Учтивый упрек Фортуната привел королеву в замешательство, ибо она поняла скрытый смысл его слов, однако он слишком нравился ей, чтобы одним язвительным ответом навлечь на себя опалу. Напротив, она притворилась, что поняла его чувства, и вновь похвалила ловкость, с которой он победил дракона. Фортунат же вовсе не собирался никому открывать, что не справился бы без помощи своих слуг, а, наоборот, стал хвастать, что вышел прямо навстречу чудовищному врагу, и только ловкость и даже немного безрассудная отвага помогли ему одержать победу. Однако королева, почти не слушавшая его, перебила рыцаря, чтобы спросить, по-прежнему ли он убежден в том, что в этом приключении без нее не обошлось. Разговор принимал неприятный оборот, но Фортунат сказал:

— Госпожа, я слышу звук рога, это возвращается король. Не желает ли Ваше Величество сесть на лошадь, чтобы поехать ему навстречу?

— Нет, — ответила королева с видом, полным досады, — достаточно, если поедете вы.

— Госпожа, — продолжал настаивать рыцарь, — король рассердится на меня, если я оставлю вас там, где может подстерегать опасность.

— Я освобождаю вас от этой заботы, — безоговорочно заявила королева. — Езжайте, ваше присутствие докучает мне.

Услышав такой приказ, Фортунат низко поклонился, вскочил на коня и поскакал прочь, обеспокоенный тем, какие плоды могла принести новая затаенная обида. Он не преминул обратиться к коню:

— Поведай мне, Камарад, подыщет ли сия королева, слишком чувствительная и злобная, для меня еще какое-нибудь чудовище.

— Этим чудовищем остается только она сама, — ответил добрый конь, — но, увы, она страшнее побежденного вами дракона и не устанет испытывать ваши терпение и мужество.

— Возможно ли, что она очернит меня в глазах короля? — вскричал Фортунат. — Это единственное, чего я боюсь.

— Я не могу открыть вам будущее, — произнес Камарад, — достаточно того, что я всегда настороже.

Больше он ничего не сказал, потому как из-за поворота показался король. Фортунат подъехал к нему и сообщил, что королеве нездоровилось, и она попросила его остаться рядом с ней.

— Мне кажется, — с улыбкой молвил король, — что вы у нее в большой милости и откроете свое сердце скорее ей, чем мне. Ведь я не забыл, что вы предпочли обратиться к ней с просьбой дать вам возможность прославиться, сразившись с драконом.

— Ваше Величество, — ответил рыцарь, — не смею опровергать ваши слова, но смею заверить, что для меня существует большое различие между вашей благосклонностью и благосклонностью королевы. И если бы подданному было дозволено взять государя в доверители, я бы с великой радостью поведал все свои чувства вам.

Король, однако, перебил его, спросив, где он оставил королеву.

Пока Фортунат встречал короля, королева жаловалась Флориде на безразличие рыцаря.

— Один его вид мне отвратителен! — восклицала она. — Пусть он покинет двор, или мне придется уехать! Я не в силах больше терпеть неблагодарного, осмелившегося выказать мне такое пренебрежение! Найдется ли смертный, который не счел бы себя счастливцем, придись он по сердцу всемогущей королеве? Нет! Только он один на такое способен! Небеса нарочно послали его смутить мой покой.

Флорида была весьма довольна тем, как королева досадовала на Фортуната, и не только не пыталась ее утешить, но еще сильнее разжигала в ней злобу, напоминая о тысяче случаев, королевой, быть может, давно позабытых. Терзания ее госпожи все росли, и, чтобы погубить рыцаря, она решила испробовать новый план.

Когда появившийся наконец король выразил беспокойство о ее здоровье, она сказала ему:

— Я и правда чувствовала сильное недомогание, но присутствие Фортуната исцелит любого. Он весел, у него интересные взгляды. Кстати, он просил меня умолить Ваше Величество о новой милости. Он со всей смелостью просит позволить ему попытать счастья в самом что ни на есть безрассудном предприятии.

— Не может быть! — воскликнул король. — Неужто появился новый дракон и он хочет биться с ним?

— На этот раз не с одним, а с несколькими, — ответила королева, — и притом уверяет, что сможет их всех победить. Он, кроме того, хвастает, что в одиночку, без всякой армии, сможет заставить императора вернуть все наши богатства.

— Как печально, — вздохнул король, — что столь сумасбродные идеи захватили разум этого бедного юноши!

— После битвы с чудовищем, — продолжала королева, — его привлекают лишь грандиозные замыслы. Чем рискуете вы, давая согласие на то, чтобы он вновь сослужил вам службу?

— Я рискую его жизнью, а она дорога мне, — ответил король. — Я не вынесу, если он погибнет с моей легкой руки.

— Как бы дело ни повернулось, гибель Фортуната неизбежна, ибо его желание возвратить ваши сокровища столь велико, что, не получи он вашего согласия, он станет лишь изнывать от тоски.

Король от этих слов впал в глубокое уныние.

— Не могу представить, — молвил он, — кто навязывает ему все эти безумства, мне больно видеть его в таком состоянии.

— Но ведь победил же он дракона, — возразила королева. — Быть может, и на этот раз ему улыбнется удача. Порою мои предчувствия оказываются верны, сердце подсказывает мне, что ему повезет. Будьте милостивы, брат, не препятствуйте его рвению.

— Нужно позвать его, — сказал король, — и попытаться объяснить, сколь рискован его замысел.

— Это верный способ привести его в отчаяние, — воспротивилась королева. — Он подумает, что вы не желаете отпускать его. Уверяю, никакие доводы касательно опасности, которой он подвергается, не смогут его остановить, ибо я уже сказала ему все, что только можно придумать при таких обстоятельствах, но безуспешно.

— Что ж! — воскликнул король. — Пусть едет. Даю свое согласие.

Королева, обрадовавшись, позвала Фортуната.

— Рыцарь, — сказала она ему, — поблагодарите короля. Он позволяет вам то, чего вы столь страстно желаете — отыскать императора Матапу и заставить его во что бы то ни стало вернуть сокровища, которые он у нас похитил. Собирайтесь в путь с той же расторопностью, с какой отправились биться с драконом.

Обескураженный Фортунат, услышав такие речи, понял, как зла на него королева, однако он ощутил и радость, что сможет отдать свою жизнь за дорогого ему монарха; а посему, ни слова не возразив, лишь преклонил колено и поцеловал руку короля, растроганного таким жестом. Королева же почувствовала слабый укол совести, увидев, с каким почтением рыцарь принимает приказ предстать пред лицом смерти. «Может ли быть такое, — спрашивала она себя, — что я не безразлична ему, и поэтому вместо того, чтобы выдать меня и мою роль в этом спектакле, он готов безропотно стерпеть мою злую шутку. Ах! Будь это так, как бы корила я себя за то зло, что сама ему уготовала!»

Король же, помолчав, сел на коня, а королева вернулась в карету, притворяясь, что ей все еще нехорошо.

Фортунат сопровождал короля, пока они не выехали из леса, а потом повернул обратно, чтобы поговорить со своим конем.

— Верный мой Камарад, — молвил он, — все кончено, пришла моя погибель. Королева измыслила для меня такое задание, какого я никогда от нее не ожидал.

— Любезный мой господин, — ответил конь, — не тревожьтесь. Хоть я при том и не присутствовал, да обо всем знаю. Ехать с посольством не так страшно, как вы думаете.

— Ты, видно, не ведаешь, — продолжал рыцарь, — что император этот самый злобный на свете, и, если я предложу ему вернуть все, что он отобрал у короля, он тут же повелит привязать мне на шею камень и бросить в реку.

— Мне известно о его жестокости, — возразил Камарад, — но пусть это не мешает вам собрать своих слуг и отправиться с ними в путь. Если вы погибнете, то и нам не уцелеть. Я, однако, надеюсь на более благополучный исход.

Рыцарь немного воспрянул духом. Он вернулся к себе, отдал необходимые распоряжения и отправился к королю, чтобы услышать его указания и получить верительные грамоты.

— От моего имени вы скажете императору, — молвил король, — что я требую вернуть моих подданных, которых он держит у себя в рабстве, моих пленных солдат, моих лошадей, на которых он ездит, убранство моего дворца и все мои сокровища.