Тем временем Ленин был вынужден отказаться от спортивной деятельности, после 1917 г. он уже не имел возможности играть в шахматы, эта игра потребовала бы слишком больших затрат духовных сил. Местом отдыха Ленина стали подмосковные Горки, где он иногда охотился и совершал прогулки, хотя и не в горах, которые остались для него лишь приятным воспоминанием. Большую часть свободного времени Ленин проводил за чтением, и, хотя в Кремле имелась библиотека в 10 тысяч томов, он регулярно брал на дом книги и журналы из московских библиотек, прежде всего его интересовали материалы, прибывавшие из-за границы. В первой половине 1923 г. Ленин получил множество книг и журналов из Берлина, в том числе художественные произведения и работы по экономике В. Шкловского, И. Эренбурга, С. Прокоповича и Г. Ландау. В феврале 1923 г. здоровье Ленина неожиданно значительно улучшилось после перенесенного ранее паралича, он снова занялся серьезной политической и теоретической деятельностью. 19 октября он отбирает в своей библиотеке в Кремле три тома сочинений Гегеля и произведения Плеханова. Это произошло в тот день, когда он последний раз приехал в Кремль, чтобы «попрощаться» со своим кабинетом.[237]
В своих вкусах, в вопросах искусства и одежды Ленин одновременно был современен и консервативен. Характерный для него революционный настрой сочетался в нем с пристрастием к классической культуре, он питал отвращение к поверхностности и снобизму «все отрицающих» революционеров. Классическая традиция определяла литературные и музыкальные вкусы Ленина, его манеру одеваться. Его постоянными спутниками были потертый, но очень чистый костюм, жилет, пальто, галстук и знаменитая кепка. Но в этом отношении от него не отличалась и его жена с ее поношенной кацавейкой и туфлями со стоптанными каблуками… Простую одежду Ленина до сих пор можно увидеть в Горках. В то же время Владимир Ильич выступал за свободу выбора образа жизни, о чем свидетельствует и подписанный им декрет, который впервые в мире отменил в Советской России судебные наказания за гомосексуализм, за однополую любовь. В Великобритании такой закон был принят только в 1967 г. Нарком иностранных дел Г. В. Чичерин не скрывал своего влечения к мужчинам, да и многие другие не отрицали своей необычной половой ориентации. Другое дело, что при Сталине с марта 1934 г. гомосексуализм начали рассматривать болезнью и преступлением.[238]
Недуг долго не мог сломить сопротивление организма Владимира Ильича. До тяжелой болезни Ленину было неизвестно понятие «физического переутомления». В течение ста дней, предшествовавших октябрьской революции, во время непрерывных переездов и на нелегальном положении, в шалаше и в помещении для стирки белья Ленин писал в среднем по 5–6 печатных листов (прибл. по 2800 печатных знаков на лист) текста (естественно, от руки) о судьбоносных политических и теоретических проблемах революции. Среди написанного была и брошюра «Государство и революция». Это было потрясающим достижением даже в физическом отношении, однако Ленин превзошел и это достижение, занимаясь делами государства, партии, Коминтерна и других организаций. До потери способности писать и говорить, то есть за пять лет, он написал 10 томов теоретических работ, политической публицистики, документов, писем, записок и т. д.
Ленин читал на нескольких языках, в том числе на немецком, французском, английском и, конечно, нескольких славянских. Он до конца жизни занимался языками, последним языком, к изучению которого он приступил, был болгарский. Последней книгой, которую он держал перед смертью на ночном столике и которую читала ему жена, был томик Джека Лондона. Ленин интересовался произведениями советской литературы начального периода. Он не любил кричащей революционной риторики, в конце жизни примирился с Маяковским, но не из-за его революционной романтики, а благодаря стихам, бичевавшим «прозаседавшихся», новую советскую бюрократию. Ленин неохотно делился своими литературными впечатлениями, читал для собственного удовольствия, ему и в голову не приходило навязывать другим свой вкус. Внимание Ленина привлекало все новое, от кинематографа до живописи и музыки. В то же время он остался человеком пуританских правил, в 1921 г. из-за нехватки средств он даже предложил закрыть Большой театр, однако остальные наркомы во главе с Луначарским проголосовали против этой странной идеи.
Здоровье Ленина испортилось не вдруг, в конце 1922 г. Уже гораздо раньше у него бывали сильные, часто мучительные головные боли, бессонница. Позже врачи регистрировали и неблагоприятную наследственность со стороны отца. Илья Николаевич Ульянов (1832–1886) также прожил недолгую жизнь, за несколько месяцев до смерти ему исполнилось всего 54 года. Его сын прожил на 9 месяцев меньше. Владимир Ильич походил на своего отца, был таким же эмоциональным, энергичным, рано созревшим мужчиной. Оба они имели склонность к раннему атеросклерозу, часто сопровождающемуся кровоизлиянием в мозг.[239] Ленинский организм справлялся с огромной физической и душевной нагрузкой до марта 1922 г. 8 июля 1921 г. Ленин уже попросил месячный отпуск, в августе он из Горок жаловался Горькому на усталость, а позже, в декабре, он оправдывался усталостью и частой бессонницей перед Луначарским. В феврале 1922 г., после III конгресса Коминтерна, снова встал вопрос о том, сможет ли Ленин по-прежнему принимать участие в работе. 23 апреля была сделана операция по извлечению пули, оставшейся после покушения Каплан. Однако это не помогло. Благодаря крепкому организму Ленин за несколько дней оправился после операции, но 26 мая он слег в результате первого удара на почве атеросклероза мозга.[240] В октябре 1922 г., продемонстрировав неслыханную силу воли, Ленин еще выступил с речью в Большом театре на очередном всероссийском съезде Советов, но это был уже не прежний Ленин, иногда его предложения были невразумительными. 13 декабря у Ленина произошло два приступа болезни, в ночь с 15 на 16 декабря в результате нового приступа у него перестали действовать правая рука и правая нога. И хотя время от времени его состояние улучшалось, это уже действительно было началом конца. Правда, он еще продиктовал секретарше свое мнение о перспективах на будущее и о своих возможных преемниках. Это было как бы подготовкой к съезду партии, в работе которого Ленин, однако, уже не смог участвовать.[241] В результате болезни Ленина возросли политические амбиции Сталина, их личные отношения обострились из-за одного странного эпизода. 23 декабря Н. К. Крупская пожаловалась Л. Б. Каменеву, который ранее предложил кандидатуру Сталина на пост генсека: «Лев Бори-сыч, по поводу коротенького письма, написанного мною под диктовку Влад.
Ильича с разрешения врачей, Сталин позволил вчера по отношению ко мне грубейшую выходку. Я в партии не один день. За все тридцать лет я не слышала ни от одного товарища ни одного грубого слова, интересы партии и Ильича мне не менее дороги, чем Сталину». Далее Крупская просила Каменева оградить ее «от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз. В единогласном решении контрольной комиссии, которой позволяет себе грозить Сталин, я не сомневаюсь, но у меня нет ни сил, ни времени, которые я могла бы тратить на эту глупую склоку».[242] Позже Надежда Константиновна рассказала о случившемся Ленину, который сильно рассердился и 5 марта 1923 г. написал Сталину «строго секретное» письмо, послав копии Каменеву и Зиновьеву. Письмо было практически документом о разрыве отношений и отражало мнение Ленина о том, что выдвижение Сталина на пост генсека было «плохим выбором», о чем уже говорилось в продиктованной Лениным 4 января 1923 г. и многократно цитированной записке, в которой он дал характеристику Сталину.[243] Предложив снять Сталина с его поста («Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека…»), Ленин не назвал какого-либо конкретного преемника, больше того, скорее подчеркнул отрицательные черты охарактеризованных им революционеров.[244]
