- Как, как? - Попов окончательно растерялся, - Не понимаю, как это может быть? То есть, как он совмещает первое и второе?

- А вот так! - Бессмертнова невесело усмехнулась, - Не только у Леонида проблемы. Они все, все... калеченные... - и видя недоверие в глазах коллеги добавила, - Нам еще аукнутся их психотравмы. Уж поверь мне.

Она двинулась к выходу. Герман Дмитриевич озадаченно смотрел ей в след. Но Анна Григорьевна задержалась в дверях.

- Герман, еще одно странное обстоятельство. Я понимаю, проблем и вопросов и так выше крыши. Но это всё же нужно серьёзно обмозговать. Дело в том, что все трое начали видеть в новых телах сны. А раньше с ними такого никогда не случалось...

13 декабря 2068

Утреннее совещание Бессмертнова собрала за час до официального начала рабочего дня. Отчетливо понимая, что всё происходящее уже через несколько минут будет известно директору НИИ, она, тем не менее, решила сберечь сотрудникам нервы, продуктивно обсудить последние итоги и скорректировать ближайшие планы. Здраво рассуждая, что уж лучше потерпеть самой перед начальством. Тем паче, что ожидаемые результаты не должны дать Цапину повода для обоснованных претензий. Назначенная ответственной за адаптацию переселенцев, Анна Григорьевна непрерывно следила за ситуацией. И прекрасно знала, что происходит с каждым. Но обнародованные подробности разметали её уверенность как карточный домик. Долго томивший всех поисками новых идей Попов встал и расписался в собственном бессилии. Бессмертнова от неожиданности даже решила, что Герман решил её разыграть, благо начальства поблизости не было, а Попов обожал розыгрыши. Но глянув в измученные красные глаза, поняла, что шутками тут и не пахнет.

Потупив взор, Попов рассеянно дребезжащим голосом доложил, что всевозможные анализы психограммы Леонида дают стопроцентное право утверждать, что ни одно из виртуальных приключений не вызовет всплеска эмоций, который бы позволил вызвать и зафиксировать нужные колебания. Ни одно! Участие в военных действиях тут имеет наибольший КПД, но всё равно недостаточный.

Герман Дмитриевич опустился в кресло, обречённо уставился в потолок.

- Понимаете... Леонид... Он нормальный человек. В самом прямом смысле. Нормальный, - Попов тут же жестом прервал готовый выплеснуться поток возражений, - Да, помню я про его эмоциональную привязку. Помню! Но в остальном... Он типичный среднестатистический. Типичный образ с плаката вековой давности. Вы сами посмотрите на него! Кругом положительный! И при этом ничего выдающегося. “Серая мышка” в идеале. Даже понятия у него правильные до тошноты. И он в них свято верует. Ну, да бог с ними. Суть в том, что первичный анализ психограммы гарантировал - парень будет великолепно отзываться на любые эмоции. Я еще раз повторю - гарантировал! А в результате - пшик! Вообще ничего! - говоря это Попов вскочил, бешено вытаращился на коллег и уже просто закричал, - Такого не бывает! Никогда! Первичный анализ не может в корне противоречить срезам третьего и четвертого уровней. Никогда!

Герман Дмитриевич выплеснул остатки сил и обессиленно сполз в кресло. Дрожащими пальцами ослабил ворот рубашки, сглотнул комок в горле и в гробовой тишине пробормотал:

- Он - не человек. Я работаю с людьми. А как с ним работать, я не знаю, - затем развернулся на кресле, встал, глубоко вздохнул и, стоя спиной к коллегам, обреченно бросил, - Да и со всеми остальными тоже.

Всё последовавшее за этим более всего походило на панический бред. Анна Григорьевна растерянно смотрела на мешанину криков, взаимных упрёков, идиотских версий... И хотя со стороны она казалась совершенно спокойной и даже отрешённой, внутренняя паника готова была прорваться подобно пару из прохудившегося котла. С каждой минутой приходило понимание, что никаких блестящих задумок это совещание не родит, что не просто так образовался дефицит идей, а те, что появляются - не дают и тени ожидаемой отдачи. Перед началом совещания она вывела на внутренний дисплей обратный отсчет до начала рабочего дня. И вот громадные горящие цифры неумолимо отбивали наступление расплаты за самонадеянность. И как только высветились нули в ухе прозвучал омерзительно ласковый голос: “Зайдите ко мне. Немедленно!”

Цапин возлежал в кресле, водрузив ноги на дубовую столешницу. На вошедшую он и не посмотрел, лишь насмешливо бросил:

- Жаль, что занимающая столь ответственный пост не желает соблюдать правила, установленные для неукоснительного исполнения.

- Я не нарушала никаких предписанных правил, - голос Бессмертновой предательски задрожал. И хотя она была твёрдо уверена, что имеет полное право на проведение совещаний без предварительного согласования с директором, но в то же время хорошо знала, что Цапин ненавидит никаких собраний за своей спиной. И вот мало того, что задуманное не принесло никаких плодов, так еще и руководство решило выместить совершенно неправедный гнев.

- Неужели? - деланное миролюбие пугало сильнее крика, - Так уж и не нарушали? А вот не желаете ли ознакомиться с поправкой параграфа 356 нашего устава?

На внутреннем дисплее тот час же высветился текст названного документа. Анна Григорьевна читала коротенький абзац. И с каждым словом у неё слабели ноги.

- Но он был принят только вчера! Я не успела ознакомиться... - жалкий лепет теряющей самообладание женщины вызвал взрыв директорского хохота.

- Но вас поставили в известность. Вот ваша отметка о получении сообщения.

Бессмертнова отлично помнила, что в запарке не обратила внимание на вечернее сообщение от руководства.

- Итак, поскольку при работе над проектом высшего приоритета вы не уведомили руководство НИИ о совещании по ключевому вопросу, то я имею полное право лишить вас сертификата права. Полностью. И навсегда.

И Цапин неторопливо поднялся из-за стола, широким жестом снял пиджак и, потягиваясь, медленно пошёл в сторону совершенно побелевшей от страха сотрудницы. Анна Григорьевна оцепенев смотрела на его движения. В голове была невообразимая каша. Сознание металось словно птица в горящем сарае и обращало внимания на совершенно пустые детали. Не кстати вылезло понимание, что директор смешон со своими потугами выглядеть вальяжно при столь тощей фигуре, взгляд поймал загнувшийся правый край ворота рубашки, глупо маячила несимметричность расстановки кресел... Каким-то уголком разума она понимала, что сейчас случиться что-то непоправимое. Но этот крошечный островок здравого смысла мгновенное потонул в очередном приливе панического страха...

***

В одиннадцать часов Пушков получил вызов от Гликина с пометкой “Срочно”. Уже привыкнув к регулярным катастрофам, службист безэмоционально ответил:

- Слушаю.