- Стой! - закричал Флетчер.

Люди теперь могли видеть тела, их громкие возгласы ужаса достигли его ушей. Глаза Флетчера скользнули по обнажённому мужчине. Он... шевелился.

Флетчер побежал вперёд, его глаза метались между трупами и деревом, сердце стучало в груди, как сумасшедшее. Теперь он различал смертельные яблоки, гниющие на земле под листвой. Это было Манцинелловое дерево, настолько ядовитое, что укрывшись под ним, даже самый слабый дождь, пройдя сквозь его листья, будет обжигать бы вашу кожу подобно кислоте. И бедный человек был привязан к нему голой кожей.

Клок темных коричневых волос залепил лицо мужчины. Хотя он был больше парень, по правде говоря, если бы его тощей фигуре и запавшей грудной клетке можно было доверять.

Флетчер вынул свой хопеш и разрезал лозы, которыми парень был привязан, закрывая глаза от ужаса при виде покрытой волдырями кожи на спине паренька, красной и мокрой от язв. Это было дело рук орков.

Затем парень повернулся и Флетчер вздрогнул от узнавания. Это был Мейсон - беглый раб, что вёл команду Малика в миссии. Когда глаза Флетчера расширились от удивления, парень что-то прошептал, чуть громче, чем хрип, прорвавшийся сквозь потрескавшиеся губы.

Флетчер наклонился и поднял его на руки, осторожно избегая рваной кожи на спине. Тело, казалось, ничего не весило, так мало мяса оставалось на его остове.

- Что случилось? - спросил Флетчер, наклоняясь вперёд.

Это было чуть громче шёпота, но слова прозвучали похоронным звоном в ушах Флетчера.

- Беги.

ОНИ ВОРВАЛИСЬ ИЗ-ЗА ДЕРЕВЬЕВ в треске ломающихся веток. Казуары, слишком много, чтобы подсчитать, их черные пернатые тела неслись над землей, с красными бородками, свисающими под синими шеями, и озлобленными оранжевыми глазами. Верхом на них серокожие гоблины выкрикивали боевые вопли и держали копья и деревянные дубины на весу.

- Сомкнуть ряды, - заорал сэр Колдер. - Построение шилтрон!

Не было времени, чтобы вернуться к парням. Флетчер призвал Игнатуса во вспышке белого света и перекинул тело Мейсона через спину Дрейка. Он швырнул себя на парня, когда мимо головы пронеслось копьё, так что Флетчер почувствовал ветерок, пробежавший по щеке. Ещё один бок Игнатуса был задет, оставляя борозду из хлынувшей крови среди обнаженной, розовой плоти. Были тупые глухие удары по стволу дерева. Затем, когда брошенные копья зарылись в землю вокруг них, Игнатус взлетел с двумя парнями на спине, всё больше и больше врагов вырывалось из джунглей.

Флетчер вышел из зоны поражения дротиками и наблюдал за фигурами внизу. Раздались выстрелы, когда отчаянные солдаты разрядили свои мушкеты в передних бегунов. Казуары падали в траву, но ещё больше появлялось из джунглей. Около пятидесяти было уже на поле битвы, и ещё появлялись из зарослей... затем снова, уже более ста, казалось бесконечным потоком из пронзительно кричащих всадников.

Солдат упал, дротик проткнул его бедро, прежде чем он смог дотянуть до небольшого круга людей, полусформированного в первые несколько секунд битвы. Ротерем поднял его и перебросил через плечо, достигнув укрепления в самый последний момент.

Затем первая волна казуаров сломалась на маленькой кучке людей, разлилась вокруг них, швыряла копьями и подметала дубинками. Еще больше людей свалилось, даже когда гоблины вываливались со своих мест, а казуары были насажены на секиры, падая в суматохе брыкающихся ног и разлетающегося оперения.

Всадники ходили кругами и разбредались, затем снова объединялись, насаживались на секиры и встречали пули своими телами в убийственном побеге. Это было безумное, жестокое сражение, где явный численный перевес угрожал поглотить осажденную группу мужчин.

Потрескивание молнии Женевьевы отбросило казуаров назад, выиграв время, чтобы перетащить раненых в центр, где Рори проводил исцеление. Рядом с ним более длинные мушкеты людей щёлкали и изрыгали дым, разнося смерть над длинной травой с практикуемой точностью, вырубая отставших, что неслись на них. Гномы поработали секирами, когда казуары устремились на них, подрезая их длинные ноги и закачивая работу быстрыми, точными рубящими ударами. Формирование Лис удержалось, но еле-еле. Тела казуаров падали в их плотное построение и оставляли уязвимые промежутки.

- Вниз! - крикнул Флетчер, убирая Пламя до второй волны всадников. Он вытащил Бурю из кобуры, когда они мчались по воздуху, рёв Игнатуса соответствовал реву ветра в ушах Флетчера. Он опустошил оба ствола, увидев двойные брызги черных перьев и крови впереди, бегуны падали вместе со своими гоблинами на землю.

Затем Игнатус разрывал их линии, орудуя лапами и хватая клювом. Гоблины были сорваны со своих мест, казуары повалены на землю. Флетчер выстрелил из Пламени в грудь гоблина - копье, которое он собирался бросить, выпало из безжизненных пальцев.

Мана потекла из Флетчера, когда Игнатус приземлился и залил потоком пламени упавшие телами гоблинов и казуаров. Половина всадников упала, остальные разбежались в беспорядке.

Но теперь накатила третья волна врагов, и они были вынуждены снова взлететь, и в их сознании вспыхнула боль, когда брошенное копье пронзило тонкую мембрану крыла Игнатуса, а другое вошло заднюю лапу.

Они хромали в небе, мана истощалась по мере заживления ран Игнатуса, гораздо медленнее, чем у Флетчера. Он вытащил копье из крупа дрейка, поморщившись от брызг крови и небрежно швырнул в целящихся врагов под ними. Теперь Игнатус ослаб, и Флетчер не рискнул призвать Афину со всеми этими дротиками, особенно с её склонностью к непослушанию.

Далеко внизу финальная волна врезалась в шилтрон. На этот раз формация растворилась в группе дерущихся солдат, взломав построение импульсом проклятых казуаров. Выстрелы стали реже, битва теперь превратилось кровавым месивом из взмахов секир и редких огненных шаров от Рори и Женевьевы. В центре сэр Колдер и Ротерем стояли над кучей раненых солдат, убивая всех желающих со ужасающей эффективностью. Но их было слишком мало, а погонщиков много. Им нужна была помощь.

Флетчер убрал свои пистолеты и вынул хопеш, направив его вниз на врага.

- Снова! - закричал он, и Игнатус бросился в финальную атаку. Они врезались в спины всадников, отправив полдюжины гоблинов в полет. Перед Флетчером предстала картина наполненная сражающимися мужчинами, парирующими и бьющими, размахивания дубинок, которые держали серые конечности над лицами с крючковатыми носами, лягания казуаров с диким остервенением.

Затем он наклонился и ударил через плечо Игнатуса, прирезав гоблина через рот. Существо отступило, и Флетчер потерял меч в ближнем бою, не сумев вытащить клинок из черепа. Взрыв стрельбы наполовину оглушил его, и дым заставлял жмуриться, когда он охватил лицо.

Они несли потери. Несколько Лис, всё ещё стояли пошатываясь от измождения, в то время как всё больше и больше раненых вываливались из хрупкого кольца защитников. Теперь было ещё меньше выстрелов - не было времени перезарядить, под прессингом одержимой орда существ.

Эльф закричал перед ним, копье было воткнуто ему в живот рычащим гоблином. Это была Далия, её лицо было бледным от шока. Без оружия, Флетчер мог только ругаться и стрелять молнией в спину врагам, убивая их в испепеляющем крике, пока Далия отползала по покрытой кровью траве в безопасность под мечами Ротерема и сэра Колдера.

Боль. Такая сильная, что Флетчер не мог в это поверить. Игнатус рухнул под ними, отправив тело Мейсона над Флетчером, когда они упали в окровавленную траву. Копье, которое держал ликующий гоблин, было погружено глубоко в шее Игнатуса. Хвост Игнатуса метнулся вокруг и почти обезглавил его своим шипом, но урон был нанесен. Дрейк рухнул - слишком много боли для него.

- Флетчер! - закричала Женевьева, и он отпрыгнул в сторону в самый последний момент, когда дубина, разминувшись с его головой, с глухим звуком грохнулась в траву. Мейсон из последних сил схватился за ногу гоблина. Это дало Флетчеру время, чтобы поднять с земли выроненную Далией секиру и ударить гоблина в живот.