- Федор Ильич! - Взмолился, не выдержав, Матвей. - Не томите же!

Бубнов сделал завершающую затяжку, допалив сигарету до самого фильтра, затушил окурок в пепельнице, вернулся на свое место за столом.

- Может, до завтра отложим? У меня, как раз, выходной. На ночь глядя слушать такие истории...

- Пожалуйста, Федор. - Попросил уже Алексей. - Мы переживем, как-нибудь. Если только Ваша супруга...

- Не беспокойся, Алеша. - Махнула рукой хозяйка. - Я в курсе.

- Ну, что ж, мое дело предупредить.

После того, как случайно подслушал странный разговор четы Макаровых, я не приставал к другу с просьбой дать подробные разъяснения услышанному, хотя меня так и подмывало это сделать. Антон сам затеял разговор на эту тему через несколько дней, когда мы сидели с удочками на берегу пруда.

- Тебе интересно узнать, о чем говорили мои родители тогда, ну - когда мы на чердаке были?

Я, для виду, возмущенно фыркнул, начал ворчать под нос, что мне, собственно, и дел до этого всего нет. Но Тоха на этот спектакль не повелся.

- Да ладно, Бубен, как будто я не вижу! И нечего смущаться, на твоем месте я давно уже сгорел бы от любопытства!

- Ты прав, Тоха! - Сдался я. - Жуть как интересно! Одно дело - стариковские байки да сплетни, а другое - услышать об этом от таких людей, как твои батя и маманя. Так что ж получается, Макар - это никакие не байки?!

Антон какое-то время помолчал, делая вид, что всецело поглощен заменой наживки, а когда удочка была заброшена, начал рассказ.

- Мы с тобой уже несколько лет дружим, Федь, и за это время ты много обо мне узнал, как и я о тебе. Так?

- Так. И что?

- А то.... Как думаешь - можно меня назвать трусом?

- Конечно - нет, Тоха! Ты что?! Да все пацаны и девчонки у нас в школе...!

- А вот я сам, в последнее время, начал сомневаться в этом. - Тяжело вздохнув, произнес Антон, в глубокой задумчивости глядя перед собой. - Да и родители мои, будучи не из робкого десятка, совсем по-другому на все это стали смотреть.

На мгновенье мне показалось, что рядом сидит не веселый и жизнерадостный четырнадцатилетний парнишка, каким я привык видеть друга, а придавленный тяжелой жизнью и каким-то застарелым страхом зрелый мужичок.

- Все началось вскоре после нашего заселения на хутор. Нам с мамой этот дом, честно говоря, сразу не понравился. Большой, мрачный, во многих местах начинающий ветшать, заставленный старинной мебелью и утварью, которой самое место в музеях или на свалке. Маме уже тогда это показалось странным. Как, за добрую с лишним сотню лет, все осталось, практически, нетронутым?! Хотя многое из содержимого дома действительно представляло и представляет художественную ценность! Вот и приходит на ум, что этот хутор действительно кем-то проклят. Только не понято - кем, и за что! Но главное не в этом.

Поначалу ничего особенного не происходило. Так, шумы разные по ночам до слуха родителей доносились из подвала, а я, со своего второго этажа, слышал всякую возню на чердаке. Грешили на крыс или котов, хотя слышать их - слышали, но ни разу не видели. К тому же крысы - любители грызть все подряд, но ни в подвале, ни на чердаке следов их жизнедеятельности не находили, все было целым. Это было уже удивительным. Вскоре мы сделали еще более необычное и неприятное для себя открытие: в пределах хутора не может обитать ни одно животное, ну - кроме людей и мелких насекомых. Мы с отцом даже за птицами наблюдали - ни одна не залетала к нам, даже на секунду, на мгновение, даже над домом не пролетала. Мама как-то котенка подобрала на улице, маленький такой, замерзший весь - дело-то зимой было. Она его за пазуху спрятала, пока несла. Он согрелся, даже заурчал довольно. Но, как только она стала приближаться к дому, котенок точно взбесился! Мама его даже от калитки до крыльца не донесла - вырвался, даже оцарапал её, и дал деру в неизвестном направлении.

Со временем из подвала и чердака доносились уже не слабые звуки, а отчетливо слышные шаги, стуки, даже стоны какие-то, иногда. Мама стала нервничать, по ночам плохо спала, даже снотворное не всегда помогало. Папа пытался все происходящее объяснить по своему, он у нас Фома неверующий, ты же знаешь. Говорил, что все это из-за каменного фундамента, который за день нагревается на солнце, расширяется, а ночью остывает, ветер по щелям да отдушинам гуляет... отсюда и скрипы, и стуки, и стоны. Но для нас с мамой эти объяснения были малоубедительными.

А недавно произошло такое...! Папе после этого пришлось, в конце концов, признать, что мы столкнулись с чем-то необычайным, необъяснимым, фантастическим.

Дело было в субботу, ты тогда сразу после уроков домой побежал.

- Ну, да. Нужно было моим помочь картошку сажать.

- Мы с отцом тоже занимались всякими хозяйственными делами до самого вечера, а когда пришла мама, сели ужинать. Перед выходным мы ложимся спать позднее обычного, сам знаешь. Я у себя в комнате "Машину" слушал, папа в кабинете читал, когда снизу донесся мамин крик. Мы тут же слетели вниз и обнаружили маму на кухне, где она стояла, вжавшись в стену и с ужасом косясь на окно.

- Что случилось, Маша?! - Спросил отец, обняв маму за плечи. - С тобой все в порядке?!

- Т-т-там! - Кивнула она в сторону оконного проема. - Т-там лицо, ж-ж-жуткое лицо, как у покойника! М-мне страшно, И-ильюш!

Мы с отцом прильнули к стеклу, вглядываясь в темноту на улице, но ничего не увидели.

- А тебе не показалось, Машенька? - С недоумением спросил отец, на что мама мелко закрутила головой, на ее глазах выступили слезы, губы задрожали.

- Ну, все, все. - Папа прижал маму к себе и вывел из кухни. - Я сейчас посмотрю, что там за шутник-полуночник!

В зале он усадил ее в кресло и кинулся к аптечке искать успокоительное, потом поднялся в свой кабинет и вернулся с ружьем. Я направился, было, с ним к выходу, но отец остановил меня.

- Тут останься, я сам все посмотрю. - И, озабоченно взглянув на маму, прошептал, - думаю, никого и ничего там нет.

Щелкнул выключатель, и над крыльцом загорелась лампочка, выхватив из темноты большую часть территории перед фасадом дома. Папа вышел. "Ничего и никого там нет, говорит - подумал я, - а с ружьем вышел!". Вдруг стало страшно за отца. Помнишь, над каминной полкой две сабли висят, папа еще не разрешил нам их трогать, мол - оружие настоящее, детям не игрушка? Я подставил стул, залез на полку и снял одну. С ней выбежал на улицу.

Первое, что я увидел, вернее - ощутил, это какой-то пронизывающий холод. Нет, ночи еще довольно прохладные были, но не до такой же степени! Отца обнаружил у правого края фасада дома, как раз возле кухонных окон. Он разглядывал что-то в траве. "Следов никаких, - удивленно сказал он, - никого тут не могло быть. Если только по воздуху...". В это время в доме раздался истошный вопль матери. Я с ужасом вспомнил, что входную дверь оставил открытой, и мы с отцом, сломя голову, кинулись внутрь дома. Картина, которая открылась нам в зале, до сих пор стоит у меня перед глазами! Мама безвольной куклой полулежала в кресле с закрытыми глазами. По всей видимости, она была без сознания. В двух шагах от нее, слегка покачиваясь, как будто пьяная, стояла женщина.... Так нам показалось вначале. Длинные, ниже пояса, волосы были спутаны, в них застряли пучки травы и тины грязно зеленого цвета. Одета она была в длинное грязное платье с остатками каких-то кружев или рюшечек, из-под которого выглядывали босые ступни. Но не это поразило нас с отцом.... Девушка стояла к нам спиной. Услышав топот наших ног, она резко повернулась к нам. Федя, такое лицо я не смог бы представить себе даже в самом жутком кошмаре! Огромные глаза горели мертвенно-зеленым цветом, лицо обтянуто серой кожей с синюшным оттенком, тонкие губы были почти черного цвета! Развернувшись в нашу сторону, она оскалилась с громким шипением, обнажив острые, как у щуки, зубы, затем опять повернулась к маме! Ее длинные волосы, в этот момент, сбились в сторону, больше чем наполовину, открыв спину. А там...! Через огромную прореху в платье мы увидели... короче, Бубен, у нее на спине не было кожи! Мы видели позвоночник, ребра... чуть ли не внутренности, как будто это был полувскрытый труп, сбежавший со стола патологоанатома! "Вон! Пошла вон!" - заорал вдруг отец и пальнул из двустволки в потолок. Существо, дико, по-звериному, взвизгнув, пулей вылетело через распахнутые двери во двор, оставив после себя куски тины и тяжелый запах тухлятины. Мы с отцом, оторопев и оглохнув от выстрела, выскочили на крыльцо. То, что увидели на лужайке перед домом - вообще ни в какие ворота не влезало! Какие-то люди - с десяток человек, медленно сновали по двору, что-то мыча и ворча себе под нос, а когда увидели нас, двинули к крыльцу. "Кто вы такие, - начал было отец,- что вам тут нужно? Но когда эти гости ночные подошли ближе к свету, у нас с батей вообще чуть разум не помутился! Это были покойники, Федька, самые настоящие! Помнишь, я пересказывал "Ночь живых мертвецов"? Нам еще всех девчонок пришлось тогда по домам разводить? Так это было что-то подобное! Темно-серые лица, из-под полуразложившейся плоти кости белеют, глаза без зрачков светятся мертвенно-бледным светом, вонь жуткая, одежда висит лохмотьями.... Кстати, на счет лохмотьев: я успел разглядеть, что на одних одежда была какая-то древняя, как из прошлых веков, на других же - вполне современная: ветровки, свитера...! Я даже, на миг, решил, что это чей-то дикий, жестокий розыгрыш. Но чем ближе подходили к нам эти "шутники", тем больше убеждался в обратном.