- Но, Ематуа, почему тогда феминиды продаются, в основном, как секс-роботы?

- Это, - ответил он, - вопрос к гуманитарно-экономическому содиректору.

- А-а… - протянула Имоджен, - гуманитарно-экономический содиректор, насколько я понимаю, Эл Бокасса, близкий друг скандально-известной юной баронессы Шеппи?

- Абсолютно верно, - подтвердил Ематуа Тетиэво, - вы скоро сможете пообщаться. Эл Бокасса и Чанди Кестенвэл – Шеппи, разумеется, будут на полуденном тест-драйве.

Имоджен Мюр собиралась задать еще ехидный вопрос, но тут на палубе появилась…

…Феминида. Точнее, появились три тау-китянки (те, что с брюшками) и плюс к ним – феминида. Имоджен впервые видела робота этого типа непосредственно близко, и вне антуража павильонов технической выставки. Феминида, включенная в обыкновенную человеческую обстановку, производила гораздо более сильное впечатление. Как будто тоненькая темнокожая эльфийка 5 футов ростом, с идеальной фигуркой, и огромными глазами цвета золота, упала сюда из альтернативной вселенной фэнтези. Но уже через несколько секунд, взгляд уловил признаки явной механической кукольности на этом запредельно-идеальном теле. Сочленения суставов, а также шеи и поясницы - больше годились насекомому, чем гуманоиду. Глаза - будто сферы из раскрашенного стекла.

- О, проклятье! - воскликнула Имоджен.

- Вот, - прокомментировал Тетиэво, - зря вы сделали для Астери такой экстерьер.

- Почему? - спросила одна из тау-китянок.

- Потому, Энола, что у кого-то возникает эстетический диссонанс.

- Доброе утро, мисс Мюр, - мелодично пропело роботизированное эльфийское чудо.

- Э-э… Доброе утро, Астери, - растерянно отозвалась австралийская журналистка.

- Астери, - окликнул содиректор.

- Слушаю, капитан Тетиэво, - отозвалась феминида.

- Астери, - повторил он, - ты провела контроль своих систем перед полетом?

- Да, капитан Тетиэво. Контрольный лист выполнен. Какие еще задания?

- Астери, пока для тебя нет заданий.

- Я буду в готовности, - сообщила феминида, и уселась рядом с ним.

- О, проклятье! – повторила австралийская журналистка, на этот раз шепотом.

Одна из юных тау-китянок немедленно полюбопытствовала:

- Имоджен, разве в Австралии нет таких человекоподобных интерактивных говорящих роботов? Мое имя Утена. Сообщаю на случай, если тебе интересно.

- Я рада знакомству, Утена, и буду рада познакомится со всеми вами, - чуть формально ответила Имоджен, чувствуя некоторую скованность в обществе этих трех беременных тинэйджерок, устроившихся голышом на пенопластовых циновках.

- Я Энола, ты уже знаешь, - сказала тау-китянка, которая задавала вопрос содиректору.

- Имоджен, я Киттур, - проинформировала третья, - так, что насчет вопроса Утены?

- У нас, - ответила журналистка, - есть похожие роботы, примерно с 2010-х. Но они не используются как автопилоты, ведь автопилоту не нужны руки, ноги, и все прочее.

Инженерно-гуманитарный содиректор улыбнулся и покачал головой.

- Вы не совсем правы. На обкатанном самолете лучше автопилот, встроенный в схему управления. Но при обкатке новой модели лучше автопилот в форме человека. Так мы получаем комплекс данных о том, с чем столкнется пилот-человек. Так что, феминида информативнее, чем манекен в пилотском кресле.

- Разумно, - заметила она, - хотя, рост 5 футов мал для пилота, и вес, я думаю, мал.

- Да. В экономике «Bionicraft» рассчитаны стандарты: 4 и 5 футов. Спроси Слаанеша.

- Ематуа, я слабо разбираюсь в экономике, и вряд ли это интересно зрителям. Давайте поговорим теперь о команде «Хьюстон», участвующей в турнире СКАГ.

- Давайте, - согласился Тетиэво.

- Отлично! - Имоджен улыбнулась, - Состав команды очень пестрый, но больше всего юниоров с мини-архипелага Элаусестера, что на юге Туамоту. Верно?

- Это трудно не заметить, - оценил он, и тоже улыбнулся.

- И, - продолжила она, - немного странно, что в экстремально-спортивной команде есть девушки в интересном положении.

- Это про Энолу, Утену, и меня, что ли? - включилась Киттур, погладив свое брюшко.

Австралийская журналистка кивнула, и сразу пояснила:

- Вечером я общалась на тему идей вашей… Э-э…

- …Антигуманной секты, - весело подсказала Утена, - кстати, с кем ты общалась?

- С капралом Малколм, и капитаном Кавендишем, - ответила австралийка, - вы могли заметить, что перед рассветом я приехала с ними. Я гостила у них с вечера.

- Ну, это меняет дело... – сказав это, Утена задумалась, а Энола спросила:

- И что говорили о нас эти мастера сциенизма? - поинтересовалась Киттур.

- Сциентизма, - машинально поправила австралийка.

- Сциенизма, - упрямо повторила тау-китянка, и пояснила, - это такая аббревиатура от сциентизма и цинизма. Очень хорошо ставит мозги на место, если ты замечтаешься. Я думаю, они говорили, что мы готовых жить, работать, и размножаться внутри этакого космического террариума, много поколений, чтобы расширить ареал человечества.

- Да, Киттур, примерно так они говорили. А это действительно так, или?..

Три тау-китянки быстро переглянулись и, по-видимому (без единого слова!) пришли к выводу, что слово следует передать Эноле. Та очень сосредоточенно произнесла:

- Уже более миллиона лет дом человечества, это террариум, планета Терра, или Земля, круглый камень, гравитационно удерживающий атмосферу и гидросферу, и летящий в космосе вокруг звезды - желтого карлика. Мы считаем планету Земля просто одним из возможных террариумов. Кто считает иначе, тот уже похоронил человечество.

- Я не поняла, - призналась Имоджен Мюр.

- Это элементарно, - сказала Энола, - возьми любой прогноз на полвека. Террариум, в котором сейчас живет человечество, имеет предел вместимости, и этот предел близок. Можно обманывать себя сказкой «Устойчивого развития» в «Пределах роста», но это нереализуемо. ООН играет в это с 1972-го, и уже можно делать выводы. Так?

Австралийская журналистка промолчала. Разумеется, ей было известно о резолюции Генассамблеи ООН в 1972-м, учредившей UNEP (United Nations Environment Program), чтобы решить все (!) глобальные экологические и социально-политические проблемы. Ничего полезного из этой ерунды не получилось, только несколько сотен чиновников Объединенных Наций сколотили капиталы на тайном лоббировании интересов супер-корпораций вокруг всяких протоколов: о фреонах, о парниковых газах, и т.п.

- Жопа! - лаконично и авторитетно припечатала Киттур.

- Ты делаешь поспешные негативные выводы о будущем! – возразила Имоджен.

- Тебе примерно 35 лет, - спокойно сказала тау-китянка.

- Да, и что?

- И сколько у тебя детей, Имоджен?

- О, черт! Ладно, у меня пока нет детей. Знаешь, мое призвание – журналистика.

- А мне 17 лет, мое призвание - ретро-программирование, у меня будет четверо детей в текущем году, и еще плюс примерно столько же через два года.

- Киттур, как это, четверо в текущем году? – удивленно спросила австралийка.

- Вот так: у меня четверня, - тут Киттур погладила себя по брюшку, и добавила, - такая ситуация: у нас троих - четверни, и медицина рекомендовала нам экологию Самоа. Но сейчас я о другом. Ты говоришь, что я делаю слишком поспешные выводы. А если мы посмотрим: сколько детей у твоих подруг в Австралии, в среднем?

- Мало, - ответила Имоджен, - но, понимаешь, Киттур, в современной жизни так много увлекательных занятий, что многие женщины не готовы отказаться от всего этого ради материнства. Я тоже пока не готова. Наверное, позже.

Тут три тау-китянки снова быстро переглянулись – причем на этот раз так, будто слова Имоджен подтвердили их взгляд на мироздание. Имоджен немного сердито спросила: