«Да, ведь мне сделали подтяжку», — чуть было не сказала Юлия. Но не произнесла этих слов вслух. Она не собиралась скрывать это от Роберта, но такое объяснение именно сейчас могло бы нарушить радость их встречи.

Поэтому она лишь сказала:

— У меня новая прическа, — и провела рукой по своим слегка завитым каштановым волосам.

Роберт покачал головой.

— Нет, не только поэтому.

— Конечно, не только, — ответила Юлия, улыбаясь.

— Ты сейчас выглядишь, как тогда.

Она сразу поняла.

— Когда ты познакомился со мной?

— Да, точно также.

— Ну уж не совсем точно также.

Не отводя от нее взгляда, Роберт беспомощно возился с запонкой.

Она помогла ему застегнуть рукав, вдохнула в себя запах его тела и поцеловала его в грудь.

Он снова обнял ее.

— Ты даже не представляешь, как я скучала по тебе.

— Нет, я чувствую это.

Она стояла не двигаясь, пока он расстегивал молнию на ее платье. Платье соскользнуло вниз и упало на пол. Она сбросила туфли, перешагнула через платье и подняла его.

— Идем! — настаивал Роберт.

— Секунду, я только повешу платье.

Он знал, как она ненавидит беспорядок и терпеливо ждал.

— Зануда! — проворчал он нежно, поднял ее на руки и понес в спальню.

— Чудовище! — ответила Юлия и легко укусила его за ухо.

Роберт положил ее на незастеленную кровать, шутливо шлепнул и разделся. Ее гибкое тело устремилось к нему навстречу. Для обоих главным была не сама любовная игра, а желание быть близко, совсем близко, став единым целым. Когда он проник в нее, они не стали спешить и наслаждались бесконечно, пока оба не достигли апогея.

Потом он вытянулся рядом с ней и с удовлетворением выдохнул.

— Это было совсем как раньше.

— Когда мы не умели ждать? Нет, сейчас гораздо лучше.

Он просунул руку под спину Юлии, чтобы притянуть к себе.

— Ты стала еще стройнее, — сказал он.

— Наверно, — сказала Юлия и подумала, как же она сможет сообщить ему свою новость.

— Ты опять сидела на диете?

— Нет, но когда разрешается принимать пищу только в жидком виде, поневоле похудеешь.

Он повернул к ней голову.

— Только напитки? Но это я и называю, сидеть на диете.

— Называй как хочешь. Это все равно был побочный эффект.

Он внимательно посмотрел на нее.

— А главный?

— Хочешь знать правду? Тогда ты должен пообещать мне, что не рассердишься на меня.

— А почему я должен сердиться? Разве ты не знаешь, как я тебя люблю?

— Так вот, мне сделали пластическую операцию — подтянули кожу на лице.

— Ты шутишь!

Она показала рукой на подбородок. — Видишь вот здесь?

— Красные точки?

— Они остались от шва. Но они посветлеют и исчезнут совсем. Невероятно, да?

— Почему ты это сделала?

— Чтобы стать красивой для тебя.

— Вздор! Ведь дело совсем не в лице.

— А разве ты обнимал бы меня также, если бы я…

— Однозначно, да. Я был так рад, что ты снова здесь, я так хотел любить тебя. — После паузы он добавил: — С тех пор, как я выздоровел.

Она погладила его светлые волосы, которые заметно отросли за это время, и были подстрижены по-новому.

— Это ты? — спросила Юлия. — Это действительно ты?

Роберт продолжал говорить.

— Иногда у меня еще болит голова, просто обычная головная боль, только… — Он замолчал.

— Ну что случилось? — спросила она. — Расскажи мне.

— … Мне становится страшно от того, что эти боли могут быть связаны с гематомой или с операцией. — Помедлив, он добавил, — я был в Габерзее на обследовании.

— И что тебе сказали?

— Профессор утверждает, что все в порядке. Осталось только… Ах, зачем я только рассказываю тебе все это?

— Потому что я твоя жена и имею право знать.

— Осталось только в некотором роде нарушение психики, — преодолев себя, произнес Роберт. — Но профессор считает, что это совершенно нормально. Отделаться от воспоминания о том, что человеку вскрывали черепную коробку совсем нелегко. Люди, не обладающие фантазией, справляются с этим легче.

Она прижалась к нему.

— Мой бедный, бедный, любимый!

— Профессор утверждает, что органически все в норме, и я хотел бы верить ему. А что мне остается делать? Иначе можно просто сойти с ума. Он говорит, что со временем мои страхи полностью исчезнут. — Роберт поцеловал ее в подбородок, — также как твои маленькие красные точки.

— Ну вот, мы оба с тобой подверглись испытаниям.

— Только с той разницей, что ты сделала это добровольно. Почему?

— Не только ради тебя. В первую очередь…

— Ради меня это совсем не нужно было делать, — прервал он.

— Но я сделала это и для себя самой! — призналась Юлия. — Когда с трудом выносишь свое собственное отражение в зеркале, это противно. Если родилась некрасивой, то, возможно, переносить это легко, вернее легче, потому что уже с детства привыкаешь и можешь смириться. Но когда вынуждена смотреть, как исчезает прежняя красота…

— Ты все еще красивая.

— Да, — сказала она и засмеялась, — теперь я снова красивая. Согласись, что стоило это сделать.

— Тогда ты должна мне сначала сказать, сколько это стоило.

— О, это стоило уйму денег, — сказала она осторожно. — Я не смогла бы позволить себе сделать эту операцию без компенсации, выплаченной мне «Про Фобис».

— А ты не думаешь, что могла бы использовать эти деньги с большей пользой?

— Конечно, нет. Пойми же меня, ведь речь идет не только о моей внешности. Я просто была близка к тому, чтобы полностью потерять уверенность в себе, и после того, как Элвира еще так покончила со мной, я действительно больше не могла этого выносить. Что-то должно было произойти. Возможно, существовала еще какая-то другая возможность вновь восстановить чувство собственного достоинства — сумасшедший успех или страстный любовник.

— Ну-ну! — предостерег Роберт.

— Но таким способом я не смогла бы добиться желанного. Я должна была сама что-то предпринять, чтобы дать новый импульс моей жизни. Поэтому я решилась на косметическую операцию. И я уверена, что никогда не пожалею об этом.

— Надеюсь, что будет именно так.

— Ты говоришь таким тоном! Ты не радуешься вместе со мной?

— Я радуюсь, конечно. Но я более реалистично смотрю на всю проблему в целом. Без «Про Фобис» тебе будет тяжело.

— Прекрати, а то накаркаешь беду! Мы что теперь будем говорить только о делах?

— Нет, конечно, нет.

— Ну вот и хорошо, так что мы будем делать сегодня вечером?

— Мы могли бы пойти к Хеллбергерам. Они устраивают сегодня прием, и мы приглашены.

— Ты уже дал согласие?

— Конечно. Нельзя отказываться от приглашения господина директора Хеллбергера.

Юлию задело то, что Роберт явно был готов пойти и без нее. Но она ничего не сказала мужу. В конце концов она не имела права ожидать от Роберта, что он в ее отсутствие будет торчать все время дома.

Но она не смогла отказать себе в удовольствии уколоть мужа.

— Надеюсь, — сказала она язвительно, — они будут не слишком разочарованы, если ты придешь со мной.

— Что за вздор! Ты же знаешь, с каким уважением они оба относятся к тебе.

— Но одинокий мужчина — находка для любой компании. Всегда находятся какие-то женщины или девушки, которым нужен партнер.

— Да, это так. Но ты забываешь одно: даже если я где-то и появляюсь один, каждому известно, что я не одинокий, а счастливо женатый мужчина.

— Вот если это кто-нибудь посмеет забыть, то я очень разозлюсь.

— Для этого у тебя нет никаких оснований. — Он наклонился к ней и поцеловал в губы. — Теперь вставай, дорогая, и сделай себя как можно красивее. Что касается меня, то, исходя из опыта, я все равно соберусь быстрее.

Супруги Хеллбергеры — Клаус Хеллбергер, директор универмага «Херцог» и его жена Лиане жили в красивом старом особняке в аристократической части Розенхайма. Когда Юлия и Роберт подъехали к их дому, вечеринка уже была в разгаре. Из окон первого этажа падал свет на лужайку перед домом. Была слышна танцевальная музыка. Особняк был расположен в некотором отдалении от соседних домов, и поэтому шум никому не мешал.