А Антип отвел в сторону Игната и что-то нашептал ему на ухо. Видимо - дал какое-то указание, потому что мужик, безо всяких возражений и вопросов, тут же выскочил за ворота.

- Пройдемте в дом, граф! Восстановим справедливость!

Мне становилось все больше и больше интересно.

В доме царила все та же картина, что и четверть часа назад, только пьяные до беспамятства красные экспроприаторы стали еще громче храпеть, причем храп периодически сменялся на продолжительное и бессмысленное бормотание. Вонь перегара и табака, казалось, заполнила собой весь огромный дом, и только у самого камина, в котором догорали березовые полена, запах был, более менее, приемлемым.

- Сергей Константинович, одолжите мне, на минуточку, ваш перстень.

Я с недоумением посмотрел на него, а затем на кольцо на мизинце.

- Да, да, Левашов, именно его. Дайте, пожалуйста.

Сняв перстень, вложил его в раскрытую ладонь.

Нужно было видеть в этот момент глаза следопыта! Как только украшение оказалось у него, они вспыхнули огнем, но не алчности, не жадности, а каким-то... другим, и очень не хорошим!

К моему удивлению, Антип подошел к старинным часам, приобретенным, как и все в этом доме, моим прадедом, открыл стеклянную дверцу, завел механизм изящным бронзовым ключиком, висевшим, как оказалось, с внутренней стороны дверцы, и стал совершать какие-то манипуляции со стрелками. Я от неожиданности даже вздрогнул, когда дом наполнился чистым серебряным боем, заглушившим даже безобразный пьяный храп. Следопыт сделал успокаивающий жест рукой, а на двенадцатый удар резко провернул перстень, заблаговременно вставленный в какое-то гнездо. Бой часов сменился какофонией звуков, доносящихся, казалось, со всех сторон. Я снова с опаской взглянул на спящих чекистов, даже "наган", на всякий случай, выхватил.

- Не беспокойтесь, граф, - усмехнулся Антип, - теперь красных бояться нечего, даже когда они проснутся. Давайте, Сергей Константинович, поднимемся на второй этаж.

Мы поднялись на галерею второго этажа. Еще накануне она была увешана картинами, среди которых был и портрет прадеда, мое сходство с которым так впечатлило Игната. Сейчас о них упоминали лишь темные квадраты на фоне выцветшей стены. Антип уверенным шагом, как будто бывал в этом доме не раз и хорошо знает его планировку, прошел до третьей - дальней комнаты галереи и открыл дверь. Я заглядывал в эту комнату, когда осматривал дом. Судя по убранству и мебели, в ней когда-то обитала женщина, вернее - девушка, а если еще точнее - дочь графа Левашова Наденька, приходящаяся мне двоюродной бабушкой.

Комната являлась типичным будуаром, и, одновременно, спальней. С левой стороны, у дальней от входа стены, располагалась большая кровать с балдахином, справа - столик с трюмо и стулом с высокой резной спинкой. Ближе к двери расположился широкий шкаф с резными дверцами, а рядом - изящная раскладная ширма.

- Хорошее гнездышко, не правда ли? - Обвел взглядом комнату следопыт. - Что и говорить, любил граф свою доченьку, любил! Смотрите-ка, кругом ни пылинки! Все так, как будто бы и не было этой, без малого, сотни лет! Полагаю, за это нашего дорогого Игната благодарить надо?! О, а вот и он!

Антип выглянул из комнаты. Внизу, между храпящих чекистов, растерянно топтался крестьянин с охапкой каких-то палок.

- Игнат, поднимайся к нам! Поторопись, голубчик!

Вернувшись в спальню, проводник сдвинул в сторону ширму, за которой, прямо в стене, к нашему с Игнатом великому удивлению, обнаружился проход. Выяснилось, что эта стена в доме была двойной, то есть, состояла из двух стен - внутренней и внешней. Расстояние между ними около двух аршин, а вот длина тайника - до трех сажень. В конце межстенного пространства обнаружился открытый люк, под ним - лестница, уходящая вниз, в непроглядную темноту. И потайная дверца, и люк в полу открывался механизмом, состоящим из каких-то колес и канатов. Тайник долгое время никто не открывал, о чем говорил нетронутый толстый слой пыли и паутины.

- Ну что ж, господин штабс-капитан, путь открыт! - Торжественно проговорил Антип, протянув руку в сторону открытого люка.

- Путь куда, позволь спросить? А еще я хотел бы ....

- Полноте, полноте, граф! Я знаю, о чем Вы меня еще хотели бы спросить. Клянусь, все расскажу, но только позже!

Антип взял из рук Игната одну из палок, которая оказалась обычным факелом, и передал мне. Остальные взял себе.

- Игнат, - обратился он к крестьянину, - ты сейчас выйдешь из дома, хорошенько запрешь дверь на ключ и уйдешь домой. Но самое главное - забудешь все, что тут было.

Игнат выслушал все это с каким-то отрешенным взглядом и, ничего не сказав в ответ, спустился вниз.

Через какой-то миг после того, как в замке входной двери проскрежетал ключ, проводник вышел на галерею и, опершись руками о перила, прикрыл глаза и стал вполголоса бормотать какие-то слова на совершенно непонятном мне языке. Это было что-то отдаленно напоминающее латынь, очень отдаленно. Но все же это была не она, это точно. Я хорошо знаю этот язык.

Прочитав заклинания, а это, без всяких сомнений, были именно они, Антип достал из-за широкого пояса маленький мешочек, высыпал из него на ладонь какой-то порошок, и резко дунул. Легкое сизое облачко стало оседать на спящих внизу большевиков.

И тут началось что-то невообразимое! Храп постепенно прекратился, чекисты зашевелились, начали пробуждаться. Я достал револьвер, ткнул стволом ему в бок следопыта. В тот момент у меня не осталось сомнений, что он - предатель.

- Я ведь с самого начала понял, гнида, что ты красным продался! Только ты не думай, Антип, или как тебя там... Живым они меня не возьмут, но прежде подохнешь ты, да и нескольких чекистов успею с собой забрать!

- Сергей Константинович! - Засмеялся следопыт. - Перестаньте! Уберите Ваш пистолет! Вам ничего не угрожает! Уж поверьте - души этих несчастных, принадлежащие, пока еще, им, продолжают спать, как и разум, одурманенный самогоном! А вот тела их сейчас в полной моей власти!

И тут Антип резко развернулся ко мне лицом. Глаза его горели каким-то неестественным, потусторонним огнем. Невинная, снисходительная улыбка сменилась, вдруг, чуть ли не звериным оскалом!

- В полной моей власти, понимаете?! И не мешайте мне, граф! Это в Ваших же интересах!

Проводник подошел ко мне и выхватил факел. В это время первые чекисты появились на галерее. Вскоре все десять человек, только что спавшие крепким хмельным сном, с широко распахнутыми и ничего не понимающими глазами стояли рядком у входа в комнату. Антип совершил какое-то неуловимое движение рукой, и факел вспыхнул ярким огнем. После этого подошел к самому крайнему в цепочке чекисту - совсем молоденькому, еще безусому бойцу в сильно вылиняной гимнастерке, положил свою руку ему на затылок, прошептал несколько слов. Парень тут же развернулся, и так же - совершенно безвольно, на подламывающихся ногах, спустился вниз.

- Он ничего не вспомнит, - опять спокойным, даже - снисходительным тоном произнес Антип, - ничего никому не сможет ни рассказать, ни объяснить. Но его вид и состояние отобьет охоту кому бы то ни было хозяйничать в этом доме.

Следопыт почти выкрикнул несколько непонятных слов, после чего цепочка безвольных, одурманенных чекистов тронулась с места. Один за другим они стали спускаться по лестнице под люком.

- А знаете, граф, уходите отсюда. Там, - он кивнул в сторону тайника, - Вас не ждет ничего хорошего. Вы мне очень помогли, поэтому не хочу быть неблагодарным. К сожалению, этот дом надежным пристанищем для Вас уже никогда не будет. Осмотрите тут все, наверняка найдется что-то ценное, что можно унести. У Вас еще есть несколько часов. Потом тут будет полно большевиков.

- Кто ты, Антип? - Спросил я, вконец ошеломленный происходящим.

- Не важно, - усмехнулся он в ответ, - но уж точно не Антип. Уходите, пока не поздно. Тайник закроется сам, спустя какое-то время.

Следопыт вошел в потайное помещение и до моего слуха донесся скрип деревянной лестницы.