— Всех прошу удалиться, — повторил Агап для непонятливых.

Через пару дней лечения и изоляции в лечебном корпусе, Тиса наконец почувствовала себя настолько хорошо, чтобы попроситься у Агапа домой. На что старик проворчал: ишь еще ноги еле таскает, уже домой. И не отпустил. Пререкаться не было сил. Сам старик дома не засиделся и поехал в лавку, оставив Тису на попечение Глафиры. Глафира принесла обед: тарелку ячменного супа, салат из пареной репы, пару вареных яиц и краюху хлеба.

— Агап Фомич наказал, чтобы все съела. Давай, голубка, чего ложку поласкаешь-то? — Глафира так и простояла над душой, пока Тиса не съела больше половины обеда.

Девушка опустилась в подушки:

— Все, больше не могу.

— Ладно уж, — смирилась Глафира и унесла поднос.

Тиса уснула. И проснулась на закате. Да так и лежала, глядя на розово-лиловое небо, пока взгляд не упал на яблоки, рассыпанные на подоконнике. Поднявшись, Тиса на слабых ногах подошла к окну и откусила ярко-красное яблоко, чувствуя чуть ли не наслаждение от сока на языке.

— Проснулась, голубка, — появилась Глафира. — Ты ходить-то не усердствуй больно.

— Спасибо за яблоки, — поблагодарила Тиса.

— Какие яблоки? Я не приносила яблок. Где ты их взяла?

— На подоконнике.

— Это не я.

Тиса уже и сама догадалась. Она толкнула приоткрытую раму и выглянула в палисад. Кто-то принес ей яблок, пока она спала. Камилла, наверно, хотя она отдала бы фрукты Глафире, а не стала лезть в палисадник. Странно, но приятно. Тиса взяла еще одно яблоко и легла в кровать. Неужели Витер? Ему запрещено заходить, (Глафира всех гоняла, как цепной пес) и он оставил гостинец через окно. Тиса вдруг прониклась благодарностью. Старшина спас ее, теперь принес яблоки, зная, как она их любит. Она вспомнила украденный поцелуй и смутилась.

К радости Тисы, Агап через денек уже отпустил ее домой и разрешил посещать больную всем желающим. Тиса расположилась в гостиной на диване под пледом. С утра заходил отец. Скупо справился о самочувствии дочери, и, помолчав, удалился. Затем ее проведали Тамара Горчак с Тонечкой. От говорливости одной и жалостливых глаз другой осталось лишь головокружение. Это ей напомнило о вэйне. Неприятный осадок на душе снова появился.

Камилла провела Ганну в гостиную и обещала вскорости подать чай. Ганна присела на диван к Тисе и девушки обнялись. Это был первый гость, кого Войнова действительно была рада видеть.

— Ну как ты, дорогая? — на глазах Ганны навернулись слезы. — Ты нас всех перепугала.

Ганна всхлипнула и взяла за руку подругу.

— Все же обошлось. Я жива, и здорова. Ну, или почти здорова. Ты скажи лучше, я звезда всех сплетен Увега на этой неделе?

— Самая что ни наесть, — улыбнулась Ганна.

— В последнее время я то и дело вляпываюсь в истории, — вздохнула горько Тиса.

— Я о чем-то не знаю? — брови подруги взметнулись.

И Тиса рассказала о вэйне. Ганна слушала ее, не перебивая. Лишь качала головой. И только под конец не выдержала:

— Тонечка отказала тебе в приеме? — возмутилась Ганна, подскочив с дивана. — Да. Похоже она совсем поддалась влиянию этой столичной тетки.

Ганна смерила комнату шагами:

— Надеюсь, ты не влюблена в этого вэйна?

— Нет, что ты.

Ганна облегченно вздохнула:

— Но ты повела себя опрометчиво, встречаясь с ним наедине. Теперь слухи еще не скоро улягутся.

— Не важно, Ганна.

— Важно, еще как важно! А Витер? Он не отвернулся от тебя?

— Не знаю. Вроде бы нет. Только…

— Слава Единому. Основательный мужчина.

— Ты права, — согласилась Тиса. — Витер лучше, чем я о нем думала. Кажется, он хороший человек, не смотря на его внешнюю грубость.

— Ну, наконец-то, зрелые мысли! Так ты же выйдешь за него?

Шкалуш внес поднос в гостиную и девушки замолчали. Вот еще один человек, кого Тиса была рада видеть. Трихон, исполняя роль слуги, лишь мельком взглянул на девушек, поставил поднос на кособокий столик и исчез. Вслед за ним явилась Камилла, принесла салфетки и чайник.

— Беседуйте, девоньки, — улыбнулась Камилла. — И чаек попейте с пирожками с повидлом.

Так они и сделали. Ганна провела в гостях еще час, затем расцеловав подругу со словами: «Главное, чтобы ты была счастлива и здорова», убежала в гимназию к своим ученицам. Тиса почувствовала, как с принятым решением, словно гнет с души свалился. Она, раскрыв недочитанный философский трактат на нужной странице, улеглась в подушки. Не прошло и получаса, как девушка уснула.

Вечером ее навестили Витер с Русланом.

— Как вы себя чувствуете, Тиса Лазаровна? — покровительственным тоном осведомился Витер с порога. Было видно, что он не рад присутствию Руслана.

— Намного лучше, — улыбнулась Тиса. — Я должна поблагодарить вас, Витер Дмитриевич. Вы спасли мне жизнь.

Витер коротко поклонился:

— Всегда к вашим услугам.

— Я вам действительно, очень признательна, — с чувством произнесла Тиса.

— Не стоит благодарности, — Витер довольно ухмыльнулся. Он уселся в кресло рядом с диваном. — Это долг всякого настоящего мужчины.

Старшина протянул букет ромашек.

— Спасибо, — улыбнулась Тиса, принимая букет. Горклый аромат лекарственных цветов принес ей настоящее наслаждение.

Руслан повторил поклон сослуживца:

— Зоя наказала мне во всех подробностях справиться о вашем здоровье, — сказал здоровяк.

— Как она?

— Хорошо. Тесть остался с женой. А теща с Марикой, узнав у Агапа Фомича, что вы добро поправляетесь, уехали к родственникам на поминки. Обещались, как только приедут, сразу вас навестить.

— Да уж, весь Увег о вас беспокоился, Тиса Лазаровна, — снова заговорил Витер, не сводя с девушки глаз. — Как вы так умудрились топором на дно пойти? Только в лодке были и вдруг сгинули.

— Сама не знаю, — призналась Тиса. — Не удержалась.

Она вдруг вспомнила:

— Вы видели их там на дне?

— Кого? — не понял старшина.

— Водяного, — сказала Тиса и задумчиво добавила. — С ним еще была девушка красивая беловолосая. Помните?

— Похоже, у вас был шок, Тиса Лазаровна, — снисходительно улыбнулся старшина. — Я слышал, такое бывает. К сожалению, никого кроме вас я не видел.

Руслан покачал головой.

— Странно, — растеряно произнесла Тиса.

В гостиную большим символом справедливости вплыла Камилла и сообщила господам, что скоро придет лекарь и Тисе пора отдыхать, а гостям откланяться.

— Я буду в станице на следующей неделе, — как бы невзначай произнес Витер уходя. — У меня остался вопрос к вам Тиса Лазаровна. Но раз Камилл Санна выдворяет нас, перенесу его до следующей встречи.

Витер многозначительно посмотрел на девушку. У Тисы ойкнуло сердце.

Выпроводив военных, Камилла потрогала лоб Тисы большой прохладной ладонью:

— Ходят тут, а тебе отдыхать надо, — проворчала кухарка.

— Я немного поспала после обеда.

— Знаю, знаю. Лазар Митрич как раз заходил на минутку к тебе, да побоялся разбудить. После обеда спать сам Бог велел, а тебе весь день отдыхать надо, чтобы сил набираться. А не гостей встречать. Рано еще тебя лекарь отпустил.

— Что ты, я уже себя хорошо чувствую, — воспротивилась Тиса, но послушно легла и укрылась пледом. Балки под потолком лечебного корпуса уже порядком ей надоели. Возвращаться в качестве помощницы лекаря — пожалуйста, но в качестве больной, — увольте.

— Трихон! — гаркнула Камилла. — Снеси мне с этого столика всю посуду на кухню.

Парнишка загремел посудой на столике, и Тиса почувствовала себя неудобно, что за ней убирают, будто она барыня какая. Шкалуш заметил ее взгляд и сказал:

— Рад, что вы выздоравливаете, Тиса Лазаровна.

— Спасибо, Трихон.

Новобранец хотел еще что-то сказать, но передумал.

— Мне кажется, прошла вечность с тех пор, как мы были в скалах, — сказала Тиса, вдруг ощутив, как соскучилась по походам, и еще, что удивительно, по разговорам с новобранцем.