- В том-то и суть, что брат ни себя, ни действия свои предательством не считает. Он никогда не любил Бэль. Узнав о намерении выдать сестренку за Элегора, понял, что избавиться от ее общества не получится вовек. Что этот эльфийский кошмар навсегда. И вот появляется Дельен, как ответ на молчаливую молитву. Далекий мэсслендский гость, готовый связать себя узами брака с Мирабэль. Ненавистная кузина будет жить, но далеко от Лоуленда. Партия удачная, политически выгодная для семьи. Так, или примерно так рассуждал Энтиор, проворачивая интригу. Они с Дельеном приготовили ловушку-телепорт из Лоуленда, далее через несколько порталов, чтобы сбить со следа поисковиков, до замка принца близ Топей Хеггарша. Хранитель Границ попросил Топи распространить свое влияние, блокирующее магию, на его замок, чтобы мы не смогли найти Бэль заклятьями и почувствовать ее иным образом, – коротко объяснила Элия суть действий бога-вампира и его сообщника, потом раздумчиво добавила: – Но все члены семьи без сомнения сочтут поступок Энтиора предательством и будут требовать кары. Однако, отец, расправы над ним нельзя допустить. В Дознавателе нуждается Лоуленд, и я видела портрет брата в свежем пополнении ТОЙ коллекции.

- Что ты предлагаешь? – скрипнул зубами Лимбер, ненавидевший всей душой, когда в жизнь его семьи и мира вмешивались Высшие Силы и пророчества, когда из-за этих неосязаемых материй нельзя было просто дать в челюсть зарвавшемуся сынку, а в данном случае измолотить до потери сознания. Может, тогда бы эгоистичный самовлюбленный вампирчик кое-что понял, по крайней мере, то, что своих не предают и не продают, как бы сильно не было искушение.

- Бойкот, – холодно обронила богиня. – Вызови Рика и Клайда, пусть сообщат всем в семье о поступке Энтиора и одновременно донесут до родичей мои слова о запрете иной кары. Мне кажется, сейчас брат, которого мы знаем, Энтиор Охотник, Дознаватель, Извращенец, находится на распутье. От того, куда он шагнет, будет зависеть очень многое. Взлетит ли он, обратив эту мерзкую ситуацию в трамплин изменений, или низвергнется в пропасть. Я не желаю стать той, которая столкнет брата вниз, лишая будущего не только его, но, возможно, саму Вселенную. Как ни зла, не желаю, потому что есть более значимые вещи, чем месть.

- Пусть будет по-твоему, собирайся, извещай Лейма. Когда документы подготовят, я вас вызову для телепортации, – согласился монарх, доверяя суждениям дочери, более приспособленной к ловле рыбы в мутной воде пророчеств и движений божественных душ.

- Я люблю тебя, папа, – Элия подошла к отцу, на пару мгновений обняла его, прижалась и нежно поцеловала в щеку. Какие бы важные и срочные дела не предстояли, несколько секунд на общение с родными выкроить можно всегда.

- Я тебя тоже люблю, детка, – улыбнулся Лимбер, пусть ненадолго став не монархом Мира Узла, а отцом, для которого взрослая мудрая дочь все равно остается малышкой.

Богиня исчезла, а король сплел весьма причудливое заклятье связи, одновременно удостоверяющее личность абонента до установления контакта и полностью блокирующее все известные виды прослушки. Ответ пришел не сразу, вызываемый явно перемещался, чтобы отозваться без помех, да и изображение появиться не спешило. Собеседники перестраховывались. Когда нить заклятья укрепилась, мужчины обменялись изысканными приветствиями.

- Здорово, старый хрен!

- И тебе не кашлять, кобель! Давненько парой слов переброситься минуты не выпадало, а гульнуть и вовсе лет сто уж выбраться не можем, – с мировой скорбью в густом басе, признал вызывающий.

- И не говори, – ностальгически поддакнул вызывавший и опошлил трезвой правдой жизни минуты дивных воспоминаний: – Я и сейчас по делу. Твой сынуля-дипломат, возвращаясь домой, прихватил к договорам впридачу невесту, да позабыл спросить ее согласия,

- Да ну! Ты еще скажи, что принцессу Элию! – первый коротко хохотнул, решив, что собеседнику вздумалось пошутить.

- Принцессу, да не Элию. Моя бы дочурка из него уже объедки для грюмов настрогала. Бэль он умыкнул, – мрачно ответил Лимбер.

- А что, неплохо вышло-то! Давай поругаемся чуток, нотами протеста обменяемся, и породнимся, – предложил приятно обрадованный Млэдиор.

Во-первых, он радовался самой возможности дополнительных связей с Лоулендом, во-вторых, укреплению влияния верного кандидата на корону Мэссленда. Из выгодно женатого, остепенившегося сына короля было бы сделать куда проще, чем из холостого. Вот тому же Лимберу до сих пор ни одного из своих детишек отправить к алтарю в Храме Творца не удалось.

- Не выйдет, Бэль просватана за герцога Лиенского по взаимному согласию и с благословения Нрэна и Элии, там, видишь ли, все серьезно. Половинки они. Девчонка скорей в ваши топи живьем кинется, чем под венец с другим пойдет, – искренне пожалел король Лоуленда. – А уж герцог любимую и подавно добром не уступит. Он у нас буйный, ничего о политических выгодах слушать не станет.

- Хм, история, – озадачился мэсслендский владыка, почесав высокий благородный лоб. – Я, конечно, Дельена к себе могу вызвать, постращать, велеть девицу вернуть, вот только парень в последнее время совсем от рук отбился, все поперек делает. Не знаю, как дело повернуться сможет. А ну как его окончательно переклинит и он вашу эльфиечку частями вернет? Чувство юмора у пацана своеобразное, болота способствуют. Может, газы из них особые выходят?

- Если выходят, то ими все у вас надышались, да и к нам попутным ветром надуло, – передернув плечами от шуточки коллеги насчет расчлененки, огрызнулся Лимбер, заодно оценивая остроумие, способность к прощению и доброту собственных отпрысков. Сделав паузу, монарх растолковал план дочери: – Элия не хочет рисковать жизнью сестры и потому предлагает негласное малое посольство с собой во главе.

- О, так я смогу на Розу Лоуленда полюбоваться? Что ж ты сразу не сказал, старый демон? – оживился Млэдиор, в темно-синих глазах заплясал дьявольский огонь, способный растопить сердце самой неприступной красотки.

- Чтоб ты не слишком радовался, а если ты эту самодовольную улыбочку с морды не сотрешь, я в посольство еще и герцога Лиенского включу! – сварливо пригрозил король Лоуленда. Ясное дело такая реакция на одно упоминание о дочери его не порадовала.

- Не-не, не надо герцога! Вы там к своему чудовищу уже попривыкли, а у нас и так монстров хватает, – торопливо открестился мэсслендец, отлично знакомый с репутацией Элегора. – Вернем мы его невесту, пусть только дома дожидается! Вечно от этих детей никакой пользы, одни неприятности, то в политику, то в еще какое дерьмо впутаются, а мне разгребать.

И монархи Миров Узла принялись дуэтом изобретать официальную причину для визита неофициального, почти тайного посольства. В конце концов, как и предлагала Элия, подходящей сочли необходимость переделки последнего договора для включения в него пунктов по соседним мирам граней, сроки документов по которым истекали в ближайшее столетие.

Да, Миры Узла – Мэссленд и Лоуленд издавна считались врагами. Долгие тысячи лет то и дело гремели жестокие войны, потом мало-помалу вражда вошла в рамки политических поединков за столами переговоров и кровь заменилась чернилами. Прадеды королей бились насмерть, деды враждовали, а Лимбер и Млэдиор… нет, не дружили, но приятельствовали. Сложно питать ненависть к парню, на пару с которым нагишом улепетываешь от облавы из подпольного борделя целомудренного Мира Грани, где почти не действует магия. Именно так когда-то и свели знакомство два будущих монарха, не признавших в случайном встречном потенциального противника. А потом, когда стали приятелями, уже было поздно начинать ненавидеть. Конечно, афишировать среди подданных, даже в семейном кругу, свои отношения владыки не стремились, но личное знакомство не раз выручало их самих, да и миры, когда над Уровнем вновь нависал страшный призрак великой битвы. За бокалом вина боги запросто распутывали хитроумные интриги подданных, призванные пошатнуть политический мир, да и свежей информацией обменивались к обоюдной выгоде. Вот теперь это старинное знакомство пригодилось в очередной и, уж точно не последний раз.