Т'ьяки придерживался того же мнения. Как единственный представитель Культа Воителя (не потерявший контроля над разумом), он чувствовал свою ответственность за все случившееся, а потому решил для себя не церемониться с оными проявлениями беспорядков и пресекать их на корню. Без тени сомнений он подбегал к смутьянам, вступая с ними в неравный бой и всегда выходя победителем. Убивать их, он не убивал (юноша полагал, что будет правильнее разобраться с этим сборищем негодяев после - в рамках закона и непредвзятого правосудия), но и залечивать появляющиеся тумаки и порезы также не позволял.

- Я все же их осмотрю, - настаивал Джийа, глядя на скрученных шипастыми путами бедолаг. Не столько из-за желания заступиться за провинившихся, сколько из чувства долга и клятвы Культа Целительницы о помощи каждому раненному и больному. - Кровь может быть заражена, а это в будущем перерастет для них в большие неприятности.

- Раньше надо было думать, а не придаваться низкому желанию наживы, - категорически отказал Т'ьяки. - Госпожа Протея, вы не могли бы создать...новые клетки, куда бы мы поместили всех этих крамольников. Когда все успокоится, мы их отправим на справедливый суд Карии.

- Если они доживут до него, - вставил Джийа.

- Тем для них и гуманнее наказание, - ответил Т'ьяки.

- Хватить пререкаться! - вмешалась Протея.

В одно мгновение девушка вырастила гигантских плющей, обхвативших спорящих товарищей. Что было весьма кстати, потому как почти в ту же секунду около места их ссоры обвалился жилой дом. Не укрой мужчин сверхпрочные стебли растений, эта беседа бы продолжилась совсем в ином мире: холодном и мертвом, как их тела.

- А теперь слушайте меня, маленькие детишки, не поделившие лидерское кресло, - строго приказала Протея. - У нас нет времени на ваши споры и раздумья: предлагаю для начала разобраться с более насущной проблемой: где разместить спасенных граждан? Вы, должно быть, не заметили, но за мной стоит уже целый батальон с усмиренными. Скоро они пробудятся и, скорее всего, им очень не понравится новое местообитание. Что тогда?

- Протея дело говорит. Мир? - быстро согласился Джийа, протягивая руку Т'ьяки.

- Мир, - ответил почему-то дрогнувшим голосом воин.

Для Т'ьяки это оказалось то самое мгновение в жизни, когда пришло осознание всей ничтожности и бессмысленности существования до встречи с (отныне) самым дорогим и прекрасным человеком во всей Вселенной. Он совершенно по-новому взглянул на (еще совсем недавно немного своенравную особу с невероятными (даже для Д'аку) способностями Троих Богов) Протею: отважную девушку с доброй душой и твердым (когда того требовали обстоятельства) характером.

- ... Совета? - донесся до него голос лекаря.

- Что?

- Он говорит, что здание заседаний Зё - сейчас самое безопасное место на всей Самагре. Наверняка там найдется закуток, в котором мы могли бы временно расположить людей, - повторила Протея.

- Превосходная идея, госпожа, - откликнулся Т'ьяки, едва сдерживая себя от попытки заключить девушку в свои объятия. - Будем прорываться.

Что они и сделали. Наполненный решимостью и верой в правое дело, третий отряд Гилады обеспечил сохранность каждого спасенного человека. Отыскав в подземельях здания Совета надежное укрытие, Протея с помощью Т'ьяки аккуратно переместила всех пойманных преступников и раненных страдальцев за двери подземного убежища, которое было создано как раз для подобных чрезвычайных ситуаций. Всего за прочными каменными стенами укрылось несколько тысяч граждан: на их лицах застыли неподдельные выражения счастья и умиротворения, испытываемые человеком, который после долгого и утомительного рабочего дня возвращается к себе домой и ложится на покой в заветные объятия сна.

Спустя какое-то время (час, а может и больше) жители постепенно начали приходить в себя. Довольно тяжкая то была работа - втолковать пробудившейся толпе причины ее пленения и держания под замком до лучших времен. Люди (особенно пробудившиеся члены Карии из рядов Культа Воителя) просто не хотели верить Д'аку, что на улице развернулось брачное ложе нескончаемого разгрома и всеобъемлющей сумятицы, и безопаснее всего было переждать хаос именно здесь - в закрытом темном помещении рядом с подозрительными незнакомцами. Тогда Т'ьяки попытался исправить положение, решившись обратиться к напуганным и немного враждебно настроенным заключенным с призывом.

- Братья и сестры! Я знаю, что вам сейчас страшно. Вы напуганы. Вы не понимаете, что происходит и почему оказались взаперти. Внемлите же мне, ибо я говорю от имени той части Карии, что не подверглась чужеродному проклятью - наверху творятся страшные бесчинства, которые многие из вас, хоть этого и не помнят, уже испытали на себе. С помощью Гилады и ее доблестных воинов мы делаем все возможное, чтобы прекратить беспорядки и восстановить мир на улицах нашего города. Заклинаю вас всеми Богами прислушаться ко мне и дождаться, пока ситуация перестанет выходить за рамки критического. Многие могут не согласиться на столь жесткие меры, но поверьте, они оправданы, ибо некоторые из вас пренебрегли своим гражданским долгом и выступили против закона - в скором времени Кария спросит с них за все. Однако сейчас я прошу вас проявить терпение и выждать.

Было видно, что над большей частью граждан слова Т'ьяки возымели нужное воздействие и привели ее в чувство. Но, к сожалению, нашлись и те, чьи уши оказались глухи к мольбам праведности.

- Ты мне зубы не заговаривай, щенок! - выкрикнул кто-то из толпы. - На честный суд Карии он нас поведет, тьфу, Безликий тебя подери. Да я лучше сдохну, чем пойду к вам на милость. Как будто никто здесь не знает, что у твоего дрянного начальника всегда один готовый приговор для всех.

Это голосил высокий плотный мужчина с бешенным взглядом и окровавленными руками. Т'ьяки вспомнил, что он был одним из тех, кого их отряд поймал с поличным у мертвого тела служителя Культа Целительницы.

- Я вас уверяю, что каждый получит по заслугам: не больше и не меньше, - ответил юноша, покрепче стиснув свое верное копье, потому как догадывался, что должно было произойти.

И оказался прав.

- В бездну твои уверения! Я здесь не останусь.

Мужчина кинулся на железные створки, пытаясь выбить их всей массой своего тела. Через несколько секунд, когда до него дошло осознание нереальности поставленной цели, он прибегнул к неожиданному - разделил свое тело на дюжину уменьшенных копий, которые в свою очередь разделились еще на дюжину, создав небольшую армию, чьи солдаты не превышали размером младенца. Причем, довольно агрессивного.

Преобразившемуся бунтовщику не составило сложности выбраться через расширившиеся (для него) решетки. Т'ьяки знал, что нельзя допускать подобное поведение, и ему следовало проучить нарушителя, дабы остальным заключенным было неповадно. Жесткая дисциплина и показательная расправа - это все, что могло помочь им преодолеть нарастающие недовольства и волнения. В долю секунды Т'ьяки окружил смутьяна щитовым барьером, не позволяя сбежать, одновременно взглядом приказал наблюдавшим за сценой Джийа и Протее не вмешиваться.

- Пусти, гаденыш, иначе хуже будет, - устрашающе произнесла орава двойников.

Все так и случилось: пускай и не в пользу грозившего. Сражение длилось около двух-трех минут, однако для Т'ьяки это время растянулось на тысячи часов. Его сложность заключалась не в противостоянии одного воина легиону противников, и даже не в боевых навыках оппонента; корень всех неприятностей крылся во вражеской На Ал'аде. Каждый раз перед смертью клон успевал разделиться на еще большее количество себе подобных дебоширов, которые незамедлительно принимались нещадно атаковать юношу. Одному даже удалось ранить Т'ьяки, попав в голову и на мгновение лишив сознания. Магические щиты, удерживающие мужчину, да и взволнованную толпу, с интересом наблюдающую за сражением, от побега, испарились. Еще чуть-чуть - и ужасы Агартхи вновь бы повторились в стенах убежища.