…Аббат Тореро уловил ее недоумение.

- Что, Герда, ты гадаешь: как это, собралась толпа с пушками, но не хулиганит?

- Мм… В общем, да. Это кажется мне странным.

- Просто, - пояснил он, - решение Верховного суда еще не объявлено.

- Когда придет решение суда, - добавил аббат Тореро, - тогда мы аккуратно выставим ватиканских клоунов за ворота. Никто не пострадает, вот увидишь.

- А когда придет это решение? – поинтересовалась Герда.

- Бро, что тебе говорила судья Эвери? – переадресовал аббат вопрос диктатору.

- Она говорила: в течение ночи, - ответил тот, и поправил свою стрижку-топтейл.

- А… - Герда удивленно поморгала, - …Зачем люди собрались сейчас?

- Есть куча причин, - сказал диктатор стимпанков, - во-первых, это весело. Во-вторых, сейчас приедут студенты Политехникума, и организуют музыку и пляски. В-третьих, к полуночи появится патер Макнаб, и двинет спич про исконный народный католицизм Океании. В-четвертых, суд учтет количество заинтересованных ко-атолликов.

- Так! – Герда услышав знакомый термин, - Ко-атоллики, это сторонники Макнаба?

- В точку, гло, - подтвердил он.

Между тем, вернулась официантка, и поставила на стол высокую стеклянную чашку с внушительной шапкой молочной пены над краями.

- Ваш латте, фрау.

- Большое спасибо. Mauru-roa! – поблагодарила Герда.

- Maeva oe! - сказала официантка, и повернулась к мужчинам, - Что-нибудь для вас?

- Мне пинту янтарного эля! – объявил Йожин Збажин.

- А мне стакан патрульного микса, - заказал Тореро.

Официантка посмотрела с удивлением (поскольку «патрульный микс» это абсолютно безалкогольный напиток, витаминная фруктовая смесь для боевых пилотов).

- Ты разве сейчас на службе, сен аббат?

- Нет, гло, - он подмигнул, - но мне сейчас алкоголь не нужен, драйва и так хватит.

- Хо-хо… - уважительно произнесла она, и двинулась к стойке.

- А, - произнесла Герда, - верно ли я поняла, что решение суда уже предопределено?

- Только в том, что по-любому ясно, - сказал диктатор стимпанков, - например, что локальный официоз Ватикана будет депортирован, и что католическое имущество на Германском Самоа перейдет под контроль нового архиепископа.

Герда Шредер недоуменно моргнула.

- Так, постойте, а откуда возьмется новый архиепископ?

- Наш ко-атоллический симпозиум по-быстрому выберет его, - сообщил Тореро.

- Так, - Герда кивнула в знак понимания, - а что неясно по-любому?

- Неясно, - сообщил Йожин, - что ответить Папе Льву-Пию и его группе поддержки.

- А-а… Какие есть варианты?

- Разные. Хорошо, что Сэм Хопкинс слегка потормошил Верховных судей, чтобы они, занимаясь текущими практическими делами, не пихнули в долгий ящик этот вопрос…

…

…Внутри здания собора, по внушительному залу прогуливались два персонажа.

Одного звали Морисо Таотино, и он был архиепископом.

Второго – Хелм фон Зейл, и он был майором INDEMI, прокуратором Самоа.

- Я должен признать, - произнес первый, - что я не ожидал такой дисциплины и такого уважения к законности от раздраженной и возбужденной толпы вооруженных людей.

- Падре, - иронично ответил второй, - разве за два года вы не поняли, что наша Хартия работает иначе, чем западные законы, принятые в интересах олигархии? Наша Хартия отражает интересы свободных людей, и держится авторитетом свободных людей. Мы победили, сражаясь за нее. И мы следуем такому порядку, который сами приняли. Так например, если мы решаем избавиться от каких-то вредных социальных элементов, то делаем это открыто, и даже гуманно с некоторых пор. Без имитации народного гнева, с которым (ах) не смогла справиться полиция - как принято делать на условном Западе. В нашем случае: никакого гнева со спонтанным погромом. Все процедурно-спокойно, не оскорбляя человеческого достоинства. Если бы римский театр с энцикликой Льва-Пия случился год назад, когда здесь велась зачистка анти-хартийной агентуры перед Второй Новогодней войной, то, вы сами понимаете, падре…

Майор INDEMI сжал кулак, и указал отставленным большим пальцем вниз (этот жест использовала древнеримская публика, обрекая побежденного гладиатора на смерть).

- Вы хотите напугать меня? – спросил Таотино.

- Нет, наоборот, я хочу, чтобы вы не пугались. Зачистка анти-хартийной агентуры уже исторически позади, так что вашей жизни, здоровью, и личному имуществу ничего не угрожает. Убедите ваших ассистентов не прятаться в подвале собора. Пусть они сидят спокойно в столовой, в гостиной, или что у вас здесь имеется.

- Майор, можете ли вы обещать, что их никто не тронет?

- Я обещаю, что их тронет только полиция, только после судебного решения, и только чтобы посадить на паром до Паго-Паго, куда все вы, вероятно, будете депортированы.

- А вы уже знаете решение вашего Верховного суда?

- Формально, я не знаю, но фактически у меня есть прогноз.

- Понятно… Я прошу вас, майор, подождать в зале. Я успокою людей, и вернусь.

- Aita pe-a, - ответил фон Зейл, подошел к стрельчатому окну и начал наблюдать.

…

Фестиваль продолжался. Факелы - спиртовые горелки уже были не нужны. На заливе параллельно берегу выстроилась шеренга катеров и катамаранов. Их люминесцентные прожекторы заливали набережную и улицу бледным, но довольно ярким светом, будто наступило невероятное гипер-полнолуние. Набережная превратилась в пляжное кафе с дансингом. Германский фермер даже на Самоа остается германским фермером. Он не пропустит фестиваль, где публика точно захочет перекусить. Всего за несколько часов фестиваля можно наторговать больше, чем за несколько обычных дней. Главное: надо продавать то, что легко съедается. Например: пирожки-трубочки с колбасками. Нет, не американские «хот-доги» (опошленные индустриальной экономикой), а первозданные, прекрасные во всех проявлениях. Или: гамбургеры. Нет, не какие-нибудь «биг-маки» (которые ближе к биологическому оружию «пуля в печень», чем к пище), а тоненькие гамбургские картофельные блинчики, в которые завернуты свежие котлетки… Ладно, хватит этих описаний. А то если продолжать, упомянув гессенский яблочный пирог, и гессенский же сидр (Apfelwein) терпкий, но легкий, будто туман над Рейном… Точно хватит! Оставим кулинарию и обратим внимание на религиозно-политическое шоу.

…

Патер Коннор Макнаб поднялся на крышу автофургона подогнанного к центральным воротам двора, окружающего кафедральный собор, и окинул взглядом яркую, пеструю, шумную толпу океанийских католиков, и тех, кто пришел просто за компанию. Сейчас требовалось привлечь внимание. Патер Макнаб ударил по струнам алебарды (мощной электрогитары – акустической машины для ЭБМ - электро-блэк-метал).

Гулкое звенящее «бум-мм-мм!!!» прокатилось над площадью.

И наступил ключевой момент.

Макнаб поправил свое одеяние: простой белый плащ с кельтским крестом на груди.

- …Друзья! Католики Океании и союзники католиков Океании в общем деле! Вот мы собрались тут, чтобы заявить приверженность общим для нас принципам Tiki. Все мы знаем и помним эти принципы, принесенные в Океанию – Гавайику великим древним королем Мауна-Оро. Пусть каждый, кто согласен, громко скажет «да»! Прямо сейчас!

Раздался оглушительный рев пятисот здоровенных глоток - как на футбольном матче после забитого гола. Макнаб снова ударил по струнам алебарды. «Бум-мм-мм!!!».

- … Друзья! Вы сказали, и я услышал!

… - Мы все на этой площади знаем, чего хотим!

… - И, у нас есть практические знания, чтобы сделать, как мы хотим!

(Тут патер Макнаб сделал короткую паузу, затем громко объявил)