Аминаты нет. Морских пехотинцев с «Лаптиара» — тоже. Зате Ява и Тайн Ху продолжают свою игру. У Бару есть лишь Мер Ло, чтобы остановить их, удовлетворить Каттлсона, заслужить переезд в Фалькрест и спасти Тараноке.

— В отсутствие вашего превосходительства имели место народные волнения и беспорядки, — доложил, копаясь в бумагах, Мер Ло. Беспричинная холодность Бару сбила его с толку. — Местные чиновники арестованы по обвинениям в крамоле и преступном сговоре, обнаружено и разорено несколько храмов икари Видд и Девены. Еще — довольно много прошений об аудиенции, они у меня записаны здесь. В частности, князю Лизаксу не терпится обсудить кое–какие философские вопросы.

— Штат укомплектован?

— Нет, ваше превосходительство, но я подобрал подходящих кандидатов. Осталось дождаться результатов социальных ревизий из канцелярии правоблюстителя.

Бару пристукнула ногтем по письму, запечатанному красным воском.

— А как насчет письма от Кердина Фарьера у тебя на столе? Ты знаешь его содержание?

Вышло жестче, чем Бару задумала изначально. Или нет? Что, кроме обвинения, вообще могло выйти из этого?

Мер Ло уткнулся взглядом в сложенные перед собой ладони в поисках ответа — благопристойного и одновременно честного. Поиски затягивались: в конце концов он покраснел и придвинул послание с нетронутой красной печатью по направлению к Бару.

Бару цапнула письмо со стола, оценивая его вес — легкое — и качество бумаги (бриллиантовый фальц[13], кремово–мраморная бумага, лучший флотский воск).

— Наверное, Кердин уехал, — предположила Бару. — Это означает, что тебе нужно получше отточить мастерство передачи ему донесений. Если хоть одно попадется мне на глаза, мне останется только вышвырнуть тебя с должности. Ясно тебе?

Последовавшего за этим взрыва она не ожидала. Возможно, он назревал в ее отсутствие, пока Мер Ло, оставленный вести дела в раздирающем себя на части городе, сидел в ее башне и отваживал просителей. А может, ее неосторожное пренебрежение приличиями заставило его нанести удар счетоводу.

Вспышка его, неторопливая и обдуманная, выразилась в безмолвном жесте. Мер Ло открыл скрипучую дверцу стола

и с почтительным видом извлек из его недр записную книжку — ту самую, принадлежавшую стахечи–лесорубу, который украсил его синяками. Молча, аккуратно слюнявя палец, он пролистал ее, раскрыл на последней странице и положил на стол. Конечно, Бару не могла прочесть написанного, но это было и не важно — там наверняка говорилось: «Она поднялась с той морячкой наверх, в бордель».

— Осмотрительный политик, безусловно, тщательно следил бы за любыми потенциально компрометирующими предметами, — произнес Мер Ло. — Особенно когда город так сильно лихорадит.

Взяв книжку со стола, Бару с треском захлопнула ее, сунула под мышку и — задержав на Мер Ло уважительный взгляд, кивнула ему — признательно и благодарно.

— Безусловно, — пробормотал она. — Вокруг мало тех, кому можно доверять.

Мер Ло встал и с поясным поклоном распахнул дверь в ее кабинет. Переступая порог, Бару коснулась секретарского плеча. В груди потеплело, в голове деловито зароились мысли.

Записная книжка вполне могла бы отправиться с Кердином Фарьером в Фалькрест и навсегда осесть в ее личном деле. Но она осталась здесь.

Похоже, Мер Ло — надежный человек.

А вдруг Кердин Фарьер намеренно оставил книжку Мер Ло, чтобы он, воспользовавшись ею, завоевал доверие Бару?

Мер Ло откашлялся.

— Продуктивной ли оказалась поездка в Вультьяг?

— Сверх всяких ожиданий, — ответила Бару, выставляя на стол чернильницу. — Тебе, несомненно, будет интересно узнать, каким образом жрецы–иликари, приговоренные правоблюстителем к смерти, проводят свои последние дни. Они без устали печатают для Тайн Ху фальшивые фиатные билеты. А Тайн Ху распродает владения своим крепостным и отмывает фальшивые деньги в своих счетных книгах.

Секретарь молча взирал на Бару.

— Любопытно. Должен ли я организовать встречу с правоблюстителем?

— Нет смысла. Зате Ява тоже замешана в этом. А тюрьмы — в ее руках, и при первом же признаке опасности она легко избавится от улик. — Открыв ящик стола, Бару достала главную счетную книгу. — Нужно отследить связи. Деньги у Тайн Ху уже есть, но, чтобы поднять восстание, их еще нужно потратить.

— Я сбегаю за книгами кузнецов и хлеботорговцев.

— Хорошо. И организуй срочную встречу с Каттлсоном, — насупившись, добавила Бару. — У Тайн Ху может быть на уме и что–нибудь более прямолинейное.

Письмо, как она и ожидала, оказалось от Кердина Фарьера. В нем было лишь несколько строк:

Поездка на охоту с князем Хейнгилем пошла губернатору Каттлсону на пользу.

— Ваше превосходительство! — провозгласил он, широким жестом выдвигая из–под стола кресло для Бару. — Как хорошо, что вы вернулись к нам! Встречи с вами требует весь город! Кстати, Хейнгиль меня уверял, что вы меня предадите и будете подкапываться под меня! Но я подозреваю, он просто зол, что мы нашли достойную соперницу его дочери, Ри. Мальчик, принеси нам минеральной воды и запри за собой двери. Служба губернатора не терпит отлагательств.

Ее час настал. Пора доказать, насколько полезным инструментом она может быть для Империи.

За окном сквозь туманную дымку краснели корабельные паруса.

Под хвастливые разглагольствования об олене, добытом на охоте, и об экспериментальных браках («в лесных краях лучше всего скрещивать только северные кровные линии, купируя остальные, — лишь так можно добиться отличных физических данных») Бару раскрыла свой кошель на цепи.

Губернатор изумленно заморгал: Бару, словно фокусник, извлекла из кошеля карту, начерченную накануне.

— Что это? — нахмурился Каттлсон.

— Заговор с целью поднять в Ордвинне восстание. — Чтобы ее указующий перст выглядел поистине впечатляющим, Бару надела белоснежные перчатки. — Он начинается здесь, в Пактимонте. Правоблюститель Зате Ява ревностно искореняет икарийские секты, чем подталкивает заключенных жрецов–иликари к сотрудничеству с мятежниками. Агенты Тайн Ху, которых правоблюститель якобы не видит, используют художественные

таланты иликари для изготовления фальшивых имперских фиатных билетов в невероятных количествах. — Коснувшись изображенного на карте Пактимонта, Бару повела пальцем вверх, вдоль дороги на север и указала на Вультъяг. — Фальшивые деньги отправляются в княжество Вультъяг и отмываются в счетных книгах Тайн Ху посредством сделок с ее же собственными крепостными. Княгиня продает им свои владения за гроши, а представляет дело таким образом, будто получает от них огромные суммы. Пока прочие княжества все глубже увязают в долгах перед Фиатным банком, Тайн Ху накапливает военный капитал.

Каттлсон подпер свой выступающий, точно таран, подбородок ладонями и вздохнул. Бару, ожидавшая от него совсем другой реакции, запнулась.

— Поймите меня правильно, — заговорил он с мягкой отеческой улыбкой, пытаясь смягчить контрдоводы, которые, по его мнению, ускользнули от нее. — Я вовсе не хочу красть попутный ветер у ваших парусов. Что ж, история замечательная. Возможно даже, что все так и есть. Мне известно, что Зате Ява допускает кое–какие вольности, когда считает, что это к лучшему. И я закрываю на них глаза — а она, в свою очередь, не замечает мои проделки. Вероятно, в тюрьмах Пактимонта налажена печать фальшивых денег. Возможно, разбойная стерва Тайн Ху получает большую выгоду. По это никак не указывает на подготовку восстания.

Бару почувствовала себя уткой, с лету нырнувшей в воду и неожиданно наткнувшейся на отмель.

— Вы даже не поинтересуетесь доказательствами?

— Зачем? Вы ведь протеже Кердина Фарьера, а уж я‑то осведомлен о его предпочтениях. А у вас, конечно, набралось улик с три короба.