Например, перепись 1970 года показала численность чеченцев по всему Союзу в 600 тысяч человек. А последняя перепись (начало XXI века) — более 1 млн человек только в самой Чечне. Между тем, во время двух «антитеррористических» кампаний в Чечне погибли, как минимум, 100 тысяч человек, еще больше людей стали беженцами.

Чем обусловлен такой рост? Исламской религией? Так ведь ислам господствует и в Азербайджане, Узбекистане, Туркмении… Но там, где титульная нация состарилась, численность населения не возросла за 30 лет почти вдвое. Все дело в том, что современному чеченскому этносу ныне около 440 лет, что в понятиях человеческой жизни всего 30 лет— самый расцвет!

Нечто подобное происходило и с этносом литвинов в XVI веке:

То есть всего за 39 лет население ВКЛ увеличилось на 50 %. И это при том, что на территории современной Летувы и современной Украины, входивших в состав ВКЛ, жили жамойты, киевские русины и волыняне, находившиеся в инерционной фазе этногенеза, когда смертность выше рождаемости.

Преобладание смертности над рождаемостью в современной России многие авторы объясняют социально-экономическими причинами. Но, если согласиться с ними, придется признать, что в России XVIII века, когда рождаемость намного превышала смертность, экономическое положение большинства населения было лучше, чем сейчас. Это абсолютно не соответствует истине. Зато в 1780 году русскому этносу исполнилось 500 лет — 33 года в человеческом летоисчислении, как и литвинскому в середине XVI века.

Старость титульных этносов объясняет демографические проблемы стран Западной Европы, где экономическое положение населения прекрасное. Поэтому им приходится решать свои демографические проблемы путем привлечения иммигрантов.

Аналогичная демографическая ситуация существует и в современной Беларуси. Причем корни ее уходят в далекое прошлое.

Первый страшный удар нашему этносу нанесла война 1654–67 годов. В результате вторжения войск московского царя Алексея Михайловича, учинивших бойню по религиозному принципу («жидам не быть, латинянам не быть, униатам не быть»), население в границах современной Беларуси сократилось на 53 % (!). Таков был результат массовых убийств, голода, вызванного повальным ограблением населения, эпидемии чумы, принесенной московитами, и вывода в рабство на территорию Московии свыше трехсот тысяч человек.

А вот Жамойтия избежала тогда этой участи. Поэтому, несмотря на более низкую рождаемость, процентное соотношение между литвинами и жамойтами изменилось в пользу последних.

Второй страшный удар этносу литвинов (беларусов) нанесла Северная война. Как отмечают наши историки, в период с 1708 по 1717 годы в результате боевых действий между русской и шведской армиями население территории Беларуси (в современных границах) сократилось на 33 % (!)

Однако наш этнос еще был относительно «молодым». Поэтому сначала к концу XVIII столетия, а затем к 1940 году он смог восполнить чудовищные потери предыдущих эпох. Но после Второй мировой войны численность населения Беларуси достигла предвоенного уровня уже не за счет высокой рождаемости местных жителей, а благодаря иммиграции. Почти половину прироста населения БССР с 1957 по 1970 годы обеспечили переселенцы из России. После обретения независимости в 1991 году, когда этот поток иссяк, численность населения страны неуклонно сокращается.

Процесс заселения свободной территории Жамойтии в XV–XVI веках выходцами из Литвы и Руси ее восточная часть пережила намного раньше. Ведь до 1422 года она была приграничной зоной Литвы, причем очень важной.

К тому же перенос столицы ВКЛ из Новогородка в Вильню способствовал усиленнному переселению литвинов на территорию восточной Жамойтии (или Аукштайтии — если использовать любимый термин историков Летувы). Общеизвестно, что столица — политический и финансовый центр государства. Поэтому многие ищут там лучшую долю. Вот почему на Виленщине так мало имен с восточнобалтскими формантами. Да еще надо добавить ассимилиляцию здешних жамойтов литвинами. К середине XVI века восточная часть Жамойтии уже 300 лет находилась в составе ВКЛ, тогда как западная — втрое меньше.

В «Переписи войска ВКЛ 1528 года» указаны имена хоружих, то есть командиров. И здесь мы видим, что их имена западнобалтские либо славянские, за исключением татарских подразделений (там у командиров татарские имена). Имена с восточнобалтской транскрипцией среди хоружих в 1528 году отсутствовали.

Вот некоторые из них с территории современной Летувы: Матеи Стецкович — хоружий Пенянский, Ян Кгестовтович — хоружий Лепуньский, Миколаи Федевич — хоружий Высокодворский, Станислав Мацкович — хоружий Бирштанский, Андрушко Богданович — хоружий Троцкий, Матеи Бернатович — хоружий Курклевский. Из Жамойтии: Михаило Станькевич — двор Вилькеа, Михно Рустеикович — двор Велена, Матеи Буткович — волость Тондагола, Ян Некрашевич — двор Ясвоини и т. д.

А вот фамилии ротмистров, назначенных в 1561 году в замки ВКЛ:

И здесь нет жамойтских имен. Напомню, что жамойты не имели права занимать высокие должности, что специально отмечено в статье 9 раздела III Статута ВКЛ 1566 года:

Та же картина с именами литвинских послов во многих книгах Литовской метрики. Они славянские — Германович Каспар, Костевич Юрий, Халецкий Михаил, западнобалтские — Легуш, Ивашка Сапежыч, татарские — Байраш, Бердей, Берендей, а вот жамойтских имен нет. Даже пришлый народ (татары) имел своих представителей в среднем звене военных командиров, среди писарей и послов, тогда как жамойты отсутствовали!

Все становится на свое место, если вспомнить о том, из кого возник литвинский этнос. Основу администрации и войска ВКЛ составляли «уроженцы ВКЛ» — литвины и русины. Кстати, именно поэтому на территории современной Беларуси имеется множество населенных пунктов, названия которых произошли от слов «литвин», «русин», «русаки».

Вывод: Доля жамойтов в общей численности населения ВКЛ XVI века была невелика, максимум — 10 %.

Историки современной Летувы заявляют, что одним из веских аргументов в пользу того, будто бы основателями ВКЛ и его правителями были представители этноса жамойтов, является тот факт, что в современной Беларуси не используются имена великих князей Литвы, тогда как в Летуве — достаточно часто. Причем транскрипция имен великих князей в старинных документах, по их утверждениям, искажена тогдашними писарями.

Изучение книг Литовской метрики позволяет утверждать, что в XIV–XVI веках имена великих князей не были популярны среди населения ВКЛ.

Имя Витень встречается только однажды — Якуб Витень, боярин Городенский (Гродненский); имя Кейстут — тоже один раз: Миколаи Кестовтович, боярин Радунский.

Имя Гедемин — три раза: Нарко Гидминович, крестьянин Мерецкого повета, Кгедмин Кгедкговтович и Кгедмин Довкгинаитис — бояре волости Коршово.