Но имеются и немногие противоположные примеры того, когда новые религии с самого начала создают (или наследуют) такую иерархическую систему, которая подобна организации католического клира во главе с избранным Папой. Такова, например, вьетнамская религия «Као дай». Характерна в этом отношении и бразильская умбанда, в которой культовая иерархия представляют собой смесь западно-африканских, отчасти католических, отчасти представляющих направления спиритуализма «чиновников». Другую картину представляют собой большинство новых религий, происходящих из Индии, в которых не без влияния концепций — ватары, центральное место занимает учитель-Гуру, как бы завершающий старую и одновременно выступающий в качестве основоположника новой религиозной традиции. Основатель таких религий выступает чаще всего как достигший дхармы или переживший новое рождение, возродившийся Гуру, который замыкает таким образом неразрывную цепь преемственности. Люди, вовлеченные в религиозные ритуалы и церемонии, и собственно учителя, разрабатывающие религиозные учения, нередко охвачены здесь единым процессом, так что не только специфическое учение, но и определенная религиозная практика и священнодействия, включая разного рода медитации, становится важной частью нового культа.

Некоторые из новых религий демонстрируют очевидную любовь к разного рода должностям, званиям, религиозным титулам, допускают продвижение и выдвижение рядового члена общины, достигшего определенных успехов, на самые высокие религиозные посты, что является особенно типичным симптомом для небольших религиозных групп. Надо отметить, что большинство новых религий находятся на любительском, самодеятельном уровне, состоят из мирян, не имеющих духовного образования и сана; внутри их существуют общая причастность к жреческим или свойственным священнослужителям обязанностям, а обычные члены не только способны принимать участие в культовых церемониях, но и призваны к тому, чтобы развивать, пропагандировать учение и выступать в качестве миссионеров, соблазняя других «детей» своей верой. Эта миссионерская обязанность в некоторых новых религиях распространяется настолько далеко, что полноценное членство в общине или вступление в «священное царство» находится в прямой зависимости от того, сколько новых членов привлек данный человек в свою религию. Это особенно характерно для некоторых корейских и японских новых религий, но также и у Свидетелей Иеговы мы обнаруживаем подобные правила.

Организационными структурами становятся общины по месту их проживания, причем такие сообщества и совместные поселения вырабатывают своеобразную инфраструктуру, которая рассматривается как «прототип» нового священного царства. Многие индусские общины, исповедующие новые религии, имеют свои асрамы, храмы или монастырские культовые центры («маф»), как, например, Миссия Рамакришны. Другие новые религии избирают в качестве своего культового центра «священное место», чаще всего по месту рождения основателя новой религии или вблизи от него, и в перспективе такое место может стать «священным городом». Примером может служить Ауровиль, основанный в 1968 году «город людей будущего», в котором должна произойти эволюция человеческого рода посредством совершенствования сознания, согласно учению и убеждению основателя этой религии Шри Ауробиндо (1872–1950). В этом же ряду можно назвать Экуфакамени в Южной — фрике, земной «Иерусалим» ламы Назаретской церкви Исайи Шембе (около 1867–1935), чей мавзолей расположен там же. Особенно активно такие священные города создают корейские и японские новые религии, причем эти города становятся не только важными культовыми центрами и памятными религиозными местами, но включают в себя школы, просветительские центры, мастерские связанных с религией ремесел, и даже бывает, университет, как это можно видеть в Тенри — центре Тенрикё. Так же религия, обозначаемая аббревиатурой «ТМ» («трансцендентальная медитация»), имеет два собственных «университета», а именно Европейский исследовательский центр Магариши и Международный университет Магариши, а также свои клиники, санатории и к тому же основанное в 1976 году «мировое правительство» с резиденцией в Зеелисберге (в Швейцарии).

Таким образом, организационные структуры новых религий простираются от небольших местных групп и общин через более или менее связанные и сплоченные объединения прихожан, обычно с зыбкой культовой иерархией, вплоть до идеально организованных учебных (сайентологическая церковь) и культовых иерархий, от миссионеров местного радиуса действия до миссионерских групп, действующих во всём мире, как это можно сказать о различных настоящих «мировых крестовых походах» церкви единения. И всё же большинство новых религий ограничивается миссионерской деятельностью в местах их возникновения, и о каком-либо обобщении, стандарте организационных структур в этой области также не приходится говорить.

Структуры веры и вероучения в новых религиях столь же разнообразны и многочисленны, как и общее их число. Во многих случаях, вообще, невозможно говорить о каком-либо структурно оформленном вероучении, ибо в центре новой религии стоит одно лишь «откровение» её основателя и описание его жизненного пути в качестве примера для подражания. При этом в некоторых религиях всё, вообще, еще находится в состоянии брожения, формирования, ибо структурные связи между основателем религии и его последователями только формируются. Из всего этого лишь постепенно вычленяется некая система веры, или вероучение. И хотя для многих новых религий это вероучение имеет большое значение, прежде всего для того, чтобы его можно было распространять, привлекая новых сторонников к «божественному посланию», всё же часто оно оказывается на втором плане за конкретными делами, поступками, способами «построения нового мира» по тем или иным практическим эскизам и проектам. Оно отступает на второй план даже по сравнению со священнодействиями, заботами о душе и здоровье верующих, что в некоторых новых религиях оказывается в центре внимания.

Но наряду с такими существует и немало новых религий, уже выработавших свое вероучение, причем в довольно краткий отрезок времени, иногда еще при жизни своих основателей, которые сформулировали это учение как божественное послание и откровение. К числу таких религий относятся прежде всего те новые религии, которые произошли из ислама, например, бабисты, Бахай, миссия Ахмадия; кроме того и ряд новых религий, образовавшихся из христианства в Европе и — мерике носят такой же характер (мармоиы, адвентисты, свидетели Иеговы, лорберы, движения Грааля, «универсальная жизнь» и др.).

Несмотря на всё различие и многообразие вероучений, свойственных новым религиям, всё же можно выделить некоторые общие их системам черты. Большинство из них придерживаются убеждения, что они несут в себе некую окончательную, полную, единственно верную вообще или применительно к нашему времени истину, открывшуюся в результате нового (и окончательного, последнего) откровения, послания или познания, на основе нового, вечного, наконец-то сформулированного и открытого мирового закона и т. п., хотя нередко проповедуемое ими вероучение представляет собой всего лишь повторение прежней религии или сочетание постулатов нескольких прежних, уже известных религий. Другая общая черта, присущая многим из них, — это их апокалиптический или хилиастический характер. Они исходят из близкого конца мира, нередко называют его конкретную дату, а сами себя рассматривают как частицу нового, наступающего мира или как строителей последнего. Этот новый мир рассматривается как воплощенное совершенство, во всяком случае наступающий век должен служить для достижения совершенства мира и человечества, как и отдельного индивидуума, при этом провозглашенные святыни имеют, как правило, два конкретных аспекта. Во-первых, то божественное царство, которое наступит, и та истинная вера, которой надо следовать, оказываются восстановлением, регенерацией того, что уже было в исходном начале, в далеком прошлом, идет ли речь о возрождении древней религии, об обретении новых ценностей, о преобразовании (возвращении к исходной чистоте и святости) существующего мира. Мы можем наблюдать такого рода представления у растафарьянцев, черных мусульман, в умбанде, а также в культах карго, в новых религиях американских индейцев и африканцев. Во-вторых, считается, что всё это наступит само собой или будет кем-то принесено, установлено. Поэтому последователи многих новых религий довольно пассивны, их религиозные обряды служат только тому, чтобы сопровождать конец света и подготовить приход и установление нового царства. В этой связи есть смысл выделить вероучение и структуру веры адвентистов. В то же время значительная часть новых религий проявляет определенную активность, что может означать в определенных случаях нанесение вреда обществу и приводить к негативным общественным последствиям. В новых религиях этого типа могут даже всплыть идеи, призывающие к уничтожению всех продуктов и средств технического прогресса, отказа от жизненных благ. В одних случаях это может привести к идее самоубийства, ухода из жизни верующих; в других случаях связано с выдвижением требований уничтожения неправедных и неверных, и борьба «с силами зла» провозглашается как обязательное условие построения нового мира, наступления божьего царства. Таким образом, среди новых религий встречаются и такие, которые проповедуют уход из мира, и такие, которые пытаются реализовать на практике установление нового миропорядка или хотя бы осуществлять самосовершенствование общины и отдельного человека.