- Понимаю... Знаете, я очень ограниченный человек. Да, да. Это так. Почему-то веками бытует мнение, что старики должны разбираться во всём. Но я устал от этого штампа. И потому, как вы наверняка много раз слышали, говорю, что я просто старый больной человек, и что от меня не стоит многого ждать. Но в этот раз всё наоборот. Именно моя старость, возможно, тут и пригодиться, - Зарубский глянул в удивлённые глаза Анны Григорьевны, усмехнулся и продолжил, - Я ведь этим ребятам ровесник. Знаете, в последние дни я много думал о тех временах, о том, как изменилась жизнь. Видите ли... Вот если взять рассказы моего отца или деда, то образ жизни в их юности и старости разнился не так, как этим могу похвастаться я. Жизненный уклад за последние полвека изменился до неузнаваемости, он практически встал с ног на голову. Причём проделано это было не в один оборот. Ваши подопечные просто-напросто не могут понять современную жизнь. При всей тогдашней компьютеризации, им дико не столько нынешнее постоянное пребывание в пси-сети, сколько практически полный уход от реальности. Их нужно постепенно провести из их времени в наше. И вот на этом переходе они и получат ту гору эмоций, что вам так нужна. И не беспокойтесь, постепенно - не значит долго.

30 ноября 2068

Анна Григорьевна со вздохом распахнула гардеробную. Критический взгляд, брошенный на небогатое содержимое, безжалостно подтвердил опасения - ничего подходящего для длительной прогулки на свежем воздухе в условиях столичной зимы в шкафу не было. Анна Григорьевна в который раз мысленно посетовала, на странные желания переселенцев. Само слово “переселенцы” ей очень нравилось. Оно не давало совести ежеминутно бить в набат, обжигая вспоминанием, что совсем юные ребята были попросту убиты в прошлом. И убиты её коллегами. Такими же законопослушными людьми. Попытки убедить себя, что это вовсе не убийство, а спасение, причём спасение для всех, к успеху не приводили. Как не приносили успокоения ни отлично выполненные биообразцы тел, собственноручно ею спроектированные и перепроверенные, ни факт выделения дорогущих плазмокристаллов для их бесценных сознаний. И словечко "переселенцы" как раз стало той соломинкой, за которую ухватилась совесть. О том, как ребят называют коллеги думать не хотелось. Холодно-презрительное Цапинское “объекты” вызывало омерзение, постоянно грозящее вызвать нервный срыв. Бессмертнова с ужасом спрашивала себя, если Цапин так бездушно определяет этих уникальных людей, что ж он думает о простых смертных?

“Они - переселенцы. Да, они раньше жили в другом месте. А теперь вот оказались у нас. Почти случайно. И моей вины в этом нет ни капли. Я делаю всё и сделаю всё, чтобы этим ребятам в новых обстоятельствах жилось хорошо. Да, наверняка их всем обеспечат, но... Они страшно одиноки... Они тут чужие. И эта несчастная девочка...” Такого рода мысли постоянно крутились в голове Анны Григорьевны.

На виртуальном дисплее замигал вызов Попова:

- Аня, ты уж прости, что свалил на тебя свою работу.

- Ты хотел сказать, что хладнокровно переложил на хрупкие женские плечи свою непосильную ношу? - Бессмертнова невесело усмехнулась.

- Аня! Ну, не добивай меня! Ты же прекрасно понимаешь, что я могу сколько угодно решать любые проблемы адаптации в плазмокристалле. Но проблемы обычного человека. Эти же мало того, что из пещерной пси-сети, так и сознания у них... Это не сознания, а чёрт знает что!

- Угу. И мне с этим работать? А ты, значит, отлёживаться будешь?

- Аня! Прекрати! Я уже в норме. Я сегодня перелопатил кучу информации по сравнению укладов жизни их и нас.

- Так, и что?

- Да всё еще хуже, чем я думал. За последние пятьдесят лет, как ни странно, уклад жизни почти не изменился. Да, качество пси-сети выросло неимоверно. Но в своём времени они и не так много ею пользовались. Потому наши достижения для них будут просто рядовыми новыми фактами уже известного явления.

- Что ты такое говоришь? Как это “уклад жизни не изменился”? Да жизнь тогда была совершенно иной! - Анна Григорьевна тут же припомнила недавний разговор с Зарубским.

- Для людей их круга она почти не изменилась. Они как торчали раньше за мониторами, так и теперь торчат. Только лежа в креслах. Изменились детали, для них совершенно ничего не значащие. Ну, вот на кой им знать о роботизированном сельском хозяйстве? Им как полвека назад булки доставлялись домой, так и доставляются.

- Вовсе нет! Для Олега возможно. Но Леонид как раз сельский парень. Вот его можно было бы в село и свозить.

- И Леонид, и Олег, и твоя Майя - все они интроверты. Им никогда не было дела ни до кого вокруг. Их психограммы хоть и совершенно различны, но и без анализа динамики пси-процессов, голову могу дать на отсечение, все они конченные - мечтатели.

- Вот и хорошо! Где они могут воплотить свои мечты, как не в нашем времени?

- Зря ты так оптимистична. Думаю, про пси-сеть ты можешь забыть.

- Почему это? Им нужен катализатор. Я ж тебе уже говорила. И готова спорить, что сегодняшняя прогулка столкнёт маятник эмоций.

- Аня... - грустный голос виртуального собеседника сделал продолжительную паузу, - Наверное, твой оптимизм оправдан. Не знаю. Сейчас ещё мало информации для более-менее точных выводов. Ну, а пока своди их в “Аквасенс”. Я предложил, а Цапин согласовал и проплатил. Срезы пси-матриц наших переселенцев уже загружены в инфоузел бассейна.

- О! Спасибо! Герка, ты прелесть! Я даже и мечтать о таком не могла.

- Вот сегодня и своди их туда. Да не радуйся ты так. Это для них удовольствие, а для тебя - работа. Ладно, шучу. Я ещё тут несколько идей прикинул. Позже поговорим. Я пока занят, - и Герман Дмитриевич отключился.

Прогулка, на которой так настаивали ребята, и от которой так много ждала Анна Григорьевна, разочаровала всех. Хорошо Москву знал только Олег, устроивший форменную погоню по своим любимым местам. Он называл адрес за адресом, на что автопилот почти всегда вежливо сообщал о некорректности запроса. Отпинывания автопилота Олег сносил молча, но нарастающая злость читалась на лице крупными буквами. И он с дотошностью учителя начальных классов начинал объяснять автомату маршрут. Объяснения иной раз длились по нескольку минут, а порой прерывались автопилотом уже на втором предложении. Но Олег и сам упорствовал не хуже автомата.

Бессмертнова с удивлением смотрела на юношу. Исследуя психограммы, большую часть времени она потратила на изучение творческой составляющей интеллекта юноши. Именно тонкая духовная организация, самозабвенность и способность растворяться, познавая чужие творения, и творя свои, очаровывали в Олеге. Но, что он такой фантастически упрямый спорщик, Анна Григорьевна не доглядела. И теперь втихомолку корила себя, за однобокое изучение психики. А Олег тем временем всё-таки добился своего. Чудом не заклинивший от невыполнимых запросов электронный водитель доставил по требуемому адресу. Они гурьбой высыпали на мороз. Олег тут же раздраженно вопросил, обращаясь сразу ко всем: