Они пересекли город и двинулись туда, где дно шло под уклон. Достигло самой низкой отметки и открыло подземный путь к Верхолунью — второму русалочьему озеру. Он был чем-то вроде туннеля, но с ровными стенками и рисунками поверх каждого камня.

— А нежить где? — изумился Рикартиат. Он привык, что переход кишел мелкими тварями вроде храутов и гельтиз.

— Хоййо всю распугали, — мрачно ответил Ахлаорн. — Никто не хочет оставаться в ядовитой воде. Мне тоже неприятно здесь находиться.

На серой коже Его Величества появились розовые пятна ожогов. Он весь подобрался, готовый в любой момент уплыть прочь, и оглядывался с заметным беспокойством. Мреть ощутил жгучую ненависть к тем, кто посмел взбаламутить Нижнелунье.

— Возвращайся во дворец, — приказал он. — Чтобы найти хоййо, мне надо воспользоваться магией. Ты будешь только мешать, оттягивая на себя, как на подводное существо, часть поискового заклятия.

Водяной обрадовался:

— Ладно. До встречи, Рик. Будь осторожен.

— Зачем? В воде я практически бессмертен. До встречи.

Рикартиат улыбнулся и нырнул в туннель. Ахлаорн проводил его долгим взглядом.

День только начинался, а менестрелю казалось, будто он бодрствует не меньше столетия. Интересно, как там Шейн? Он вытащит Альтвига? И насколько рассердится Илаурэн, узнав, что ее подопечного позвали к озеру?

Небольшая стайка мальков — серебристых, с внушительными хвостами и роговыми наростами у жабр — встретилась Рикартиату спустя полчаса. Что характерно, мальки не торопились и вели себя абсолютно невозмутимо. Однако, едва достигнув поворота туннеля, они развернулись и бросились в обратном направлении. Следовательно, Ахлаорн не прав, и хоййо облюбовали не переход. Они где-то в Нижнелунье. Старательно прячутся, но находятся совсем неподалеку.

Мысленно поблагодарив стайку, менестрель вернулся в начало туннеля и бросил поисковое заклятие. Оно отыскало роскошный подводный куст, диагональные ряды русалочьего кладбища — довольно неприятного, — и обрывок энергетических колебаний. Мреть печально посетовал на судьбу и двинулся над могилами — или, скорее, над предназначенным для мертвецов местом, потому что закапывать или сжигать своих близких у русалок не было возможности. Вместо этого они приматывали трупы цепями к большим камням, а затем любовались на все стадии изменений. Те, впрочем, не делали из покойников страшилищ. Русалки, как подводные существа, в озерной глубине прекрасно сохранялись и становились кормом для рыб и их сородичей.

Хоййо вынырнули из-за изгиба дна, словно черти — из густых теней. Угловатые, покрытые костяными шипами, с непропорционально длинными лапами и глазами на выкате, да еще и в количестве трех штук, они заложили дугу вокруг Рикартиата. Раскрыли огромные пасти, утыканные зубами вплоть до глотки, и с надеждой ринулись в атаку.

Менестрель метнулся вверх, извернулся и опустил вниз сетку заранее сплетенных потоков: темная, светлая и стихийная магия. Один хоййо — видимо, самый неуклюжий, — под нее попал и принялся бить хвостом, взметая мутные тучи ила. Его собратья обозлились, огласили озеро низким звуком на грани человеческого восприятия. Тот, что был поменьше, попытался цапнуть парня за хвост и даже содрал пару чешуек. Его более крупный родич захлопнул челюсти на спинном плавнике Мрети — и оторвал от него кусок.

— Чтоб тебя-а-а! — взвыл Рикартиат и вслепую ударил чистой энергией, преобразуя ее в жар и замыкая в ней хоййо. Подводный демон распахнул пасть — наверное, кричал, — и стал потихоньку белеть. Менестрель, чувствуя, как плавник отрастает заново и стараясь не упускать из виду последнюю тварь, мстительно прошипел: — Говорят, мясо хоййо — редкий деликатес! Когда ты сваришься, я отнесу тебя Ахлаорну в качестве презента.

Шейн флегматично жевал свиную котлету, держа в свободной руке бутылку эля. И то, и другое раздобыла Илаурэн, пока в ярости носилась по Аль-Нейту и вопила, что Рикартиат — идиот, ублюдок и скотина. Вероятно, она рассчитывала на поддержку и участие повелителя — но парню хотелось спать, есть и умереть. Необходимость активных действий вгоняла его в тоску. Закончив жевать, Шейн встал, отряхнул штаны от снега и накинул на голову капюшон.

— Ты готова? — спросил он у все еще сердитой эльфийки.

Ее, наоборот, обрадовала перспектива бойни:

— Более чем. Основные линии я связала еще вчера. Осталось перенести рисунок на камень и залить его магией. Нужна ровная, желательно — чуть шероховатая поверхность.

Повелитель вышел из дома и огляделся.

— Стена храма подойдет?

— Ты что, — ужаснулась девушка. — Это же богохульство!

— Мне никогда не нравилась Вельтарует, — пожал плечами тот. — В ее обителях неуютно.

— Это потому что ты связан с демоном, — услужливо напомнила Илаурэн. — Неуютно вовсе не тебе. Неуютно ему. Он чувствует ауру защиты и нервничает. Если ты попадешь в западню служителей Вельтарует, Адатальрэ ничем не сможет тебе помочь.

Шейн равнодушно пожал плечами:

— Значит, моя задача — не попасть.

Помявшись еще немного, эльфийка сочла, что Вельтарует — не такая уж важная богиня, и что она поймет мотивы еретиков. Она вытащила из сумки мешочек черной золы, окунула в него пальцы и начала ритуальный рисунок. Сначала размашистые линии выглядели, как размашистые линии, а потом начали складываться в дракона.

Повелитель тем временем следил за улицей. Словно ощутив важность происходящего, по ней не прогулялся ни один зевака. Прохожих тоже не наблюдалось — только серый кот, равно пятнистый и полосатый. Шейн с интересом косился на его розовый нос, пока животное вместо мяуканья не выдало укоризненное «кхра». Оно больше подошло бы утке, а не коту — но стоило парню сделать шаг в сторону подозрительного существа, как оно взмахнуло хвостом и прыгнуло на забор, а оттуда — во двор потрепанного бедняцкого дома.

— Все, — спустя двадцать минут с гордостью сообщила Илаурэн. Нарисованный ею дракон был до того реалистичен, что казалось — он вот-вот сорвется в полет, выплюнет струю пламени и сожрет половину города. — Надо отойти хотя бы на выстрел. Сила в рисунке уже есть, и теперь, чтобы его пробудить, достаточно импульса.

Седой серьезно кивнул и позволил девушке взять себя под локоть. Вместе они обошли резиденцию инквизиции, удостоившись беглого взгляда невысокого мужчины с крестом на воротнике.

— Служитель Альвадора, — сказала эльфийка.

— Да, — согласился повелитель. — Давай, бросай.

Илаурэн развернулась и вытянула правую руку. С ее ладони сорвалась крохотная искра, взметнулась в воздух — и потерялась среди снежинок.

Аль-Нейт сотряс раскатистый вой. Шейн, не удержавшись, посмотрел назад — и увидел вполне реального оэлтага. Черный с красными прожилками дракон, величиной с многоярусное строение, если бы оно вдруг упало на бок, округлилось и обзавелось лапами, поднял рогатую морду к небу и выдал призывный клич. Служитель Альвадора, встреченный еретиками, сорвался с места и вместе с десятком товарищей, которые выскочили из резиденции, бросился в атаку.

Иллюзия оказалась стойкой, и магические удары ей не вредили. Злые янтарные глаза уставились на букашек, посмевших противиться, и оэлтаг разорвал на части ближайшего инквизитора. Ноги швырнул в направлении центральной площади, а туловище улетело к проклятой Башне.

— Бежим, — велел Шейн, заметив, что под лапами у дракона крутится человек с волосами цвета воронова крыла. — Быстрее.

Илаурэн подчинилась, и вместе они пересекли заваленный сад. Запрыгнули на порог, едва не выломав дверь, и помчались вниз по ближайшей лестнице: повелитель — впереди, а эльфийка — в трех шагах позади. Из бокового коридора им навстречу выглянул слуга. Растерянно сжимая в руках метлу, он крикнул, чтобы благородные господа вернулись наверх. Шейн метнул в него комок энергии, и мужчина, всхлипнув, осел на пол.

— Зачем ты это сделал? — обозлилась Илаурэн. — Он ни в чем не виноват!

— Пусть полежит, вздремнет, — отозвался повелитель. — Я его не убивал.