умел от слова «совсем», а уж тем более, когда нервничал.

— Меня, наверное, — послышался сзади уже знакомый голос.

Все обернулись, но вместо той женщины лет пятидесяти, которую они видели в сквере, пред ними предстала молодая девушка-брюнетка.

— Узнали? — уточнила она.

— Только голос узнали, — удивлённо выдал Демид.

— Это точно Вы? — прищурившись, настороженно уточнила Василиса.

Девушка загадочно улыбнулась и ребятам стало ясно, что перед ними тот же самый человек… или сущность. Она каким-то образом вторгалась в их чувства и мысли и настраивала на нужный лад, чтобы не было лишних ненужных вопросов.

— На что похоже ваше путешествие? — всемогущая брюнетка задала вопрос.

— На квест, блин! — в сердцах выдал Стёпка и даже плюнул от досады.

— Хорошо. Будь так. Значит, поиграем. Так проще, — шутливо выдала помощница Вселенной.

— Подождите! Как это — будь так? Как это — поиграем?! — испуганно возмутилась Васёна.

— Это вы предложили, а не я. Я спросила — вы ответили, — издевательски спокойно пожала плечами девушка, и после этого три пары глаз: серо-голубые, зелёно-карие и карие, с негодованием уставились на Стёпу.

— А я откуда знал, — отмахнулся он. — Сами отвечайте теперь. Я пас!

— Не пугайтесь. Вам же проще, — «успокоила» странная собеседница. — Давайте мысленно вернёмся к точке отсчёта — в тот момент, когда вы переместились сюда. — После этих слов парни и девушки отчётливо вспомнили последние минуты своего пребывания в нормальном, родном, мире.

— Демид, нерв защемляет, да? Но симптомы схожи с сердечными заболеваниями. Наплевательское отношение к здоровью. Ты так и остался на скамейке в парке, устремив безжизненный взгляд в небо.