Бедняга библиотекарь, Оскар Хоу, едва не помер от любопытства, щедро сдобренного недоумением: какого демона Богине Исцеления, да еще и эльфийке по национальному признаку понадобилась такая специфическая литература. Кончилось тем, что истомившийся барон прямо спросил читательницу о смысле и цели. Та, предварительно взяв с Оскара слово о молчании, поделилась идеей. Королевский библиотекарь горячо поддержал желание юной принцессы и помог с подбором книг. Разумеется, вовсе не потому, что являлся тайным членом какого-нибудь вселенского общества защиты флоры и фауны, ничуть не бывало! Бога Сатиры порадовала мысль подложить свинью красавчику Энтиору с чьей легкой, м-м-м, удавки, он перешел в свою нынешнюю инкарнацию. Переход-то оказался вполне удачным, но воспоминания о процессе до сих пор заставляли Оскара просыпаться среди ночи в холодном поту после очередного кошмара, в котором фигурировала ледяная улыбочка и тонкие пальцы, поигрывающие плетением удавки.

В общем и целом, юная Мирабэль в сжатые сроки стала крупным специалистом по ловчим устройствам и их обезвреживанию, настолько крупным, что капканы стремительно вышли в Гранде из употребления. Несчастливые охотники, от души кляня неведомого партизана, не оставлявшего следов, предпочли переключиться на охоту с собаками или соколами. Впрочем, разрешения на оную еще предстояло получить у Стража Гранда, его высочества Энтиора. Многие предпочитали лишний раз не попадаться на глаза Ледяному Лорду, и перекочевали охотиться в миры.

Как оказалось, в Мэссленде ловушки делали весьма схожим с лоулендским образом. Ощупав нехитрый механизм, Бэль нажала разом на две страхующих защелки и отжала плетение дуг. Нога Орин обрела свободу!

- Вот спасибочки! – заулыбалась горничная. – Как ловко-то получилось! Чик и готово!

Ответив на улыбку спутницы, принцесса подумала секунду и не удержалась от проказы. Подняла с земли камень побольше и положила в пасть капкана. Пусть счастливый охотник порадуется, а заодно и поломает голову над феноменом камней-попыгунчиков. Может, даже попробует снять с добычи шкуру?

Бэль довольно хихикнула, пряча ловушку в траве. Улыбка продолжала играть на лице девушки, идущей навстречу свободе и дому…

Мода на зеркала наблюдения не была исключительной прерогативой Повелителя Межуровнья. Она не являлась и эксклюзивным развлечением изобретательного и хитроумного Эйрана из Темной Башни. В королевском замке его величества Млэдиора в Мэссленде, в соседней с бальной залой комнате ограниченного доступа тоже нашлось полезное устройство подобного рода. Зеркало с постоянно действующим и перенастраиваемым на нужные места и объекты заклятьем. Все, что осталось сделать принцу Дельену после короткой, но исчерпывающей консультации со специалисткой по мозаичным чарам приворота, – откорректировать и направить заклинание.

Тот, кто играл в пейнтбол, поймет. Теперь все носители третьего ароматического компонента выделялись на экране противными мазками ядовито-желтого цвета. Млэдиор только глянул на пеструю когорту заговорщиков и распорядился:

- Работай, доклад о результатах жду послезавтра.

В приказном порядке вызванный на бал принц теперь уже не сердился на отца. Какие бы отношения ни были у него с родителем, как бы он ни досадовал на прихоть короля, отвлекшую его от великой миссии по завоеванию сердца Бэль, расследовать заговоры было работой Дельена.

Допросы, следствие, распутывание клубка чужих мыслей, чаяний и деяний, угрожавших трону и Мэссленду никто лучше старшего принца осуществить бы не смог. Да и, что греха таить, такое занятие было по душе Стражу Границ, сильно скучавшему в последнее время без настоящих заговорщиков. Зато теперь нашелся весомый повод отвлечься от раздумий о возможном решении Мирабэль, погрузившись в дела. Принц мысленно даже поблагодарил злоумышленников за подкинутую проблему, впрочем, его благодарность никакого отношения к грядущим действиям не имела. Никаких поблажек заговорщикам, попавшимся на злоумышлении против королевской династии, бог давать не собирался. Впрочем, и пытать ради того, чтобы насладиться самим процессом пытки, в отличие от Энтиора, Дельен никогда не стремился. Для него все это было только одной из необходимых сторон работы, которую следует исполнить максимально результативно и быстро. И, надо признать, эта безразличная, даже скучающая холодность развязывала жертвам языки столь же эффективно, как истинное удовольствие, излучаемое лоулендским Богом Боли, считавшим пытку процессом столь же творческим, как составление мозаики ситрасиль.

В первую очередь принц отдал приказ начальнику стражи замка об аресте всех меченых подозреваемых. Вызванный лорд Хейлах, в силу своего дальнего родства с правящей фамилией занимавший по совместительству еще и должность королевского палача для особ высокой крови, глянул на зеркало лишь один раз. Список с портретами будущих арестантов намертво отпечатался в памяти бога.

Невысокого роста, крепко сбитый, обладатель пегих усов казался чьим-то добродушным дядюшкой. Казался, если не смотреть в его глаза. Серо-зеленые с оранжевыми лучами, расходящимися от зрачка. Очень странные не столько своим цветом, сколько выражением. Что-то в них было такое, что любой начинал чувствовать себя неуютно. Лорд Хейлах всегда смотрел так, словно прикидывал, каким именно орудием надлежит приводить приговор в исполнение, если собеседник окажется преступником, вернее, уличенным и осужденным преступником. А уж что преступником является каждый, так в этом Хейлах никогда даже не сомневался. Почему? Может, потому, что привык слишком хорошо выполнять свою работу или выполнял ее очень давно? Так давно, что рано или поздно любой из его знакомых оказывался в чем-то виновным, если, конечно, не успевал умереть раньше.

Поручение об аресте Хейлах отдал мгновенно, пользуясь браслетом с именными заклятьями связи, он быстро прошелся пальцами по знакам на металле, раздавая персональные указания стражам. Сопротивления при аресте ждать не стоило. Пытаться бежать из королевского замка, если король не желает тебя отпускать, а значит, не желает и сам замок, было делом заведомо провальным. Не понадобилось даже блокирующих силу наручей, чтоб заговорщики не вздумали колдовать.

Млэдиор и Элия оставались у зеркала, пока определяли личности заговорщиков до начала процедуры ареста, а потом покинули комнату. Хейлах поклонился вслед королю и проводил его спутницу задумчивым взглядом.

- Нравится? – собираясь в подвалы для первых допросов, пошутил Дельен, знавший, что женщинами лорд не интересуется, во всяком случае, живыми. Почему-то принцу вдруг стало весело.

- Шея тонкая, меч хорошо пойдет, – задумчиво поделился начальник стражи, впечатленный прелестями королевской фаворитки на свой несомненно оригинальный лад.

Дельен расхохотался и отправился в казематы пешком, чтобы прибыть туда одновременно с первыми задержанными, которых, разумеется, разместят в индивидуальных апартаментах, без роскоши общения с сообщниками.

Лейм и лорд Громердан, услужливо выведенные королевским замком навстречу Млэдиору и Элии, ожидали в коридоре. Король кивнул в сторону ближайшей комнаты, подхалимски подвернувшейся неприметной дверью навстречу владыке и мягко притворившей створку, едва четверо вошли в помещение кабинетного стиля. Но присаживаться боги не торопились.

- Если бы этого заговора не существовало, его следовало выдумать! – довольно провозгласила принцесса, начиная разговор.

- Не надо так бурно радоваться бедам своих политических противников, принцесса, это неприлично, – с наигранным возмущением убеленного сединами дряхлого старца посетовал король. – Злорадствовать следует украдкой! Чему вас только учил батюшка?!

- О, простите ваше величество, наверное, я прогуляла урок по правилам злорадства одновременно с музыкой, – смущенно затрепетала ресницами принцесса.

Млэдиор заухмылялся. Громердан нахмурился. Колебатель Земли видел, как взяли под стражу несколько лордов и леди Мэссленда, но сути происходящего не уловил, потому степень опасности для отечества адекватно оценить не мог. А что король веселился, так это никогда не было показателем легкости бытия. Бог Политики порой забавлялся в весьма серьезных ситуациях, умудряясь находить в оных повод для забавы.