И вот еще что - двор перед домом был совсем другим, совсем не нашим двором! У нас - небольшие кустики вдоль дорожки да сирень с рябиной возле ворот, еще хозяйственные постройки справа и слева от дома. И все! А в том дворе, что мы тогда видели, заросли розы были гораздо больше и гуще, возле высокого каменного забора росли большие деревья, справа от крыльца что-то похожее на каменную беседку, слева - небольшой прудик с мраморным бортиком вокруг и огромной ивой на берегу! Мы как будто перенеслись вместе с домом в совсем другой, чужой двор! Понимаешь, Федь!

В общем, пока мы таращились на все это, да пытались мозги в кучу собрать, первые из покойников уже поднимались по ступенькам. Отец схватил меня за плечо и рванул в сторону входной двери. "В дом, быстро!". После этого он пальнул из второго ствола в воздух и попятился за мной. Не успели запереть на все запоры входную дверь, как в доме погас свет. "Фонарь зажги!" - крикнул отец. Я кинулся к камину, ты же знаешь - там у нас всегда керосиновый фонарь стоит, на всякий случай, бронзовый подсвечник с тремя свечами, и коробок с охотничьими спичками.

Когда фонарь и свечи загорелись, отец бросился к маме, которая потихоньку приходила в себя.

- Где эта...д-девушка? - Еле слышно спросила она, тревожно оглядываясь вокруг себя. - Почему свечи? Что с электричеством? Кто это там в дверь скребется, Ильюш?

- Успокойся, Машенька, все нормально. Пробки просто перегорели. Тут никого нет, только мы...

- В кого ты стрелял, Илья, я слышала вы...

- Все хорошо, милая, тебе показалось. - Продолжал отец успокаивать маму, которая, казалось, готова опять лишиться чувств. - Антон, воды, быстро!

Потом мы перевели ее в спальню, я остался там же, а отец с фонарем и ружьем наперевес обследовал, на всякий случай, весь дом.

Поспали по паре часов только перед самим утром. Покойники немного потоптались на крыльце, иногда несильно толкая дверь, и куда-то исчезли. При дневном свете выяснилось, что пальнув в потолок, папа повредил проводку, из-за короткого замыкания выбило пробки. Двор опять выглядел как обычно - без деревьев, беседки и пруда с ивой. И никаких следов!

Мама несколько дней приходила в себя после сильного стресса и испуга, так что о происшедшем мы вновь заговорили только спустя неделю. Нам очень хотелось дать всему этому какое-то разумное объяснение, без всякой мистики и фантастики, но ничего не получалось.

И тут мать нас удивила, просто сразила! На папино предложение начать строить, как нам раньше и предлагали, новый дом в селе, а пока переехать в служебное жилье леспромхоза, ответила категорическим отказом! "Вы что, - сказала она, - мальчики?! Неужели вы не понимаете, что мы столкнулись с чем-то таинственным, неизведанным, о чем до сих пор, наверное, только в сказках и легендах слышали! Это же...! В общем, мы должны остаться тут, что бы разобраться в этом всем!". "Ага, - ответил отец, - ты будешь разбираться, а мы постоянно какую-то нечисть из дома прогонять, и тебя из стрессов выводить, да?!".

В общем, никуда мы не переезжаем. Мама сказала, что сама будет это явление изучать. Если будет необходимо, привлечет нужных людей. Все просит отца, что бы помог ей. Отец, правда, уже нашел в районе какого-то профессора-пенсионера, директора местного краеведческого музея. Он как раз специализируется на легендах, преданиях, ну и на всяких загадочных случаях и явлениях, типа нашего. Списалась с ним мама, обещал даже приехать.... Слушай, Бубен, а ты мне хоть веришь, или думаешь, что все это нам приснилось-привиделось?! А может....

- Да ладно, Тоха, скажешь тоже! Вся округа давным-давно уже полнится слухами о всякой чертовщине вокруг вашего хутора, а я тебе верить не буду?!

- Вот такой у нас получился разговор. Знаете, мужики, у меня ведь действительно не было оснований не верить Антону, и не только потому, что он был моим лучшим другом, а, прежде всего, потому что все мы знали его как порядочного и честного пацана, не способного нести всякую туфту. Я уже молчу про Илью Дементьевича и Марию Силантьевну, его родителей. Но, с другой стороны... ну не мог мой разум воспринять все услышанное всерьез! Наверное, из-за того, что с молоком матери нам вбивали: ни Бога, ни черта нет, чудес тоже не бывает, есть только социализм и материализм, и вера может быть только одна - в коммунизм и светлое будущее!

Почувствовал тогда Антон мои сомнения в его правдивости. Обиделся. Неделю почти сторонился, не разговаривал! Потом отошел понемногу, все стало как прежде. Просто больше никогда той темы мы больше не касались, как будто боялись, что она реально может расстроить нашу дружбу.

- А дальше, дальше-то что было, Федор? - прервал Матвей очередную затянувшуюся паузу.

- Больше ничего особенного. Я же говорю - мне Антон больше ничего не рассказывал, а как оно на самом деле....

Через три года мы окончили школу. Тоха поступил в университет в областном центре, на физмат. Он ведь с золотой медалью из десятилетки вышел, поэтому ему это не составило труда. Я тоже неплохие оценки в аттестате имел, но поступать, пока, никуда не собирался, а пошел работать в леспромхоз. Решил - поработаю годок, потом в армию, а там, после службы, можно было на вечернее или вообще - заочное отделение поступить, что б, как говорится - "без отрыва от производства". Сами понимаете - помогать нужно было моим дядьке и тетке.

В Афган я попал. Полгода учебки под Ташкентом, и в Афган. Перед самим дембелем, в очередной заварухе, ранило меня сильно, долго в госпитале провалялся. Все время с Тохой переписывались, а когда он узнал, что я в госпитале, тут же примчался. "Выздоравливай поскорее, - говорит, - ждем тебя все, а особенно - Маринка". Уехал. А я еще три месяца бока отлеживал. А когда, наконец, вернулся домой.... За две недели до моего прибытия они пропали, Макаровы-то. Их как раз искать перестали. Я сам начал. Не верил, что такие мужики, как Илья Дементьевич и Тоха могли угодить в болото или стать жертвой диких зверей. Да и сейчас не верю! Макаровы, что Тоха, что батя его, всегда с природой на "ты" были, к любым условиям могли приспособиться, из любой трудной ситуации выкрутиться! Я лично с ними, как-то раз, почти день на дереве просидели в лютый мороз, когда внизу нас медведь-шатун пас. Это мы так прогулялись в лес на лыжах, грибы пособирать хотели, чагу березовую.... Дядя Илья заставлял нас гимнастику на ветвях дуба делать, предварительно привязав к стволу, потом соорудил что-то на подобии гнезда, в котором разложил костерок. Согрелись немного, затем стали бросать горящими ветками в зверя. Не понравилась косолапому такое огненное шоу, ушел, не солоно хлебавши. Дементьич факел соорудил, слезли, на лыжи встали и.... Никогда больше так быстро не бегал! После этого без ружья в лес не совались.

Месяца два я из болот и леса не вылезал, заходил в такие дали, что.... Свадьбу с Маринкой даже отложили, благо - понимала она меня, голубка моя. В общем - ни следа! Подозрения были, что это браконьеров рук дело было, Илья Дементьевич, как порядочный охотник, много их брату крови испортил. Я даже тряхнул тут местных... ну - кого знал. Божились, что не при делах, "ну наваляли бы, - говорили, - бока намяли бы, в крайнем случае, но что б убивать...."

Я ведь из-за этого в егеря и подался, до сих пор надеюсь хоть останки их найти, похоронить по-человечески. Тетя Маша, Мария Силантьевна, значит, сильно сдала. Ведь какое-то время была надежда что отыщутся, вернутся.... Она же женщиной видной была, красивой, а как беда эта случилась - иссохла, превратилась в старуху, в тень ходячую, всего за пару месяцев. Мы с Мариной помогали ей, чем могли, да и из села люди тоже.... Спустя какое-то время отошла немного, даже работу в школе продолжила. Но, конечно же, это была уже не та Мария Силантьевна, не прежняя.