- Ну, блин… - пробормотала тинэйджерка, проводив их взглядом, затем повернулась к журналистке, - …Слушай, Имоджен, где тут можно выпить?

- А-а… Хрю, ты уверена что… Я имею в виду: тебе ведь меньше 18 лет.

- Точно, гло. Мне 15 с половиной. Не делай такие большие глаза, я не буду заставлять бармена нарушать законы США, которые тут, как бы, действуют. Прикинь: я вообще употребляю мало алкоголя, а за штурвалом – никогда. Мне требуется безалкогольный коктейль «Чикаго-файр». Знаешь такой?

- Нет, - призналась Имоджен, и спросила, - это в честь сериала о пожарных Чикаго?

- Точно, гло. И состав соответствующий. Короче бар – где?

- Тут неплохой бар в холле. Я тоже выпью что-нибудь за компанию.

- Вот это правильно! – обрадовалась Хрю, - Ну, идем, полечимся от стресса.

…

Бармен знал рецепт коктейля «Чикаго-файр» и только спросил Хрю: уверена ли она в готовности своего организма принять эту смесь из выжатого ананаса и перца-чили? У тинэйджерки не было сомнений в готовности, и бармен занялся выжимкой (но сперва выполнил трехсекундный заказ Имоджен: унция виски со льдом).

Между тем, Хрю Малколм извлекла из кармана некую книжку миниатюрного формата, раскрыла наугад, ткнула в страницу, посмотрела, куда указал палец, и прочла вслух:

«И говорили Филистимляне: кто это сделал? И сказали: Самсон, зять Фимнафянина, ибо этот взял жену его и отдал другу его. И пошли Филистимляне, и сожгли огнем ее, и дом отца ее»… После этого юниорка-пилот хмыкнула и прокомментировала:

- По ходу, там сплошь такая хрень. Называется: библейская мораль. Ага. Мораль, как у папуасов в Порт-Морсби после захода солнца. Если, к примеру, выйдешь на улицу при деньгах, но без пулемета, то сам виноват. Бог велел делиться. Такие дела, гло.

- У тебя что, библия? – на всякий случай, уточнила Имоджен.

- Ну, так! – юниорка-пилот кивнула, - Эти подарили…. Mauru, бро.

Последняя короткая фраза адресовалась бармену, передавшему ей стакан с коктейлем. Сделав, затем, глоток этой рисковой смеси (возможно, больше подходящей для спрея самозащиты, чем для питья), Хрю потрогала ладонями свои щеки, покрасневшие даже сквозь плотный загар, выдохнула, и продолжила:

- …А я подарила им коммуникатор-элнот, такой, как у меня, с настройкой обновлений фифтипедии. Полезный сувенир. Не то, что сказка про античный Порт-Морсби.

- Вообще-то, в библии много умных мыслей, - неуверенно возразила журналистка.

- Давай проверим, - предложила Хрю, - закрой глаза… Теперь держи библию, открой страницу наугад, ткни пальцем, открой глаза, и прочти стих, где палец.

- Ладно, - согласилась Имоджен, и вслепую открыла миниатюрную библию...

…Немного жульничая: стараясь попасть в последнюю четверть (где Новый завет, а не жуткий Старый) но не в самый конец (где Апокалипсис, которого она наслушалась)…

…Вслепую ткнув в страницу, Имоджен открыла глаза, и обнаружила под подушечкой пальца предельно короткий стих из Евангелия Луки. Всего одна строчка:

«Будете ненавидимы всеми за имя Мое».

- Вот видишь, - заключила Хрю, с любопытством наблюдавшая эксперимент.

- Просто, в библии много странных и неоднозначных мест, - ответила журналистка.

- Фигня, забей, - с этими словами, Хрю Малколм небрежно убрала книжку в карман.

- Хрю, а как получилось, что ты транспортировала бенедиктинок?

- Случайная фигня. В Плайа-Афаноа резко начала рожать одна фифа невзрослая. Моя ровесница. Надо было взять спеца-медика из Апиа, и забросить туда. Ну, я сделала, и собиралась поваляться на пляже, как вдруг эти бенедиктинки с гробом на колесиках.

- С гробом? – переспросила Имоджен Мюр.

- Шучу, - Хрю улыбнулась, - там подарки от здешнего монастыря их монастырю.

- Э-э… От здешнего монастыря?

- Ну, от аббатства Мифрилланд на острове Тутуила, так точнее. Этому аббатству под присмотр отдана школа-интернат Плайа-Афаноа на юге острова Савайи. А я, по программе Политехникума, стажируюсь в Плайа-Афаноа на фабрике «БлицВерк».

Полагая сообщение достаточным, тинэйджерка сделала большой глоток жутковатого коктейля. Имоджен подождала несколько секунд, пока та отдышится, и спросила:

- А почему тебя попросили выполнить этот экстренный полет?

- Потому, что бенедиктинки не втыкают, who is who: увидели, что я привезла медика в школу-интернат, и думали, что я общественный транспорт. Не посылать же их на хер.

- Да, - Имоджен кивнула, - это я поняла. Но твой возраст: ты очень молода для пилота.

- Ага, возраст. Но так исторически сложилось, что я - капрал-инструктор продвинутой военно-воздушной подготовки. Я выросла на семейной авиа-фирме. Прикинь?

- Понятно… - Имоджен отметила про себя, что в Меганезии своеобразно проявляется феномен «дети-солдаты», известный для всех молодых воюющих стран, - …А о каком Савайи ты говоришь? Я знаю остров Савайи, 100 миль к вест-норд-вест от Паго-Паго.

- Он и есть, - Хрю кивнула, - это второй большой остров Германского Самоа.

- Гм… А кто-нибудь сообщил бенедиктинкам, что они уже в Меганезии, а не в США?

- По ходу, нет, - ответила Хрю, - ты же видела их, они витают где-то в облаках. Зачем вообще что-то объяснять им? А насчет Хартии - сама прикинь: любой полисмен сразу определит, что они безвредные. Пусть себе думают, что хотят.

Журналистка молча согласилась с этим тезисом. Да, эти две монашки принадлежали к специфическому виду людей, уверенных, что Вселенная устроена в соответствии с их книжками, причем устроена наилучшим образом, так что не надо ничего менять, надо только говорить окружающим людям хорошие слова из тех же книжек. Окружающим свойственно подстраиваться при контакте с такими субъектами - чтобы не обидеть их диссонансом между фантазией из книжек и реальностью. Правда, есть люди, которые наоборот, стараются больно ударить таких субъектов – обитателей фантазии…

…Но у Имоджен просто рука не поднялась бы для такого удара. Видимо, у Хрю тоже (несмотря на явно скептическое отношение к библии). Кажется, какой-то социальный инстинкт, общий для всех достойных людей, защищает этих фантазеров, субъективно живущих «где-то в облаках». Затем, у Имоджен возник новый вопрос:

- Хрю, ты сказала: в Плайа-Афаноа школьная плантация. Что это?

- Ну, это такое, тоже безвредное. Там молодежь из самоанской секты бахаи, и чего-то христианско-экологического. Короче: разводят фрукты-овощи, никому не мешают.

- Э-э… А фабрика «БлицВерк», на которой ты стажируешься, это что?

- Это производство на плавучей платформе. Выбери время, приезжай, и увидишь.

- Спасибо, я, конечно, приеду! Но что делали бенедиктинки в этом странном месте?

- Знаешь, гло, лучше спроси сначала: что делали бенедиктинки в Мифрилланде?

- Ладно, а что они делали в Мифрилланде?

Хрю Малколм снова глотнула жгучего зелья на красном перце и ананасе.

- Ну, во-первых, они изучали практику поиска и уничтожения пчелиных тигров.

- …Я уже слышала об этом, - успела вставить Имоджен, а собеседница продолжила:

- …Во-вторых, аббат Тореро угостил их мифриловым медом. Типа, гостеприимство.

- О. боже! Это ведь наркотик!

- Это сверхлегкий эмпатоген, - поправила Хрю, - и ничего страшного не случилось, за исключением слишком глубоких расспросов насчет книжки-библии. Я сама не видела, только слышала конспективно от Тореро. Бенедиктинки начали с вопроса, читают ли обитатели Мифрилланда молитву перед обедом, а Тореро, типа, растерялся, и брякнул насчет медитации вместо молитвы. Логика у него была железная: если бог из книжки-библии сам все знает, то не фиг что-то говорить ему. Но у этих бенедиктинок в мозгах перепутаны все микросхемы, и логика не воспринимается. Они как русские Маугли.