…Между тем, «лунакэт» снижался из мезосферы к стратосфере, и камеры показывали панораму Земли - как из иллюминатора орбитальной станции. Иногда в обзорном поле внутренней камеры появлялась рука феминиды, и показывала колечко из большого и указательного пальца (жест ОК). В это «ОК» не очень верилось, поскольку снижение в разреженном воздухе (тысячекратно менее плотном, чем на уровне моря) напоминало падение пушечного снаряда. Но в стратосфере, на высоте около 40 километров, полет «лунакэта» стал управляемым, как у безмоторного планера (хотя слегка неуклюжего). Бокасса выпил залпом унцию зеленухи, шумно выдохнул, и прокомментировал:

- Теперь будет полчаса воздушного слалома. На вид жутко, но методика отработана.

- Эл, - окликнула Имоджен, - а скажи: высота 60 километров что-нибудь значит?

- Хэх… Почему такой вопрос?

- По интуиции. Мне кажется, что высота параболы 61.5 рассчитана не случайно. Есть граница чего-то, что ты не назвал, говоря о разных определениях границы космоса. По логике, это условная линия с круглой цифрой. 60 километров - 200.000 футов, или, по-авиационному: эшелон 2000, отлично подходит для такой линии. Отсюда мой вопрос.

Бокасса и Чанди, загадочно переглянулись, а 8-летний малаец Индрик объявил:

- Имоджен очень хитрая.

- Ты заявился, парень, тебе и отвечать, - мгновенно отреагировал Бокасса.

- Вот, блин… - слегка расстроился малаец, - …Ну, там, короче, ионосфера.

- Где – там? – спросила Чанди.

- Ну, выше 60 километров.

- Так, Индрик, а где мезосфера.

- Ну, мезосфера, типа, вот так, - и мальчик частично накрыл правую ладонь – левой.

- ОК, - Чанди кивнула, – а что такое ионосфера?

- Но, мэм-кэп! - возмутился он, - Это физика, а по ней у меня кэп-лейт Хэнниг Бранд!

Тут Бокасса слегка хлопнул мальчика по спине, и ласково спросил:

- Хочешь, мы пригласим вот оттуда, с пирса, капрала Труди, дочку Хэннига, и она, по флотской традиции, устроит тебе экспресс-экзамен?

- Не надо, - проворчал Индрик, - я это просто так. А ионосфера, это там, где ионы.

- Хорошо, - сказала Чанди, - а что такое ионы?

- Ну… Такие атомы, у которых заряд, как на разных концах батарейки.

- Хорошо, а что кроме ионов?

- Ну, еще просто атомы, это понятно.

- Хорошо. А что еще?

- А-а… Еще ток идет. Как если подключить батарейку… Что, нет?.. Или почти да?

- Электроны, - подсказала она.

- Ну, я же сказал: как ток, если подключить батарейку. Ток, он ведь из электронов.

- По-моему, не так уж плохо, - вынесла вердикт юная баронесса.

Обрадованный мальчик с облегчением вздохнул, похлопал себя ладонями по животу, и повернулся к монитору - там можно было наблюдать воздушный слалом «лунакэта» в невидимых вихрях стратосферы. Имоджен тоже глянула на монитор, и предположила:

- Вероятно, вылет этой машины в ионосферу чем-то важен.

- Тут, - сказал Бокасса, - мы подходим к метанию икры гусаками в теплое время года.

- А если серьезно? – изобразив некоторую обиду, спросила австралийка.

- Если серьезно, то надо начать с источника слухов, будто микро-магнетарный движок создается для полета сектантов-фанатиков к звезде Тау-Кита в шизотипической бочке профессора Ларосо.

- В парафренической бочке, - поправила Чанди, - согласно психосистематике, у Хуана Ларосо парафренический синдром. А шизотипический синдром имелся у Константина Циолковского, который изобрел межзвездную обитаемую бочку. Хуан Ларосо в книге «Город Галактики» честно признает приоритет Циолковского.

- Ты читала книгу этого сумасшедшего? – искренне удивилась Имоджен.

- Да. И, между прочим, самые гениальные литературные произведения были написаны сумасшедшими авторами. Таково мнение столпов мирового литературоведения. Тебе, разумеется, знакомы такие авторы, как Джонатан Свифт, Эдгар По, Эрнст Хемингуэй.

- Но, - подхватил Бокасса, - не будем ограничиваться литературой. То же самое можно утверждать о философском наследии. Фридрих Ницше, Жан-Жак Руссо…

- …Отсюда гипотеза, - вновь перехватила инициативу Чанди, - что, если сумасшествие гениальных авторов, это кажущийся эффект на фоне дебильности среднего обывателя? Отчасти, эта гипотеза подтверждается тем, что у дебилов никогда не наблюдаются эти сложные расстройства психики. Представь, Имоджен: все, что ты считала признаками нормального поведения и здравомыслия, является просто унылым слабоумием, чем-то примитивным, уровня медузы, на фоне которой даже креветка, это титан интеллекта.

- …Вы, - возмущенно перебила австралийка, - обещали не тиранить меня!

Чанди и Бокасса снова переглянулись и встречно подмигнули. Чанди кивнула.

- ОК, мы будем милыми и тактичными, но скажи: откуда слух о микро-магнетарах?

- Ладно, здесь нет секрета, - ответила австралийка, – это было в авторской программе экстремального журналиста Барри Диллинджера, канал TTN, Калифорния.

- О! - Бокасса многозначительно поднял палец к небу (точнее к потолку), - Я смотрел авторскую программу Диллинджера в июле. Хэх! Вы ужаснетесь! В Меганезии тайно разрабатывается протез мозга. E! Научность программы Диллинджера внушает.

- Авторы теории масонского мирового заговора дрожат от зависти, - добавила Чанди.

- …Но, - продолжил Бокасса, - после шлифовки идеи, это принесло фирме «Bionicraft» предоплаченные заказы на полмиллиарда долларов.

- Шлифовал ты? - предположила Имоджен.

- Извини, но это коммерческая тайна. Все вопросы к Слаанешу.

Австралийка обескуражено развела руками.

- Черт побери! Я только успела ощутить аромат нового эксклюзива.

- Не расстраивайся, - сказала Чанди, - мы устроим тебе приглашение на полузакрытую экспозицию-фестиваль «Bionicraft» в ночь Хэллоуина.

- Вот это круто! Я ловлю вас на слове. Не отпирайтесь, когда дело дойдет до дела!

- Aita pe-a, - лаконично отозвался Бокасса.

- …А сейчас, - добавила Имоджен, - можно мне, все же, услышать, чем важен полет в ионосферу, и при чем тут загадочный микро-магнетар?

- Можно, - подтвердил он, - для начала скажи: слышала ли ты о солнечном парусе?

- Да, я смотрела про это фильм «National Geographic». Космический парус - огромное сверхтонкое зеркало, для которого солнечный свет, как ветер для обычного паруса.

- Адекватно! – похвалил Бокасса, - теперь будь внимательна. Солнце излучает разные энергетические потоки. Это свет и, это быстрые частицы, в частности - ионы, которые можно тоже использовать в качестве ветра для специального паруса. Солнечный ветер похож на ионный ветер в атмосфере выше 60 километров. Выше Линии Кнудсена, 120 километров, солнечный ветер сильнее атмосферного, и может подхватить парусник.

- Удивительно! - воскликнула австралийка, - А какой парус нужен для этого ветра?

- Микро-магнетар! - триумфально объявил Бокасса, - Компактный и мощный магнит с переменной формой поля. По второму закону Ампера, это поле действует на летящие заряженные частицы, в частности - ионы, отклоняя их. Вот тебе парус и ветер.

- Красиво! - оценила она, - Но, ведь на этом парусе нельзя улететь далеко от Солнца.

- Можно! – возразил Бокасса, - Действие солнечного ветра простирается на огромное расстояние: около 12 миллиардов километров, в 80 раз дальше Земли, и вдвое дальше орбиты Плутона! Эта граница определена станцией NASA «Вояджер-1» в 2007-м, она называется Гелиопаузой. «Вояджер-1» летел от Земли до Гелиопаузы 30 лет.

Имоджен Мюр растерянно покрутила головой.

- С ума сойти! Значит, магнитный парус позволяет улететь вдвое дальше Плутона?

- Еще дальше! - поправил он, - Гелиопауза это аналог земной Линии Кнудсена, но для Солнца. За Гелиопаузой солнечный ветер становится слабее межзвездного ветра.

- Что-что? Есть еще и межзвездный ветер?