Сестра, не проронив больше ни слова, гулко протопала на кухню. Поставив чайник, дабы просто отвлечься на что-то, она подошла к окну. Смахнула непрошенную слезу. Было обидно. Самые близкие бьют больнее всего, потому что, как никто, знают наши болевые точки.

С высоты седьмого этажа открывался вид на автомагистраль вдали. Вереница огоньков — словно светлячки — тянулась по вечернему грязно-серому полотну, обрамлённому постовыми-фонарями. Осень дышала прохладой, подбрасывала листья, и где-то в вышине то прятала, то выпускала звёзды из-под косматых туч, но этого было не видно из-за городской засветки.

Хотелось сесть за руль и гнать по трассе с тускло-жёлтыми фонарями, убегать от ссор и обид. Или поехать в клуб и натанцеваться там до боли в мышцах, до такой усталости, чтобы потом, чуть коснувшись подушки, сразу уснуть. Но не было соучастников в этом деле. Где их взять поздно вечером? О походах в клубы или прогулках нужно было договариваться заранее — желательно за неделю и лучше в письменном виде, то есть в соцсетях или смс, чтобы уточнить детали и спокойно обсудить. Мужья, дети, учёба, работа, поездки на дачи и к родственникам… — это чужая жизнь и резко вклиниваться в неё со своими неожиданными душевными порывами крайне неудобно и некультурно.

«Почему мне так не повезло с братом? Ведь некоторые дружат, не разлей вода. И именно со своими братьями-сёстрами и ходят в клуб или катаются по ночному городу, а не из-за них», — горькие мысли не давали девушке успокоить нервы.

Её бесил пивной животик брата. Хотя других мужчин, «чуть в теле», она находила вполне милыми и какими-то уютными, что ли. А в братце раздражало всё: от слишком короткой стрижки до пятна на майке. Пусть и у неё самой красовалось пятнышко от компота на свитшоте, отчего она и стала носить эту вещицу только дома. Она дошла до той точки кипения, когда человек настолько бесит, что каждая мелочь, связанная с ним, становится раздражителем.

Чайник давно вскипел, пока девушка, уставившись на дорогу вдали, размышляла над обидами и горестями жизни. Она вновь нажала на клавишу, побуждая чайник повторить процедуру, а сама вернулась в большую комнату, где брат пялился в экран плазмы на стене.

— Вроде умные книжки читаешь и фильмы смотришь, — обратился он к сестре, но даже не повернул голову к дверному проёму, где та стояла, — должна уже усвоить простые общеизвестные истины, что родственников надо принимать такими, какие есть, со всеми достоинствами и недостатками, — пафосно закончил он.

— Принимать такими, какие есть, не значит уважать, — как можно спокойнее выдала сестра, на что брат даже отвлёкся от просмотра телевизора и взглянул на неё — вернее на место, где она стояла только что, но уже ушла на кухню.

Неожиданно для себя, парень отметил, что эта фраза сильно задела его, потому что сестра была права: принять и смириться с недостатками и косяками мы все можем, но принятие не гарантирует уважение к человеку, а без уважения отношения никогда не смогут стать приятными, комфортными и дружелюбными.

— Дура! — выкрикнул парень, будучи уверенным, что девушка его услышит. — Не уважаешь меня, тогда отчего я тебя должен уважать? — обидные реплики лишь выражали бессилие.

Сестра не ответила. Она притихла, как это чаще и бывало, после ссор девушка ощущала опустошение.

Когда через час-полтора сестра так и не ушла никуда с кухни, брату стало интересно, чем она там занимается, ведь её телефон по-прежнему лежал на журнальном столике рядом с диваном.

Войдя на кухню, он не обнаружил там никого. На столе стояла невымытая чашка из-под кофе с молоком.

— Даже не слышал, как ушла, — пробормотал парень, щёлкая клавишей чайника. — Говорю же — дура! Телефон оставила. Истеричка, — поведал он, судя по всему, чайнику…

Солнце простреливало лучами сквозь кроны пожелтевших деревьев, цвета спелых груш из деревенского сада. Но жмуриться не хотелось, пусть солнышко и старалось, но светило оно мягко, по-осеннему, словно впадало в депрессию и больше не хотело дарить тепло всем вокруг.

Четверо человек оказались вблизи фонтана в городском сквере — в центре фонтанной чаши скульптура девушки-ангела держала странную сферу, из которой и лилась вода, но лилась-то она летом, а сейчас сезон был уже закрыт, и только опавшие яркие листья украшали композицию.

Увидев сидящую на бортике женщину — реальную, а не скульптуру, два парня и две девушки ринулись к ней и одновременно, подойдя с четырёх разных сторон по аллейкам сквера, остановились.

— Где я?

— Что происходит?

— Что я тут делаю?

— Как я тут оказалась?

Посыпались недоумённые вопросы. Но каждый подсознательно чувствовал, что задавать их надо именно этой женщине.

— Это у вас надо спросить. Когда поймёте, тогда и вернётесь домой, — беспечно ответила женщина, окинув всех четверых пытливым взором.

— Домой?

— Где я нахожусь? Ответьте!

— Эй, женщина, вы шутите?

— Я всегда шучу. В этом и суть, — с хитрой улыбкой ответила собеседница, пошуршав под ногами подсохшими бордовыми и золотистыми листочками.

— Шутит она. Вселенная, блин, — выдал один из парней, припоминая все коварные шутки судьбы.

— Всего лишь её скромная помощница, — женщина ничуть не растерялась и не удивилась такому сравнению.

— Что это за место?

— Этот мир в точности, как ваш, но тут вас никто не знает, — пояснила шутница, поднявшись с бортика: четверо вопрошающих обступили её, боясь, что та уйдёт.

— Что?!

— Этот мир?

— Вы очумели?

— Сумасшествие!

— Оу-оу, спокойнее. Вообще-то это не я придумала, — её слова волшебным образом успокоили всех четверых, начавших паниковать. Женщина продолжала хитро улыбаться.

— И как тут жить? Что мы должны сделать? — задала конкретные вопросы одна из девушек, закопавшись рукой в своей густой шевелюре — видимо этот жест её успокаивал.

— Думаю, что вам лучше держаться вместе, — вновь коварно улыбнулась якобы помощница якобы Вселенной.

— Дайте нам хоть какой-то ориентир, чтобы выбраться отсюда!

— Закат, — односложно ответила женщина-загадка.

— Что?

— Какой закат?

— Встретимся на закате в деревне Алые Зори, — пояснила она.

— В какой деревне?

— Я знаю такую, — проговорил один из парней.

— Вот и славненько. Не скучайте! — мило и шутливо выдала странная собеседница. — Не удивляйтесь, если будете спокойно воспринимать, что вы в другом мире — это моя маленькая помощь вам, чтобы психика не страдала. Ну и вот это — тоже нормально воспримите, — подмигнула она и исчезла, как ни бывало.

Четверо ошарашенно посмотрели друг на друга. Когда задавали вопросы, были будто бы заодно, но сейчас прекрасно осознавали, что даже незнакомы.

— Что это было? — отрешённо пробормотал один из парней. Мыслительный процесс никак не хотел работать под его управлением. Иногда так бывает: о чём-то хочешь подумать, но мысль ускользает и упорно перебрасывает тебя на другое — на иную тему. В данном случае подобные «перепрыги» неестественно усилились.

— Я Василиса, — первой решила познакомиться одна из девушек.

— Премудрая, — саркастически на автопилоте проговорил высокий парень. Он внимательно посмотрел на новую знакомую.

«Блондинка, — подумал он. Хотя нет, полублондинка».

Модное окрашивание по типу омбре, когда волосы почти до середины тёмные, а далее — контрастно светлые, не позволяли записать девушку в блондинку или брюнетку. Это как всем известный стакан, который или наполовину пуст, или наполовину полон. Ростом Василиса была чуть выше среднего. Стройная фигура с пышной грудью и мощными, по моде накаченными ногами и бёдрами. Складывалось ощущение, что девушка занималась танцами, поскольку походка плавная, а движения грациозные — это парень заметил сразу же, но не придал значения. Красивые зелёно-карие глаза, добрый взгляд и обаятельная улыбка, которую Василиса подарила в ответ на «премудрую».