Недовольный и слегка разраженный Боунз поднялся с кровати и острожно перебрался через спящую Лагваю, с трудом перебарывая практически непреодолимое желание разбудить ее затрещиной или смачным пинком и выгнать вон. Поступи он так, девушка бы незамедлительно принялась бы читать в его честь патетические оды и сетовать на себя за ослушание и тугоумие. Слезы, сопли, истерика...или еще что похуже. Женщины - одним словом.

Боунз резко ощутил, что его организм очень настойчиво попросил опустошить "нижний бак". Ведомый естественной необходимостью, юноша спешно пошел в другой конец купе, где распологалась никогда незакрывающаяся (из-за некторых, весьма логичных "держательных" запретов) дверь в ванную. К сожалею, еще один непреложный догмат его комнаты был бесцеременно нарушен. Вероятно, Лагвая непривыкшая к совместной жизни с беспомощным в таких делах Боунзом (и весьма ошеломленная непринужденностью, с которой обычные люди ходили справлять свои физические потребности), по глупости захлопнула дверь, отрезав для своего нового сожителя путь к спасению.

Издав самый громкий на свете молчаливый крик бешенства, Боунз, следуя зову природы, отправился разрешать сию небольшую биологическую проблему на улицу (благо, входная дверь в его купе была недавно заменена на плотную штору). Высоко в небесах новая луна дарила свой призрачный свет ночным жителям Самагры. Холодный ветер изредка запевал тихую песнь, разнося по миру только-только родившиеся блестящие кристаллы росы. Вокруг царила чудесная, почти волшебная тишина. Даже Косте, никогда нелюбившему "жизнь за городом", с каждой секундой, проведенной наруже, на душе становилось как-то спокойнее. Умиротворенно.

Какое-то время он блуждал в поисках подходящего для своих первостепенных нужд куста. Ему совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь из Гилады случайно бы увидел, как он позорно справлялся на улице, а не в своем доме - там, где и положено это делать, вопреки возмущенным визгам чокнутой девчонки из Маг Мелла. Найдя подходящее место, Боунз с облегчением принялся за благородное дело поливочных работ. Парень без особого интереса глядел на небо, неосознанно пытаясь отыскать среди миллиардов горящих светил одну крохотную голубую планетку. Неожиданно, он заметил как в небе (вроде как, совсем недалеко от него) загорелись яркие огни, которые, покружив немного, приземлились где-то неподалеку в лесу.

- НЛО, - на секунду пронеслось в голове у Кости.

Но затем Боунз вспомнил, что за последнее время все, что бы с ним не происходило, было не просто случайностью, а почти что божественным провидением, которое вело его к чему-то важному, чему-то более значимому, чем могло показаться на первый взгляд... Поэтому, без лишниз колебаний, он отважно пошел проверить, что же это были за ночные визитеры и зачем они пожаловали в его края.

Он вышел на поляну: посреди нее стояла невысокая фигура (на вид ребенка), над которой зодорно кружили уже знакомые Боунзу огни, и что-то невнятно бубнила перед странным расширяющимся порталом. Странно, но в нем юноша (как ему почудилось) различил свой рабочий стол с кожаным креслом, что он оставил на...

- Здравствуй, Пришелец, - заговорил чей-то (вроде бы знакомый) детский голос.

Фигура повернулась. Это оказалось Джинкирин - Настоятельнительница Культа Стражницы, Зё Богини Путешествий, Старуха, чье тело одано в рабство безжалостному времени.

- Доброй ночи, - ответил Боунз. - Поздновато для визита в Гиладу, не находите? Сомневаюсь, что Кадд'ар сможет вас принять сейчас.

- А я и не к Кадд'ару пришла, - спокойно произнесла Джинкирин.

- Значит, ко мне?

- Верно.

Боунз невольно зло улыбнулся. Он знал (предчувствовал), что однажды этот разговор все равно должен был состояться. Что удивляло, так это быстрый темп, в котором он развивался - совершенно нехарактерный для крайне медлительной Зё Стражницы.

- Не сочтите за грубость, но почему вы только сейчас заговорили...по-человечески? Нравится заставлять Совет ждать вашего бесценного мнения? Или вы просто себя так развлекаете? - спросил юноша.

- Я подумала, что наша маленькая тайная беседа, о которой никто (тем более Совет) не должен узнать, пройдет с конфортной для нас обоих скоростью. Для постороннего взора и уха мы с тобой теперь одинаковые.

- И о чем же вы хотели со мной поговорить? - не придав особого значения словам Настоятельницы, сказал Боунз.

- Уходи.

- Простите?

- Уходи из нашего мира, - повторила Джинкирин. - Таким, как ты, здесь не место. Из-за тебя, из-за твоей инопланетной сущности, в эфире происходят колебания, которые могут пагубно отразиться на нашем измерении. Совет не понимает (они не станут и пытаться это понять), что твое присутствие творит со тканью мироздания. Для них ты - забавный полуразумный зверек, бегающий по Гиладе. Они не догадываются, что в тебе есть задаток, позволяющий преодолевать пространство и время. Именно благодря нему, ты смог попасть на Самагру и выжить среди нас, и именно он доставит тебя обратно на Землю.

- На ту самую, где все живое было уничтоженно потухшим Солнцем? С которой меня любезно спасли? - ехидно уточнил Боунз.

Джинкирин как-то недобро засмеялась.

- Это тебе Кадд'ар сказал? Кадд'ар знатный лгун - никогда не упустит возможности приврать для достижения собственной цели. О, нет, дитя Земли, твоя планета, как и оберегающее ее светило, в целостности и сохранности. То знамение Апокалипсиса, что тебе удалось избежать благодаря чужому вмешательству, являлось ни чем иным, как прошедшей множество световых лет силой одного разгневанного мужчины, что правит цветом. Оно не продлилось и десяти минут: твой дом не тронут и ждет своего потерянного ребенка обратно.

Занятно. Значит, лидер его обманул. Ожидаемо, в принципе, хотя и немного обидно. С одной стороны, теперь ему известно, что с родителями все в порядке и что постапокалиптические ужасы миновали их, пощадив хрупую старческую психику. С другой, это не умоляло факта обмана: с помощью уловок заставить его остаться в Гиладе, пройти На Ал'ада (даже не одну), испытать на себе много чего нехорошего (в том числе и крайне болезненного) - не есть признак заботы о его судьбе.

- Там тебе будет лучше, - заговорила Джинкирин. - Только представь: на Земле ты станешь для своих сородичей Богом. Во всем вашем мире не найдется равного по силе - твой авторитет будет несокрушим. Разве это не то, чего ты всегда так жаждал? Власть - полная и беспредельная.

Предложение на миллион. Такого Боунз точно не ожидал: вернуться на родину Всесилием Во Плоти, законным Правителем, переделавшим бы свой дом под собственное прекрасное виденье идеала. И никакой Кадд'ар уже не остановит его своими малопонятными командами, и никакая Сил уже не сможет отобрать его власть над разумом и чувствами смертных, и никакой Мгогоро уже не исправит его оплошность в случае неудачи своим беспроигрышным спором, и никакой Джийа не восстановит ему потерянную часть тела, и никакой Сваран уже не появится восстать против его воли...Вечная скука - вот истинное предложение Джинкирин. Да, он сможет править, не зная ни правил, ни границ. Но что скрывала обратная сторона медали? Чего он лишался? Ответ был прост - жизни, наполненной весельем, страхом, приключениями и бедами. А что если еще один Бог сочтет его кандидатуру достойной третьей На Ал'ада? Быть может ему уготовано собрать в себе частицу каждого из Восьмерых? Стать новым Коллекционером? Как от такого можно было отказаться.

- Нет, благодарю. Мне и здесь неплохо.

- Это твой окончательный ответ, Пришелец? - переспросила Зё Стражницы.

- Окончательный, - подтвердил Боунз. - Как я могу покинуть Самагру - я ведь ее Герой. Вдруг произойдет какое несчастье, а меня не будет рядом.

- О, не сомневайся, несчастье и вправду вскоре произойдет, именно поэтому тебе и стоит исчезнуть и найти пристанище на отеческой земле подле своего племени.

- Повторюсь, спасибо, но я останусь.

Джинкирин обреченно вздохнула: она устало хлопнула в ладоши, после чего кружащие над открытым порталом огни исчезли вместе с ним самим. Подобрав закрывшийся аппарат Мотси, Настоятельница печально посмотрела на Боунза. В ее глазах читалась обреченность, смешанная с едва различимыми оттенками страха.