- Что ж, сынок, - всхлипнула мать, - ты у нас уже не маленький. Как говорится, мы тебя благословляем. Только..., ты уж прости меня, дуру старую, но...
- Что, мам?
- Душа не на месте, Мотя. Понимаешь... то, что ты любишь Надю, мы видим и совершенно в этом не сомневаемся. Но... любит ли она тебя - мы с отцом не совсем уверены.
- Ладно, мать, хватит уже! - Подорвался со стула отец. - Уверены, не уверены.... Сами разберутся! Ты это, Матвей, как решил, так и поступай. Я одобряю. Мужик! Мы с матерью вам поможем, насколько сможем. Сразу, как.... в общем - после всей лирики сразу с Надюхой сюда. Нужно будет это дело обмыть и обсудить планы на будущее.
И вот крылья любви в виде повидавшего всего на своем веку произведения отечественного автопрома принесли счастливого влюбленного к подъезду, в котором жил, как скажут классики, предмет его воздыханий и вожделений. Немного пришлось повозиться с парковкой машины, так как тот пятачок, на котором Матвей обычно ставил "девятку", полностью был погребен под огромного размера "крайслером". Схватив с заднего сидения огромный букет роз и проверив целостность коробочки с золотым колечком во внутреннем кармане пиджака, Матвей поправил галстук, пригладил прическу и решительно направился к подъезду.
Они не виделись уже четвертый день, так как у Нади на носу была сессия, и она всецело отдалась занятиям. Матвей решил, что это даже к лучшему - он сможет спокойно подготовиться к такому важному шагу, который будет для любимой неожиданным и очень приятным сюрпризом.
Взлетев на третий этаж, без пяти минут жених немного потоптался у заветной двери, собираясь духом, а затем вдавил кнопку звонка.
После трели за дверью послышались шаги.
- Кто там? - раздался приглушенный голос тети Гали - Надиной тетки.
Матвей отпрянул в сторону, чтобы не быть видимым в глазок, и измененным голосом с нотками возмущения выдал.
- Ваши соседи снизу! Вы нас заливаете!
- Ох, заливаем! - послышались причитания за дверью. - Как заливаем! Я же не...
Защелкал замок и дверь, наконец, распахнулась.
- Привет, теть Галь! - Матвей приобнял свободной рукой опешившую женщину и чмокнул в щечку. - Шутка! Где наша студентка?!
С этими словами он заскочил в квартиру и направился к комнате Надежды.
- Мотя! Так она же.... Ой, Боже! - Только и успела простонать тетка с неподдельным ужасом на лице.
В это время Матвей уже открывал дверь в комнату любимой.
- Солнышко мое, ты....
Если бы в следующее мгновение на голову счастливого влюбленного парня вылили ведро ледяной воды и сразу же огрели колом но спине, он испытал бы гораздо меньший шок, чем от того, что увидел, ступив на порог комнаты Надежды: его любимая, одетая в коротенький полупрозрачный халатик, который он ей подарил, когда-то, на Новый Год, с большим комфортом расположилась на коленях здорового мужика, на котором из одежды были только длинные, почти до колен, трусы красного цвета. "Как трусиля у Михалыча из "Нашей Раши". - Как не странно, Матвею, в такой момент, подумалось именно это.
- Тебя, фраерок, родаки учили, что перед тем как войти, нужно стучать... вернее - стучаться?! - Пробасил здоровяк, разминая пальцами длинную сигарету с золотистым фильтром. - Или мне напомнить тебе эти элементарные правила?!
- Подожди, Герик. - Пропела Надя елейным голоском, - я быстренько! Только ты не скучай, ладно? - Девушка чмокнула обладателя красных труселей в мясистую щеку, на что тот ответил легким шлепком по аккуратной попке.
- Гони побыстрее в шею этого "додика", а то нам скоро в аэропорт ехать!
Надежда подскочила вплотную к Матвею, вытолкнув его за порог комнаты и закрыв за собой дверь.
- Мотя, - проныла она, потупив взгляд, - прости меня. Я давно хотела тебе сказать.... Ну, неужели ты сам не понимаешь, что у нас с тобой ничего не могло получиться?! Ты хороший, классный даже! Но.... Матвей, давай расстанемся без соплей и истерик! Ты не в моем вкусе, да и у тебя все шансы встретить девушку не хуже, чем я. Еще раз: прости и спасибо за все. Пока!
Любимая почти мгновенно скрылась за дверью своей комнаты, а Матвей остался стоять соляным столбом с огромным букетом роз в руке и разбитым на мелкие кусочки сердцем.
- Ох, Надька, вот же девка бедовая! - Послышались причитания тети Гали, выглядывавшей с кухни. - Вся в мать свою! Куда ж ты теперь красоту то эту? - Кивнула она на букет.
Матвей на ватных ногах подошел к женщине и протянул цветы ей, затем направился на выход из квартиры. У самой двери он остановился, достал из заветной коробочки колечко с бриллиантами и повесил его на крючок для ключей. Коробочку выбросил в мусоропровод между лестничными пролетами.
"Теперь понятно - чей это "крайслер", - подумал не состоявшийся жених, выводя "девятку" со двора, который еще совсем недавно казался таким родным и уютным.
Домой Матвей доехал, как говорится, на полном автомате, не попав в ДТП только благодаря достаточному водительскому опыту. Всю дорогу он видел через серую пелену, которая полупрозрачной стеной стояла перед глазами, полностью заполняя мозг, вытесняя всякие мысли.
- Быстро вы, молодцы! - отец успел нарядиться в костюм, даже галстук нацепил.
- А где же Наденька, Мотя? - выглянула из-за отцовского плеча мама, одетая в свое любимое платье.
Аккуратно отстранив родителей в сторону, Матвей с каменным лицом прошел в квартиру.
Несколько дней Матвей просуществовал без малейшего интереса к жизни. Большей частью он валялся на диване в своей комнате, пялясь в потолок невидящим взглядом. Иногда выходил на улицу, где медленно прохаживался как зомби, ничего не видя и не слыша. Разрядившийся мобильник даже и не думал ставить на зарядку, давно не включаемый ноутбук успел покрыться слоем пыли. Звонивших на городской телефон друзей родители деликатно просили сына пока не беспокоить.
Поняв, что помолвка не состоялась, отец и мать в душу не лезли и с расспросами не приставали. Только иногда Матвей слышал их перешептывание, в котором разобрать можно было только отдельные басовитые отцовские фразы и слова типа - "сам разберется, не маленький", или - "перемелется - мука будет".
Но даже родительскому терпению приходит конец. Как-то вечером отец вызвал Матвея на кухню, усадил за стол.
- Ну, долго ты еще будешь изображать умирающего лебедя?!
- Ты о чем, отец?
- Ой, только не нужно тут из себя непонимающего строить! Долго ты еще, спрашиваю, дурью маяться будешь?!
- Да что случилось-то?! - Не сдавался Матвей, как партизан в гестапо.
- Сынок, - отец начинал наливаться злостью, - я ведь могу спросить и покруче! Только вот мать тут! Ее уши не привыкли к такому! Скажи мне, что ж это могло превратить здорового, жизнерадостного парня в размазню?! Ну, мы-то с матерью догадываемся - что, вернее - кто. Но, на правах родителей, хотелось бы подробностей.
- Вон, исхудал весь, осунулся, на себя стал не похож! - Завсхлипывала мать. - Ох, чуяла я, что с этой....
- Мать, тормозни! - Оборвал причитания матери отец. - То, что похудел - ему даже полезно, а то в своем банке жирок нагуливать стал. Но серая морда и круги под глазами молодому мужику совсем не идут. Так что, давай-ка, бросай хандрить!
И потом совсем мягко, как в детстве.
- Ну, что там у вас произошло, сынок?
Матвей не стал посвящать родителей во все подробности краха его любви и попытки сделать предложение Надежде.
- Просто нет ее, родители, больше не существует. И для меня, и для вас. И, это.... простите меня, что голову морочил всей этой чушью, кто ж знал....
- Ну, ну, сын! Извиняться не нужно перед нами. Ты только правильные выводы сделай из этого всего. Правильные! И тогда, в будущем, все будет хорошо! Лады?!
- Лады, батя!
- И хандре конец?!
- Конец!
- Ну, вот и ладно.
