В ситуации, когда соприкасаются два разных по возрасту этноса (соответственно, разные и по степени пассионарности), и когда их комплементарность взаимно отрицательна, возникает субэтническое образование («химера»), где более сильный этнос подчиняет слабый. Или же внутри сильного этноса более слабый живет в условиях фактической изоляции — именно так жили еврейские общины в средневековой Европе (11).

В 1970 году исконные жители Сибири составляли ничтожный процент ее населения: ханты — 21 тыс. человек, манси — 7,6 тыс., эскимосы — 1,3 тыс., удэгейцы — 1,3 тыс., юкагири — 600 чел., алеуты — 400 человек, и т. д. (данные «Большой Советской Энциклопедии»), Кто сейчас может сказать что-нибудь вразумительное о хантах или манси, кроме названия города Ханты-Мансийск? Численность индейцев в США и аборигенов в Австралии говорят сами за себя.

Таковы наглядные примеры последствий взаимодействия двух некомплементарных разновозрастных народов в современную эпоху. Нечто подобное наблюдалось и в Жамойтии во времена ВКЛ. Иного взаимодействия между двумя не комплементарными этносами история не знает.

Если бы летувисы были наследниками ВКЛ, то их этносу было бы сейчас минимум 960 лет, как и беларускому. В таком случае они не могли бы действовать с энергией молодого этноса: в 1918 году создали независимое государство, в 1939 году добились от СССР передачи Виленского края, в 1991 году первыми вышли из СССР, вскоре после этого вступили в НАТО и ЕЭС. Все это под силу только молодому этносу.

Нынешнее государство беларуского этноса, которому около 960 лет, не только не занимает чужую территорию, но и потеряло значительную часть своей собственной этнической территории.

Такое обычно происходит со стареющим этносом, как и со стареющим человеком — и тот и другой уменьшаются в размерах. Примерами могут служить Австрийская империя и сегодняшняя маленькая Австрия, монгольские завоевания времен Чингисхана и современная Монголия, Турецкая империя и современная Турецкая республика, Российская империя XIX века и современная Россия. Попутно отметим, что австрийский, монгольский и турецкий этносы почти ровесники беларускому.

Когда и каким образом образовался летувисский этнос?

Если руководствоваться теорией Гумилева, то выходит, что в середине XIX века, когда руководители национального движения присвоили себе этноним «Литва», летувискому этносу исполнилось 200 лет.

Памятуя о том, что новый этнос должен иметь двоих «родителей», попытаемся отыскать второго «родителя» (считая первым жамойтов).

Среди заимствований в современном летувисском языке наибольшее количество слов составляют славянизмы, после них идут германизмы. Но славяне не могли быть вторыми «родителями» летувисов по причине отрицательной с ними комплементарности. Следовательно, на эту роль подходят германцы.

Германцы и славяне обладают взаимной отрицательной комплементарностью. Зато германцы положительно комплементарны в отношении восточных балтов, в частности жамойтов (летувисов) и латышей.

Сказанное подтверждают события двух мировых войн. К концу первой из этих войн немцы признали независимость Летувы и Латвии, а вот Беларускую Народную Республику признать не пожелали. Во время Второй мировой войны немцы относились к летувисам и латышам значительно мягче, чем к беларусам и украинцам.

Вывод: Жамойты (предки современных летувисов) не имеют отношения к возникновению ВКЛ. Жамойтия вошла в состав этого государства через 150 лет после его возникновения.

Современному этносу летувисов, возникшему в результате взаимодействия жамойтов и германцев, в настоящее время около 350 лет. Это — молодой этнос (23–24 года в понятаях человеческой жизни), тогда как беларуский — старый, ему не менее 960 лет (64 года в понятиях жизни отдельного человека).

По нашему мнению, этнос литвинов зародился не позже середины XI века в результате взаимодействия «этнической матери» — местного балтского населения (ятвягов, дайновов, кривичей, днепровских балтов, галиндов и других племен) с «этническим отцом» — пришлыми носителями славянского языка различного этнического происхождения. Через два столетия, в середине XIII века, этот молодой этнос стал взрослым, взял власть в свои руки и создал новое государство — Великое Княжество Литовское.

Логика в данном случае простая. По Гумилеву, создание нового государства обычно соответствует окончанию фазы скрытого подъема и началу фазы явного подъема в этногенезе любого этноса. Следовательно, отняв 200 лет этнического «младенчества, детства, отрочества и юности» мы находим дату рождения в середине XI века.

Однако было бы принципиально неверно отводить короткий промежуток времени (несколько десятилетий) на взаимодействие его этнических родителей. Я полагаю, что группы людей — носителей славянского языка проникали на территорию будущей Беларуси в течение сотен лет, начиная со второй половины VI века после Р. Х. (после нашествия аваров на территорию антских племен).

Такие группы, во-первых, были немногочисленны. Эту мысль подтверждает тот факт, что нет ни летописных, ни мифологических, ни генетико-антропологических данных о массовых переселениях людей в наш край в интервале с VI по XI век. Во-вторых, такие группы в разные времена прибывали с разных сторон. Относительно заметным являлось продвижение в направлении с юго-запада и юга в северном и северо-восточном направлении.

Вне всяких сомнений, в результате культурного, политического, военного, технологического и языкового влияния славянских групп происходили существенные изменения в жизни местных балтских племен. Столь же несомненно, что процесс подобных трансформаций растянулся на несколько столетий. Но, в конечном счете, количество перешло в качество. В соответствии с законами диалектики произошел скачок, на арене истории появились литвины.

Можно до бесконечности спорить о том, какое конкретное балтское племя сыграло наиболе существенную роль в образовании нового этноса. Но такой спор не имеет смысла, так как нам неизвестна численность племен, населявших земли будущей Беларуси и в VII, и в IX, и в XI веках. Нам также неизвестны точные границы ареалов их обитания, частота и характер межплеменных контактов. Одно мы знаем наверняка: подобные контакты в самых разных формах происходили повсюду, в том числе посредством межэтнических браков (может быть, не всегда добровольных, но это не меняет суть дела).[155]

Археологические памятники свидетельствуют, что на значительной части территории будущей Беларуси долгое время (с XI по XVII век) преобладали захоронения ятвяжского типа (каменные курганы и каменные могилы). Однако этот факт не доказывает количественного преобладания собственно ятвягов. Установлено, что погребальные обряды нередко менялись под влиянием культурных факторов, в том числе моды.

Отметим попутно, что «новый этнос поглощает, т. е. уничтожает, оба прежних» (11, с. 117), если они живут вместе. К концу фазы явного подъема, т. е. через 300 лет, существуют представители только нового этноса.

Известно, что погребальный обряд относится к сфере этнических явлений, а его изменения отражают важнейшие моменты в жизни этноса.

В XI веке на территории Верхнего Понеманья наряду с каменными курганами появляются каменные могилы. Такие захоронения найдены у деревень Вензовщина (урочище Гончариха), Маркиняты, Подрось, Новоселки — в Гродненской области; Горавец — в Минской области; Путилковичи — в Ушачском районе Витебской области.

Каменные могилы XII века обнаружены возле деревень Аноновцы, Вензовщина, Дворчаны, Кукли, Подрось, Пузели в Гродненской области; Горавец, Халхолица, Жуковец в Минской области; Волча, Ствольна, Перевоз в Витебской области. А к XIII веку такие захоронения стали преобладать.