- Никогда. Краситель не казался мне знакомым – я не видела такой оттенок прежде.

- Что ж, обнаружь мой отец что-то новое – он бы обязательно назвал это в честь себя.

- Тут есть ещё, - я вновь потянулась к письму. – "Они говорят о том, что минералы и горячие источники оправдывают подобные расходы, полагают, что такое есть только у них. Мы отправляем Вашему Величеству образец с этим письмом. Если качество удовлетворительное, а цена хороша, мы приобретём больше". О, и король приписал что-то ещё корявым почерком в углу… - письму было несколько месяцев. – Мадлен, ты говорила, король болел, жаловался на живот? Может быть, ему дали этот краситель, как лечение от болезни?

- Золотистое вино, - пробормотал Фицрой, и я удивлённо уставилась на него. – Вино моего отца казалось золотистым, я пару месяцев назад заметил. Предполагал, что в его бокале оно меняло цвет, но если это был краситель? А что, если он принимал королевски-жёлтый в качестве лекарства? Смешивал с вином. Его стиль.

- А потом настолько впечатлился, что решил использовать на банкете?

Мадлен покачала головой.

- Если б он обнаружил волшебное лекарство от всех болезней, он бы им не делился. Он бы сохранял его для себя одного.

- Так ведь он просто хотел продемонстрировать его, - вздохнула я. – Если оно было особенно редким и дорогим, как ещё продемонстрировать своё богатство и могущество, кроме как подать на банкете в свой день рождения? Он продемонстрировал, что теперь может делать всё, что хочет.

- Не знаю, Фрея, - вздохнул Фицрой. – Если это было достаточно редким средством, почему он об этом не заявил?

Да, но здесь что-то таилось. Королевски-жёлтый таил в себе тайну. Он редкий, он дорогой… но всё наука – не объяснения. Кто рассказал об этом королю, если и Мадлен о таком цвете не знала? Это несчастный случай – или просто злой умысел? И был ли яд в заказанном красителе, или его подменили по пути?

Я отложила письмо в сторону, взяла следующее и принялась читать.

Двадцать пять

Следующим утром я наблюдала за Холтом на заседании совета. Он выглядел уставшим, но не виноватым – и, кажется, не знал, что я тоже была во дворце. Хотелось спросить, что он там делал, обвинить в убийстве, но я проглотила слова – едва не давилась от их дикой горечи.

Я не знала, был ли он вовлечён в это. Пока нет. А если да, и я покажу, что знаю, а будет слишком рано… Потеряю шанс всё доказать.

- Наше время заканчивается, - сказала Норлинг. – Стэн захватил восток и идёт на столицу. В Дарквудсе к нему присоединились, а ещё Солберг со всеми ресурсами. Царство выступило против нас, Ваше Величество, и ничто не удержит Стэна, когда он прибудет.

- Сколько у него людей? – я почти что боялась этого ответа.

- Десять тысяч.

- А сколько людей есть у нас?

- Тренированной стражи и солдат? – вздохнула Норлинг. – Десятка три. Да, в городе двадцать тысяч человек, но вряд ли они будут за вас сражаться. У вас есть сторонники, Ваше Величество, но люди хотят выжить – а если оставаться в стороне и дать Стэну действовать… Полагаю, вам стоит бежать, прежде чем это станет невозможным.

- Нет, - промолвил Холт. – Нельзя. Если она уйдёт, то потеряет корону.

- Зато выживет.

- Но надолго ли? Стэн будет искать её, и как скрыться без короны, что её защищала? Куда идти? На что надеяться? А даже если она сбежит – что тогда случиться с королевством? Он – кощунственный узурпатор, а не законный король! Мы не можем допустить этого. Мы должны остаться и бороться.

- Бороться? Как? – Норлинг рассмеялась. – Это самоубийство. Расмус, это гражданская война!

После её слов воцарилась тишина. Да, я прекрасно понимала, как малы мои шансы в сражении со Стэном, но слышать от своего советника подобное убеждённое заявление о моей смерти… Мне хотелось рвануться в библиотеку, обложиться книгами по военной стратегии, по истории сражений, особенно там, где говорили, как малыми силами побеждали врагов, но каков смысл? Я не могла стать стратегом лучше Стэна или даже моих советников, особенно за несколько дней. Я – просто учёная. Сколько лет пришлось учиться, чтобы теперь мыслить в лаборатории должным образом? А теперь мне следовало притвориться, что я могу преодолеть такое огромное время за пару дней и продумать бой до конца недели?!

- Норлинг, - тихо промолвила я, - вы всегда советовали мне казаться сильнее. Вернуться во дворец, наказать людей, сражаться. А теперь вы желаете, чтобы я бежала отсюда, поджав хвост? Или это не кажется слабым?

- Ваше Величество, я советовала вам это, потому что желала сильного правления. Но сейчас, опасаясь за вашу безопасность, я понимаю, что оставаться здесь – безумие и огромный риск.

- Забытые поддерживают нашу королеву, - голос Холта прозвучал на удивление низко. – И они защитят её. Мы отыщем путь.

- Забытых тут нет, Расмус! – воскликнула Норлинг. – И никогда не было, а ещё – никогда не будет! Это не история о том, как к нам пришли справедливые боги, и на головы нам не свалится волшебство! Это трагедия – и мы должны бежать!

- Я не собираюсь уходить, - мой голос дрожал. Нет, я не могла этого сделать тогда, когда на меня полагались люди, а отец был в опасности. Я поднялась, упираясь руками в стол. – Если я уйду, то буду казаться виновный. Я просто должна найти способ…

- Ваше Величество!

- Нет. Я просто не могу уйти.

- Очень мудро, - отметил Холт.

- Очень глупо! – фыркнула Норлинг.

Холт будто бы её не услышал.

- Нам стоит сосредоточиться на укреплении города, - продолжил он. – Стоит подготовиться к осаде. Я пошлю людей, что защитят рвы от…

Он рассказывал что-то о своей стратегии, и я пыталась сосредоточиться на его словах, но он говорил об одной только обороне. Укрепить стены, добавить стражу, защитить еду. Словно мы должны продержаться, пока Стэн наконец-то не сдастся.

А что, если мой план не сработает, что, если я не смогу его остановить, что тогда делать со всем этим?

На моей стороне была одна только наука и пустые слухи о том, что меня избрали Забытые. Они совершенно не вязались воедино, да и люди не могли поверить в это сумасшествие с божественным вознесением. Густавиты развили целую компанию на тему того, что я прогнила, будто и двор, что Забытые меня презирают. Может быть, они просто мечтали о переменах – но это не отменяло того факта, что они собирались меня убить! Да, они притихли, но и атаки Стэна не повторялись, вот только это ещё ничего не значило – опасность была над головой.

Но я не была той, кем меня считали. Я заботилась о людях, я хотела что-то менять, хотела помогать им. Даже если меня выбрали далеко не Забытые, наши цели, кажется, были довольно близки. А если бы Стэн взял столицу, то все вмешательство Забытых или реальных людей свелось бы на нет, и мир вернулся бы к своим истокам.

- У вас есть какие-нибудь предложения? – спросил Холт.

Безумная идея – убедить Густавитов выступить за меня, перевернув весь мир… Если б я могла как-то мягко изменить идеологию – но для этого надо время, нужны тонкости, да и дворяне будут бесчинствовать. Далеко не идеальное решение.

- Я хочу отправиться к Минстеру во второй половине дня, - промолвила я вместо этого, - и поблагодарить Забытых, - продемонстрировать в очередной раз, что я с ними заодно – пусть уж люди так полагают. Да, вера способна была остановить людей от абсолютного отречения, пусть и не могла сделать ничего большего.

Но могла ли я реально воспользоваться убеждённостью своего народа, особенно в чём-то подобном? Если Холт действительно был замешан в убийствах, если он манипулировал мною всё это время, королевой-марионеткой, подобранной специально к столь важному дню...

Могу ли я верить ему, если хочу выжить?

Да – и я ненавидела себя за то, что знала. И я буду пользоваться их способами, если это поможет мне выжить.

Норлинг была первой ушедшей – отправилась организовывать поездку, - а Холт всё время что-то записывал. Я тоже замерла к своего места. Могла спросить его о поездке во дворец, о том, что там происходило, найти способ узнать правду.