Двадцать семь

В ту ночь я не могла спать. События дня, казалось, заставляли моё сердце колотиться без остановки – а в темноте и в безопасности мысли вернулись к поцелую.

Фицрой не говорил со мной весь вечер. Ну почему нельзя было посмотреть? Подать знак? Всё это не может быть совершенно обычным, если поцелуй хоть что-то значил!

Да, всё в порядке, да, я не безнадёжна! У меня есть доказательства, факты – я могла подумать о чём-то. Он отказывался уходить – значит, это был значимый поцелуй. Наш разговор… Даже если учитывать то, что он поведал мне… Да, со стороны это казалось таким очевидным!

Но у меня были и аргументы против. Ведь это я. Да, люди могли стать моими друзьями, выслушать мои идеи – но точно не… Не так!

Я королева, но это всё ещё я. Короткий дружественный поцелуй. Может быть, я немного перепутала? Мы не… Но это всё ещё – глупо.

Ворча от досады, я вылезла из постели, погладила проснувшуюся Дэгни, схватила бумагу. За и против – как смешно это писать!

- Потому что это не причины! Это глупо! Но…

И сколько я могу себя оправдывать?

- Фрея? Что ты делаешь? – Наоми выглянула из своей спальни, протирая глаза. – Я увидела свет в твоей комнате. Что-то случилось?

Я уцепилась в лист бумаги.

- Нет, всё в порядке. Сейчас лягу спать.

- Ты составляла список, чтобы понять, любит ли тебя Фицрой?

- Это не так! – она выжидательно изогнула брови, и я сдалась. – Да. Я писала, что может думать обо мне Фицрой.

- Иди и поговори с ним, Фрея! Он – единственный, кто скажет правду!

- Да, я могу… Но где его искать?

- Он ждёт тебя в твоей лаборатории, где ж ещё!

- В этом я не уверена.

- Я уверена!

По крайней мере, спросив его, я бы знала. Избавилась бы от одержимости. Да, это унижение – но ведь разве не я вышла ко двору? Я способна сделать это!

- Лучше рассмотреть доказательства, чтобы принять решение…

Наоми рассмеялась.

- Но потом сходи! Обязательно расскажешь мне, как это было.

Конечно, Наоми была права. Я понятия не имела, было ли это облегчение – или раздражение? Фицрой был в лаборатории, вокруг него рассыпались бумаги – поднял голову, когда я вошла, а улыбка его казалась другой. Это из-за того, что я делала? Может, он сожалел о том поцелуе?

Я должна была отбросить в сторону все сомнения, что терзали меня.

- Что ты имел в виду, когда говорил, будто бы я знаю?

Его улыбка переменилась – и он казался неуверенным, когда поднялся.

- А это было непонятно?

- Полагаю, ты имел в виду – мы схожи. И чувства… Что за чувства? Что ты думаешь обо мне? Я тебе друг или… Или… Что-нибудь вроде…

Он медленно подступал ко мне – пришлось подавить желание отступить.

- Что-нибудь вроде… ну… Ох, как же смущённо.

- Ты понял, что я имела в виду!

- Понял, - ещё ближе. Ох! – И ты так часто целуешь своих друзей, Фрея?

- Нет! – почти мышиный писк. – Но некоторые люди… И это был такой короткий поцелуй, и…

Я поняла за мгновение до того, как было слишком поздно. Он подступил ко мне на шаг – и я тоже шагнула к нему.

Второй поцелуй – с Уильямом Фицроем. Его рука застыла на моей шее, пальцы запутались в моих волосах. Фицрой был таким… Таким самим собой!

И как я могла отрицать любовь к нему? Что сжимался желудок, колотилось сердце, что мысли, казалось, потеряли всякое значение? Каждое дыхание, каждая капелька крови – жар кожи там, где он касался меня. Наша разница в росте – я должна была немного запрокинуть голову. Каждая деталь имела своё место в безумном бессмысленном каталоге.

Он отстранился, замирая в дюйме от моего лица.

- Это ответ на вопрос?

Я покачала головой – едва заметно.

- Нет, - голос казался слишком хриплым. – Мне надо знать. Это можно трактовать по-разному.

- Как именно? – он изогнул брови.

- Может быть, ты хотел, чтобы я умолкла? Или это… хм, тренировка? Или тебе хотелось поцеловать королеву, но ты не можешь этого признать – а так тебе лгать не придётся. Или ты слишком… слишком дружелюбен со своими… друзьями…

- Итак, что же это? – о, теперь в нём заговорил Фицрой-придворный, вот только он, казалось, отбросил это в сторону после первой же заминки. – Ну, ты не только друг. И обычно друзей я вот так не целую.

- Обычно?

- Ну, как правило, да. Я люблю тебя – тебя, Фрея. За твоё упорство. За то, что ты заставляешь меня чувствовать самим собой. Я уже говорил тебе, что никто при дворе не видел меня настоящим – кроме тебя.

- Что ж, - вздохнула я, - думаю, могу сказать то же и о себе.

- Думаешь?

- Думаю.

Он тихо рассмеялся.

- Думаешь как о друге, как о лаборанте, как о сыне старого короля, что отказывается уйти?

- Думаю так, как и ты, Фицрой, -решительно отозвалась я.

- Что ж. Догадывался. Весьма… Любопытно.

И он вновь поцеловал меня.

Густавиты со мной встретиться не согласились. И Холт, кажется, их даже не спросил.

- Они, Ваше Величество, много чего сделают до конца визита, - следующим утром промолвил он, будто успокаивая. – Они полагают, что это ловушка – либо сами готовят что-то в этом роде.

Значит, удивим их. Не уверена, что это безопасно – они могут отреагировать по-разному, - но лучше уж я сегодня продемонстрирую свою решимость, чем на плахе.

В то утро я заботилась о своём внешнем виде больше, чем когда-либо. Перемеряла все короны и диадемы, не желая казаться слишком яркой, но всё же надеясь оставаться королевой – и вновь остановилась на обыкновенной диадеме и звезде Валанте на своей шее.

Туман стелился над городом, пряча переулки и словно меняя весь мир. Казалось, кроме кареты и моей стражи, да участка дороги впереди, ничего больше не оставалось – так было тихо.

Я переживала. Могла думать только об этом. Всегда нервничала перед разговорами – но теперь мне действительно было плохо. Что я творю?

Делаю то, что должна.

Было не так уж и удобно – и мне казалось, будто меня сжигало изнутри. Пальцы покалывало, паника напоминала о себе, но я заставляла себя дышать.

Экипаж остановился у невзрачной усадьбы на ничем не примечательной улочке. Я вышла – приказала себе идти. Я не должна бояться – но ведь я не знала, чего ожидать, понятия не имела, куда шла, но должна была с ними поговорить. Я знала – меня там ненавидят, и мне следует это изменить. Вот только это не походило на правильную постановку задачи.

Так или иначе, я сюда прибыла. И могла сделать то, что задумала.

Стража выступила вперёд, чтобы известить о моём прибытии. Да, я сказала им выглядеть столь безобидными, как это возможно, но всё равно поёжилась, услышав стук в дверь. А если всё это закончится дракой…

Нет. Для этого они слишком разумны. Лучше притвориться, что это обыкновенное собрание, отрицать правду, пока ложь не станет ею. Человек, отворивший дверь, был спокоен – не показал и нотки страха, когда увидел стражу. Когда мои люди сказали, что я хочу с ними поговорить, не уточняя, что мы знаем, кто они, он без колебания поклонился, губы растянулись в радостной улыбке. Люди внутри, наверное, что-то меняли, скрывали улики, но этот мужчина был отражением спокойствия.

Он вновь поклонился, когда я шагнула вперёд.

- Рада повидать вас, - промолвила я.

- И мы, Ваше Величество.

Хороший актёр – самое место при дворе.

Он привёл меня в прихожую, потом дошёл до гостиной. Там собралось много людей – от мальчишек младше меня до женщины с белоснежными волосами и морщинистой кожей. Кто-то был одет в грубую одежду, кто-то – в что-то откровенно дворянское, и здесь были люди со всего города, наверное, около тридцати человек. Их оказалось больше, чем моих придворных.