— Не из простых смертных… — повторил Демид и усмехнулся: — Знаешь, Лиза, по-моему, быть простым, не богатым человеком — это не предмет для гордости.

Лиза пытливо посмотрела на Демида, хотелось, чтобы он продолжил и расставил все точки над "ё", уточнил свою позицию. Или же на этом всё, и она зря обольщается?

— Надо быть хорошим человеком. Вот этим можно гордиться. Только не самому собой, а окружающие тобой станут гордиться — это гораздо приятней. Я так думаю, — размышляя какое-то время, выдал брюнет.

Елизавета расплылась в довольной улыбке. Лиза очень любила читать, и как-то так выходило, что и реальных людей вокруг делила на положительных и отрицательных персонажей — не навешивала ярлыки, а просто для себя определяла, кто ей нравится, а кто нет. И чаще всего интуитивно угадывала, вычисляла хороших людей. Вот и сейчас, фразы, сказанные брюнетом в обычном, ни к чему не обязывающем разговоре, отправили его в стан Лизиных положительных героев.

— Ты согласна или есть другие версии на этот счёт? — Демид, с полуулыбкой, снова вовлёк молчунью в разговор.

— Конечно, согласна! — Лиза на радостях интенсивно закивала. — Если честно, мне кажется, что у обеспеченных людей больше возможностей стать хорошими — у них меньше причин для озлобленности.

Парень улыбнулся уголками губ и задумался: он никогда о подобном не размышлял, а ведь Лиза была в чём-то права. Даже если вспомнить ту самую пробку, сквозь которую они продирались в городе: пусть затор на дороге — это в любом случае причина для злости, но на этом дорогом удобном авто куда приятней плестись, чем в пытающемся заглохнуть ржавом «тазике», где не работает печка и на педали надо давить со зверской силой. Не трудно догадаться, у кого причин для озлобленности должно быть больше.

Жаль, что одни вместо стремления к лучшему выбирают зависть, а другие — не умеют ценить, что имеют.

— А ты кем работаешь, если не секрет? — спросил Демид, нарушив повисшую тишину. — Мы так общаемся, будто уже вернулись домой. Может быть, мы вообще тут застряли навечно и прежней жизни больше нет и не будет, — добавил он, но, как умел это делать, без эмоций: и без сожаления, и без радости.

— Я технолог. Закончила химико-технологический ВУЗ по специальности — биотехнология, и сразу место удачно подвернулось на пищевом производстве. Кому-то покажется, что не очень интересно, но мне нравится. С детства химию люблю, опыты разные… и ответственности не боюсь, — Лиза сначала ответила на вопрос. — Не хотелось бы здесь застрять. Та женщина точно знает, как выбраться, значит путь есть. — Василискин оптимизм точно был заразен и уже распространился на всех.

Источник оптимистичного вируса не заставил себя ждать и залез в машину, а за ней и Стёпа.

— Раз никто не захотел, мы вдвоём по опушкам лесным походили, — не преминул он поддеть. — А вы тут чем занимались? — пробежался он пытливым взором, по обернувшимся парню и девушке, сидящим спереди.

— Но-но, это ты по опушкам ходил, меня туда не посылали, — сразу смешливо открестилась Васёна и улыбнулась Демиду, который тоже улыбался. Одна Лиза не понимала, к чему этот разговор, но уточнять не стала, как обычно.

— Мы тут выяснили, кто есть кто по профессии. Лиза технолог, у меня свой бизнес — продаю текстильное оборудование. А вы кто будете?

— Васёнка, ты, как пить дать, психолог! — довольно выдал Степан.

— Почти. По образованию — да. Но, закончив институт, поняла, что никому я не нужна со своей психологией в родном городке. Уже собралась менеджером каким-нибудь работать, но двоюродная сестрёнка предложила должность фитнес-тренера, она как раз в декрет собиралась уходить, ну я и согласилась, поскольку это было моим хобби. Пришлось перебраться в мегаполис.

Троица с лёгким удивлением смотрела на Василису.

— Что-то не так? — полублондинка изогнула бровь.

— Ну, как бы, я думал, у тебя профессия поумнее. Хотя мне сразу бросилась в глаза твоя фигура, но решил, что это дополнительное увлечение, — сказал Степан.

Иногда хорошо иметь в компании болтливого человека, который может озвучить мысли всех собравшихся, нисколько не стесняясь, и не заботясь о том, как это выглядит со стороны.

— Поумнее? Почту за комплимент. Моя работа оставляет мне достаточно времени и свободных мозгов, чтобы читать умные книги, узнавать новое и путешествовать. К тому же, у меня отдельное направление — фитнес-танцы. В какой-то мере это тоже психотерапия.

Демид и Лиза непроизвольно одобрительно кивнули, ответ им очень понравился.

— А ты, Степан, имеешь какое-то отношение к ораторскому искусству или это тоже хобби? — насмешливо спросила Василиса, намекая на болтливость.

— Зачёт. Подколола. — Можно было поклясться, что эта непрошибаемая стена по имени Стёпа, смутилась. — Всё очень-очень просто. Я тоже из понаехавших. Приехал подзаработать, так и завис тут. Продавец-консультант в мебельном отделе. Раньше мебель собирал, теперь продаю. Ха. Дёмыч, мы с тобой оба продавцы, выходит, только разного полёта, — заржал Стёпка.

Демид не сдержал улыбку: в чём-то этот паршивец был прав. Главной целью обоих парней являлась продажа своего товара.

— А вы местные? — уточнила Василиса у сидящих спереди.

— Да, — одновременно ответили те.

— Правильно. Надо друг друга получше узнать, а то мало ли на какие баррикады нас может бросить, вдруг в разведку идти придётся, — продолжал ораторствовать Стёпка.

— С тобой в разведку точно никто не пойдёт, — вынесла приговор Васёна.

— Это ещё почему?!

— Язык твой — враг твой, Стёпа.

— Кто бы говорил!

— Поехали уже, а? — умоляюще взглянула Василиска на Демида, не желая больше пререкаться со Степаном. Водитель послушался, и они покатили дальше.

Влияние той странной женщины показывало себя во всей красе — никто не испытывал дискомфорта, происходящее воспринималось, как приключение, похожее на квест.

До Алых Зорь новоиспечённые друзья добрались с запасом времени. Стёпа прилип к окну и с ностальгией рассматривал всё вокруг — давно он тут не был. Последний раз — в юности — на похоронах той самой бабы Васёны, ведь именно здесь она и жила. Васёнин дом продали и приезжать стало не к кому. Пожилая женщина не была Степану родной бабушкой, она являлась женой брата Стёпкиной бабушки по маме. Но в детстве худенький сорванец с вечно разодранными коленками любил приезжать в Алые Зори больше, чем к родным бабулям и дедулям.

— Дёмыч, останови! — спохватился Степан, когда они уже проехали мимо небольшого коттеджа с мансардой. Демид послушно остановился, не уточняя причину. — Я сейчас, — на ходу выкрикнул Стёпка и выскочил из машины, встав на обочине напротив того самого коттеджа.

Остальным тоже стало интересно, и они, друг за другом, повылазили из автомобиля.

Стёпа с грустной полуулыбкой смотрел на дом, обшитый бежевым сайдингом.

— Знакомые тут живут? — уточнила Василиса, устремив взгляд туда же, куда и Степан.

— Нет. Когда-то жили. Жила. Баба Васёна, — улыбнулся он Василиске. Тема была понятна только им двоим.

— Хоть что-то осталось от прежней жизни? — правильно поняв ностальгические чувства Стёпы, печально спросила Лиза.

Парень пожал плечами, а потом взгляд его посветлел:

— Облепиха! Не выкорчевали! — указал он пальцем на свисающие через забор колючие ветки с ярко-золотистыми ягодами.

Стёпа сделал пару шагов вперёд, будто хотел поздороваться с деревом, как со старым знакомым, но потом замялся — теперь оно чужое, хоть он и знал его много-много лет. Так бывает и с людьми — с бывшими друзьями или возлюбленными.

— Всё равно свисают, думаю, что хозяева против не будут, — задорно проговорила Лизка, чем снова удивила всю компанию, и бесцеремонно пошагала к забору.

Теперь уже не раздумывая, Степан гордо зашагал за ней.

Василиска пожала плечами и посмотрела на Демида:

— Пойдём? — заговорщицки спросила она.

Брюнет так же недоумённо повёл плечом, но кивнул.

Елизавета с нескрываемым удовольствием срывала с колючих веточек жёлтые «бочонки» и отправляла их в рот. Василиса тоже съела горсточку и поморщилась — слишком кисло.