Трое в одежде темных тонов, видимо, адрес не перепутали, потому что не успел он сказать еще хоть слово, двое из них зажали его в углу, а третий принялся бесцеремонно обшаривать комнату.

— Ты чем тут занимаешься, — на удивление спокойно, будничным тоном спросил этот самый третий.

— Повторяю, здесь ювелирная мастерская, — Гард сказал это не просто твердо, а с убийственной долей сарказма. Пусть его прошибала мелкая дрожь от волнения, он старался не терять достоинства.

Его внезапно ворвавшемуся собеседнику эта гардовская уверенность в себе определенно не пришлась по вкусу. Он перебирал его ювелирные инструменты на столе и не торопился объяснить причину своего вторжения.

Гард с тревогой наблюдал за всеми его манипуляциями со своим добром.

— Так почему же твоя, как ты говоришь, ювелирная мастерская, закрыта в рабочее время на ключ? Вдруг мы с моими спутниками собирались проконсультироваться с тобой, сдать тебе по приемлемому для нас обоих курсу краденное золотишко, чтобы ты потом переплавил его на цацки нашим мадамам?

Пока главарь ворвавшейся к нему в мастерскую банды неторопливо вел свою речь, его живой, но беспросветно циничный взгляд обшаривал вдоль и поперек гардовское прибежище. Еще в глазах его светилась безграничная уверенность, не разбавленная даже каплей боязни. Скорее всего, еще одного члена своей банды громилы оставили у самого входа в заброшенный дом, во дворе, дабы никто не смог спугнуть их внезапным появлением.

— Я слышал, что ты у нас далеко не самый дрянной ювелиришка города. Странно, что такие отзывы дают таким неучтивым парням вроде тебя, ты даже не предлагаешь своим гостям кофе.

Гард и не подумал было дернуться к электрическому чайнику и банке растворимого кофе, он не чувствовал себя чем-либо обязанным этим бесцеремонно ворвавшимся к нему «гостям». Потому главарь этой налетной шайки занялся приготовлением кофе самостоятельно. Ну где же он его раньше видел? Гард все не мог вспомнить, хотя и знал, что эти длинные архипелаги щетины, торчавшие от самых бандитских скул и до висков — они прикрывали с одной из сторон шрам, которой его обладатель почему-то боялся показывать кому бы то ни было.

— Странно, что ты до сих пор молчишь, хотя я бы на твоем месте давно начал объясняться и каяться хоть в чем-нибудь, — главарь, носивший эдакие недо-бакенбарды, наконец, приготовил себе чашку кофе. — Ну и дрянь же ты пьешь, — попробовав напиток на вкус, он тотчас же выплюнул его на пол. Красоты старому паркету плевок явно не прибавил. — Твой кофе воняет, как любимая пробка моей девки, ей богу, ну и дрянь!

Ворвавшиеся к нему в мастерскую громилы угодливо загоготали.

— И часто вы всем скопом пробки нюхаете? — Наигранно сосредоточенным тоном выдал Гард.

Юмор владельца мастерской не пришелся громилам по вкусу, они смолкли. А тот кадр, что восседал на его рабочем столе с его же кофе в его же чашке со сколотым краем — он включил в сеть гардовский паяльник. «Вот и дошутился», — подумалось парню, он весь инстинктивно съежился и сжался. Но отведавший гардовского кофе и шуток чел нацелился вовсе не на нашего ювелира, а на его творение — золотую оливковую веточку.

— Положи кольцо на место, не то я тебя найду потом, — выцедил Гард, забыв, что лучше было тянуть время и не идти на открытую конфронтацию с нежданными посетителями.

— Не хочешь, значит, поговорить с нами по-хорошему. Угрожаешь, — без всякого выражения проговорил пришедший, так, словно занимался рутинной каждодневной работой.

Его короткий кивок — удар в печень от громилы слева — и Гард согнулся. Да уж, не таким он представлял себе последний день своей жизни.

Снова удар. И еще. Ногой. Он давно уже лежит на полу, прикрывая руками голову, и размышляет, кому по праву наследования достанется оборудование его мастерской. Уж не полонским ли родственникам? И еще — жалеет, что толстовка, надетая на голое тело, не смягчает ударов, зато помогает этим увальням не оставлять следов.

— Что вы здесь забыли? — тихо, но отчетливо проговорил ювелир, стараясь, чтобы тон его звучал хоть немного похоже на деловой.

— У тебя ведь здесь не только ломбард краденного золотишка, верно говорю?

И хотя главарь шайки не приблизился этим вопросом ни на йоту к объяснению причин своего вторжения, громилы продолжали охаживать гардовскую спину и ноги чувствительными ударами.

— Что вы здесь забыли? — Несколько повысив голос, повторил он свой вопрос.

— Не умеешь обращаться с клиентами ты, парень. Может, не все еще потеряно, стоит поучить тебя?

Тело ювелира продолжало принимать нешуточные удары, и юноша изо всех сил старался сохранять трезвый и рассудительный, насколько возможно спокойный, настрой.

— Ну, рассказывай, — все так же неторопливо, вокруг да около продолжал главарь с архипелагами щетины.

— Что рассказывать, — буркнул Гард, чувствуя, что теряет терпение.

— Сбавь тон. — Пока главный вещал с его стола свою неторопливую речь, громилы уже не оставили на нем живого места, хотя Гард и чувствовал, что удары были не в полную силу. — Рассказывай, чем еще ты здесь занимаешься.

Гард сокрушенно вздохнул. Если он начнет с рассказа о том, как он ежедневно просыпается и пьет кофе с дрянными бутербродами в своей мастерской, вряд ли к концу своей речи он сможет хотя бы вздохнуть без боли, ведь по ребрам его то и дело проскальзывали удары тяжелым тимбэлэндовским ботинком от громилы справа.

— Я здесь работаю. — Тихо проговорил он в перерыве между ударами.

— Да, я вижу, у тебя тут какое-то бабское колечко на столе валяется, недоделанное. — И поднес к гардовскому творению нагретый паяльник. — Как звали твою последнюю посетительницу, отвечай!

«Мадам К.Камбрези» — пронесся правильный ответ в голове у Гарда. Но стоит ли сообщать эти сведения этим сомнительным лицам? Ведь маловероятно, что псевдо-мажорка, которую, оказалось, они ищут, знает, что такое удар ногой по почкам, подумалось ему. Может быть даже, она вообще не в курсе, что за ней ведется слежка.

— Она не сказала своего имени, — быстро ответил Гард, до того, как разогретое жало паяльника опустилось бы на его тонкую работу.

— Вполне возможно, вполне возможно. Тогда придется задать тебе вопрос, на который ответ у тебя в любом случае имеется. Итак, вопрос этот — что она хотела от тебя?

— Она искала отданное в ломбард кольцо, — как можно быстрее ответил ювелир, наблюдая, как раскаленный инструмент остановился в каких-то миллиметрах от золотой оливкой веточки.

— Какое кольцо? — Недоверчиво спросил человек с паяльником.

— Подарок любовника. Bulgari из прошлогодней коллекции.

Громилы переглянулись между собой.

— Это не она. — Пробубнил бритоголовый амбал, что стоял слева. — Босс, это не она.

«Босс» же внимательно наблюдал за Гардом, словно гипнотизировал его, не отрывая от него взгляда. Этот-то вряд ли поверил наспех придуманной истории про ломбарды с любовниками.

— Это был неверный ответ, котенок, — наигранно-участливо отозвался главарь банды и одним резким ударом молотка прихлопнул нагретое паяльником кольцо.

Его металлический звон отозвался болью в сердце и даже каждом синяке Гарда.

— Еще найду тебя, тварь, — тихо и зло прошептал наш ювелир, с грустью глядя на останки своего некогда прекрасного творения.

— Зачем меня искать, котенок? Мы сами найдем тебя, как только ты будешь готов рассказать нам все.

И с этими словами главный сделал знак своим приспешникам, одновременно подходя ближе. Гарда насилу поставили на ноги, и тут же снова он едва не упал — всему виной был удар в висок и чуть сильнее — в солнечное сплетение, но подоспевший «босс» вцепился ему в глотку, удержав от падения и не давая закричать.

— Зачем она ищет это, а, Гарданиэль?

И с этими словами с размаху всадил раскаленный наконечник паяльника куда-то в подреберье хозяину мастерской.

Острая, невыносимо жгучая боль ослепила, надолго оставив во Тьме. Гард бы невольно закричал, если бы человек, скрывающий свои шрамы, не давил ему все сильнее на горло, перекрыв доступ воздуха.