Менестрель с опаской заглянул внутрь. Никого. Лишь за стойкой протирал деревянный кубок хозяин заведения — широкоплечий мужик вида столь кровожадного, что Рикартиат растерял желание заходить. Ну его, этого господина Нэйта! Чем он думал, выбирая место для встречи?

Однако Киямикира — наверное, из природной злопамятности, — толкнул друга в спину. Первые несколько шагов менестрель проделал благодаря удару, следующие пять — благодаря осознанию, что на данном этапе разворот и возвращение за створку будут выглядеть более чем глупо.

— Э-э-э… здравствуйте, — поприветствовал он хозяина. — Нас тут должен ждать…

— Я, — лениво протянул кто-то с лестницы.

Альтвиг уставился на него, как громом пораженный. Главу Гильдии Убийц он представлял себе иначе.

Господин Нэйт был высок, но настолько худощав, что казался нездоровым. Его красные волосы — чуть темнее, чем у Кайонга, — рассекали две серебряные пряди, берущие начало от висков. На узком бледном лице двумя омутами расположились бледно-зеленые глаза, наполовину скрытые за ресницами.

— Доброе утро, — улыбнулся Рикартиат.

— Привет. — Глава Гильдии Убийц расплылся в ответной улыбке. — Идемте наверх. А ты, — обратился он к трактирщику, — принеси вина.

— Хорошо, — покорно отозвался мужик.

Менестрель пошел за господином Нэйтом. Альтвиг переглянулся с Киямикирой, прежде чем тоже подняться на второй ярус.

Убийца занимал одну из самых дорогих комнат. Было ясно, что, приехав сюда, он сразу же изменил порядок вещей — кровать, кресло и стол были сдвинуты к окну, оставляя много свободного места. На белой в синий цветочек простыне валялась стопка бумаг — таких белых, чистых, едва ли не ослепительных листов храмовник никогда не видел.

— Пишешь стихи? — полюбопытствовал Рикартиат.

— Нет, — открестился убийца. — Отвечаю на письма.

— Это сколько же людей тебе пишет?

Господин Нэйт устроился в кресле:

— Довольно много. После появления инквизиции заказов стало больше. Наши святые отцы многим не угодили. К примеру, — он подхватил свою сумку и вытащил свиток с голубой официальной печатью, — господа Алиез и Нельтас Эль-Тэ Ниалет жаждут получить труп Еннете Ла Дерта.

— И ты к нему кого-то приставишь? — недоверчиво уточнил менестрель.

— К сожалению, я не могу пойти на подобный риск, — развел руками убийца. — Родичам Шейна придется повременить. Рано или поздно — я имею в виду, когда вы наконец-то решитесь на переворот, — отец Еннете и так станет трупом. Следует уточнить, что меня это событие тоже обрадует. Не так давно инквизиторская крыса посмела перейти мне дорогу.

Альтвиг поежился. В голосе господина Нэйта, вроде бы спокойном, почему-то чувствовалась угроза.

— Но ладно, — убийца потер переносицу. — Ладно. Вы же не в гости сюда пришли, давайте перейдем к делу.

— Давай, — с облегчением ответил Рикартиат.

— Мне пришлось побеседовать с десятью ответственными людьми… все они, кстати, должны мне как деньги, так и жизнь… ради выяснения личности того, кто посмел заплатить за твою смерть. Я не слишком удивился, получив его имя. Вот, возьми.

Господин Нэйт вручил менестрелю мятый клочок пергамента. Парень — не без опасения — его развернул.

Воцарилась тишина. Рикартиат сохранял невозмутимое, даже отрешенное выражение лица, но в комнате странно похолодало. Киямикира дернулся, будто хотел подойти и лично увидеть, что его друг прочел. Альтвиг сжал кулаки, зацепив ногтем пожалованную кошкой царапину.

Единственным, кто не напрягся, был господин Нэйт. Он откинулся на спинку кресла и уставился в окно.

— Эстеларго, — тихо произнес Рикартиат, когда молчание стало невыносимым. — Эстеларго Элот.

— Брат господина Эстеля? — поразился храмовник. — Но ведь он — демон! Он мог запросто убить тебя сам!

— Я знаю. — Менестрель растерялся не меньше. — И это не единственная загадка. Зачем ему было все сваливать на Леашви? И еще… нельзя отрицать вероятность, что господин Нэйт нашел это имя, потому что инкуб посчитал, будто мы должны все понять.

— Понять? — Альтвиг нервно хохотнул. — По-моему, все сделалось еще запутаннее. Или у тебя возникли идеи?

— Нет, — Рикартиат покачал головой. — Это, как ты говоришь, бред собачий. Кира… а ты что думаешь?

Киямикира пожал плечами:

— Я согласен. Понятия не имею, на что рассчитывал Эстеларго.

— Может, он всего лишь мечтает повесить твою голову над входом в свою обитель, — беззаботно сказал господин Нэйт. И, заметив три недоуменных взгляда, пояснил: — Я знаком с одним демоном, который любит так поступать. Но его, к вашему счастью, зовут иначе. И он…

Убийца, мгновение назад проявлявший эмоций не больше, чем какой-нибудь камень, покосился на Рикартиата. Альтвигу показалось, что в бледно-зеленых глазах промелькнул испуг.

— Что такое? — резче, чем собирался, спросил он.

Убийца отвернулся:

— Наверное, показалось. Прошу прощения.

— Что ж, спасибо, — мягко сказал менестрель. — Ты мне очень помог.

— Ты мой труд оплатил, так что не благодари, — господин Нэйт едва-едва улыбнулся. — И не уходи пока, давай вина выпьем.

Дверь открылась, и на пороге появился трактирщик. Он поставил на стол поднос с тремя бутылками, четырьмя кубками и закуской.

— Будем сидеть на полу, — решил убийца, первым подавая пример — разулся, ступил на небольшой пушистый ковер и сел.

И Альтвиг, избавляясь от ботинок, жалел, что не может с той же легкостью избавиться от впечатления, оставленного словами «наверное, показалось».

Позднее, уже глубоким вечером, он по-прежнему хмурился и недоумевал. Из спальни Рикартиата, приглушенная расстоянием — два коридора и картинная галерея — звучала музыка. Менестрель что-то написал, поразмыслил и тут же обзавелся мотивом. Он так ловко управлялся с гитарой, что храмовнику было завидно. В один момент он даже прикидывал, не взять ли у друга пару уроков, но потом поостерегся.

Госпожа Эльтари и господин Кольтэ вернулись около двух часов назад. Илаурэн утащила их в западное крыло особняка, общаться с Лефрансой и Симой. Девушки приехали незадолго после обеда. Эльфийка восторженно пересказывала им городские сплетни, обещала прогуляться в замок Его Величества и накормить засоленной рыбой — истинным кулинарным шедевром алаторских слуг. По мнению храмовника, обе гостьи должны были быть весьма довольны — если они, конечно, не разнеженные дуры.

Он запрокинул голову назад и начал изучать потолок. Мысли бегали друг за другом на мягких бесшумных лапках. Еще немного, и под их чуть ощутимый топот можно будет уснуть. Альтвиг сомкнул веки, вздохнул и…

— Добрый вечер, — прозвучало рядом.

Открыв глаза, храмовник обнаружил Шейна. Повелитель был бледен, хотя возле ушей его кожа зловеще покраснела.

— Привет, — поздоровался Альтвиг. — Что-то случилось?

— Я получил посылку, — отозвался седой. Его голос сорвался — несмотря на тихую, вкрадчивую манеру говорить. — И она… в общем, я считаю, что ты должен это увидеть.

— Ну давай, — настороженно кивнул парень. Ситуация явно выходила из-под контроля.

Шейн вытащил из-за пазухи книгу — книгу в синем, словно вечернее небо, переплете. Он был сделан из плотной, как дерево, бумаги, и потому идеально подходил для белых страниц. Повелитель небрежно их пролистал, похоже, добравшись до концовки, и протянул храмовнику.

— Читай. Восьмая строка снизу.

Альтвиг послушно перевел на нее взгляд. И побледнел:

— Где ты это взял?!

— Мне прислали, — без тени раздражения повторил Шейн. — Без подписи. Но в конверте было еще и это.

Он показал парню черное маховое перо — крупное, длиной с хороший кинжал, и неуловимо красивое.

— Демон, — сообразил Альтвиг, побледнев еще сильнее. — Полагаю, он нас достанет. Такая настойчивость… такая изобретательность… вряд ли нам известна хотя бы половина оборотов сюжета.

— Тебе… тебе известно о сюжете? — изумился повелитель.

— Да, — подтвердил храмовник. — Я в курсе о том, что нас ждет. Но эта книга… — он закрыл ее, удерживая на нужной странице палец, и вполне ожидаемо прочел: «Одиночество на земле». — До того, как ты ее принес, мне не было так страшно. В том экземпляре, что я получил от Алетариэля, было выписано наше прошлое. А в этом… все расписано наперед.