Девушка прикрыла рот рукой, пытаясь осмыслить прочитанное.

«А теперь выслушай меня очень внимательно. От того как ты точно выполнишь мои указания, зависит твоя жизнь и жизнь твоего отца. В корешке книги ты найдешь пузырек с пилюлями. Выпей все. Это «хамелеон», он позволит тебе пройти проходную. Запомни, ты не должна никому смотреть в глаза, иначе тебя распознают. У тебя будет ровно сорок минут, чтобы покинуть часть и найти одного человека. Ты его знаешь, — недавно он говорил со змеей. Я оставил ему подробную инструкцию. Он скажет тебе, как действовать дальше».

Наклонный почерк к концу и вовсе расплясался.

«Сделай это незамедлительно, Тиса. Никому не говори о своих намерениях. Я же выкручусь, мои друзья по оружию уже близко. Как только смогу, я тебя найду. Беги сейчас же!»

Строчка оборвалась, и девушка глубоко втянула в себя воздух и с шумом выдохнула. Она прочитала письмо еще и еще раз. Затем прощупала корешок книги и, раскрыв до упора трактат, поймала в ладони скользкий стеклянный флакончик с тремя сиреневыми капсулами внутри.

Послышались торопливые шаги. И Тиса быстро спрятала флакон и записку в карман. Она посмотрела в щелку меж книжных рядов. В кабинетную дверь постучал солдат.

— Чего тебе? — выглянул Климыч.

— Разрешите доложить, — отчеканил солдатик. — Ландус Зовальский спрашивает вас. Сказал, что вы его ждете.

— Эм. Да, пусть зайдет.

Солдат кивнул и поторопился исполнить приказ.

Если написанное в письме — правда, тогда ей стоит опасаться таможенника. Человека, которому, как ей раньше казалось, она могла доверять. Этот факт с трудом укладывался в голове Тисы. Из-за низкого роста аптекаря, Войнова в просвете книжных полок, увидела только подпрыгивающую макушку с реденьким завитком волос.

— Ты принес? — спросил Климыч.

— Конечно. Нет ничего, чтобы не мог достать Зовальский, — довольно произнес аптекарь. — Все для вас, как говорится. Особенно когда исправно платят звонкой монетой.

Мужчины исчезли в кабинете, но, слава Единому, не закрыли плотно дверь, и звуки продолжали доноситься. Тиса на цыпочках подкралась к двери и прислушалась.

— Вот прошу взглянуть, дражайший начальник, — говорил Ландус. — Припас так сказать для себя, но раз такому достопочтимому мужу надо, так и своего отдать не жалко.

— Почему такой осадок? Он не пропал?

— Что вы! Наисвежайший, зуб золотой даю.

— Ну, хорошо. На.

— О, Зарай Климыч, вы знаете, что вы мой всегда самый долгожданный клиент! Люблю, когда не торгуются. Кстати, агрессин вам еще не нужен? А то у меня еще бутыль стоит целехонька.

— Нет. Ты помнишь, о чем я тебя просил? Прикуси язык Ландус. Иначе я выберу другого поставщика.

— Не извольте сомневаться, мил сударь. Могила! Будут вешать, и тогда ничего не скажу, клянусь покоем матушки. Спросите любого. Зовальский еще никого никогда не подводил.

Шаги стали приближаться, и Тиса нырнула за ближайший стеллаж. Ландус просеменил к выходу. А Климыч огляделся и лишь тогда захлопнул дверь. Войнова выдохнула. Улучив момент, девушка покинула библиотеку.

В ее комнате стоял холод. Она перед выходом забыла захлопнуть окно.

— Это правда! Зарай… Это он! — девушка прошла к тумбочке и взяла кружку. На дне виднелась мутная масса и крупинки песка. Это не Агапов настой, как она раньше не догадалась? Агрессин. Вот что она вчера выпила. Тиса положила ладонь на лоб.

— Как глупо было не распознать снадобье, — прошептала она с досадой.

И все же стало немного легче от мысли, что, она выдала Трихона солдатам не по собственной воле, а под действием напитка. «Нет. Уже не Трихона…» — поправил ее безжалостный здравый смысл. «А вэйна. Шкалуш — это морок. Всего лишь личина. Роль, которую он исправно играл». Но и называть его тем чужим именем девушка еще не могла.

Тиса достала из кармана стеклянный пузырь. Посмотрела на просвет пилюли. Снова прочитала письмо. Странно. Почему он пишет об отце, словно он жив? Ведь письмо он написал уже после того, как…

Пока она думала, что-то коснулось ее ноги. И девушка с визгом подскочила с кровати.

— Тиса Лазаровна, это я. Не бойтесь, — из-под кровати на нее глядела пара черных блестящих глаз.

— Рич, ты?

— А о каком снадобьи вы говорили? — полюбопытствовал ребенок, выбираясь из-под кровати.

Мальчишка встал на обе ноги и старательно отряхнул коленки от пыли.

— Ты стоишь? — поразилась Тиса, пропустив вопрос мимо ушей. — Где твой костыль?

Мальчишка радостно хихикнул:

— Моя нога выздоровела, Тиса Лазаровна! Я теперь могу бегать и прыгать! — мальчишка запрыгал до двери и обратно. — Смотрите!

Рич допрыгал до Тисы и обнял ее за талию в порыве чувств. Девушка присела на корточки.

— Я рада, — прошептала она, сморгнув подступившую к глазам влагу. — Я очень рада за тебя, Рич. Но как это случилось?

— Трихон вылечил меня. Оказывается, он вэйн. Правда, здорово?!

Девушка кивнула, закусив губу.

— Он сказал, что серебро разрушило мою… оклюнцию, омлюдию, мм… я не помню слово, — огорчился мальчик. — И вылечить меня можно было только по-колдовски.

Счастливые глаза мальчишки сияли, как тысяча свечей.

— Значит, ты не был у друга все это время? — спросила Тиса.

— Нет, — засмеялся мальчишка. — Я был в башне.

— Не понимаю. В какой башне? — нахмурилась девушка.

— Гартовой, — Рич снова воодушевился. — Там так здорово, Тиса Лазаровна! И столько интересных штуковин! Вы бы видели «звездный ход»! Лазар Митрич мне показывал, как движется солнце и луна.

— Что? — Тисе показалось, что она в дурном сне, и безумство уже настигает ее. Видимо это отразилось на ее лице.

— Ой, вы же не знаете еще, — свел на переносице бровки Рич. — Капитан Лазар живой. И дядька Кубач. Они сейчас в башне…

Мальчишка продолжал говорить, а Тиса пошатнулась, держась за покрывало, и чуть не упала.

— Что с вами, Тиса Лазаровна? — всполошился Рич. — Вам плохо?

Войнова села на кровать, не чувствуя биения сердца.

— Это правда? — хрипло спросила она. — Рич, ты не шутишь?

— Даю слово, Тиса Лазаровна. Он жив. Честно! Только раненый. Но он уже немного встает, вот тут у него повязка, — мальчик показал на свое горло.

— Но как это возможно? — не понимала Тиса. — Я же своими глазами видела…

— Колдовство, Тиса Лазаровна, — произнес Рич, словно объясняя очевидную вещь.

Тиса накрыла ладонями лицо. Слезы неудержимо потекли из ее глаз. Рич не на шутку растерялся, не зная, что делать. И девушке пришлось взять себя в руки. Но радость густо смешанная с тревогой не сразу отпустила ее. Отец жив, он жив и она не одна в этом мире — эта мысль возвращала ее саму к жизни.

— Тиса Лазаровна, вам нужно уходить отсюда. Нельзя здесь оставаться! — прошептал Рич, когда за дверью протопали чьи-то шаги и затихли. — Трихон сказал, если он не вернется, то я должен отвести вас в башню. Вчера он так и не пришел, и я сразу же побежал в храм. Потом подумал самому найти вас.

У порога комнаты послышались шаги, и раздался стук в дверь. Тиса вздрогнула.

— Это дед Агап, — сказал Рич, готовый в любую секунду юркнуть под нее. — И еще другой человек. Он уже давно там стоит.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Тиса. — Спрячься, — велела она ему прежде, чем открыть дверь.

Убедившись, что мальчишка послушался, девушка пригладила юбку, затем волосы и прошествовала к двери, стараясь придать лицу невозмутимое выражение.

На пороге действительно оказался старик. Агап имел несколько взъерошенный вид, борода топорщилась, в глазах колкое беспокойство. В руках лекаря парила кружка горячего настоя.

— Вот, дочка, снадобье тебе принес, как обещал, — сипло произнес старик, метнув взгляд куда-то вправо.

— Спасибо, — Тиса выглянула за порог и обнаружила у стенки рядом со своей дверью здоровенного солдата. — Что вы здесь делаете? — недовольно поинтересовалась Войнова.