Последующая история распространения ислама также определяется благоприятными для него историческими обстоятельствами в тех областях, куда он проникает. Сассанидский Иран практически уже приближался к своему концу, а в религиозном отношении кризис манихейства открыл исламу на его пути в Центральную Азию единственный шанс выступить в качестве своего наследника, так что история распространения ислама в этом регионе тесно переплетается с историей падения и ухода с исторической арены манихейства, что придает этому процессу особую окраску. Отчасти уже манихейские богословы (как позднее на этом настаивали исламские теологи) исходили из того, что откровения пророков Моисея и Иисуса подверглись искажениям в проповедях их последователей и учеников и нуждались в «очищении», точном переложении и поправках; такую роль исполнил основоположник манихейства Мани (умер в 276 году нашей эры), появление которого якобы предсказал сам Иисус согласно Евангелию от Иоанна (так называемая глава о Святом Духе: 14, 26).

Достигнутое таким образом политическое господство мусульман в дальнейшем (в период от крестовых походов до турецких войн) было подкреплено и распространено еще далее вширь с помощью военных действий. Так произошло при установлении мусульманского политического господства в Святой земле (Палестине), при завоевании в 1453 году Константинополя, с чем был связан конец Восточно-Римской империи и начало проникновения в Европу турок, которые подошли к воротам самой Вены; наконец, при установлении мусульманского политического господства на севере Индийского субконтинента. В 19–20 веках к этому добавляются военные интервенции в центрально-азиатские регионы, а также направленная против колониальной политики западных держав (прежде всего Франции и Англии) борьба мусульманских народов за независимость во имя Аллаха.

История распространения ислама была бы неполной, если не вспомнить о многочисленных торговых караванах и купцах — представителях исламского мира, которые отправлялись и в Индонезию, и в Африку — на юг от Сахары — и в известном смысле способствовали проникновению ислама в эти регионы и укреплению их связей и контактов с мусульманской метрополией. Это был важнейший мотор, способствующий мирному распространению ислама. Таким же мирным путем и вовсе без миссионерских тайных замыслов и целей происходило распространение ислама при переселении мусульман, главным образом по политическим и экономическим причинам — в поисках убежища и работы, в Западную Европу и в Америку. Только с конца 1970-х годов исламские институты и организации, существующие на родине этих эмигрантов, начали использовать их присутствие в данных регионах мира в соответствии с миссионерской концепцией, а также активнее начали выдвигаться политические требования о религиозном равноправии, против диктата великих христианских церквей.

После распада Восточного блока и дезинтеграции Советского Союза, который перестал существовать 31 декабря 1991 года, всё чаще в качестве антипода современному государству западного образца стараются представить исламскую модель, о чем кричат крупными буквами заголовки газет, освещающих текущие события, и о чем уже говорят такие серьезные теоретики, как, например, Хантингтон из США, который видит в возможном столкновении культур, в столкновении с исламской цивилизацией реальную угрозу для будущего человечества[58].

Стремительное распространение ислама вширь сопровождалось процессом внутренней дифференциации, который начался сразу же после смерти Пророка Мухаммада. Главный узел противоречий завязывался вокруг вопроса о том, кто является наследником Мухаммада. Речь шла также о выработке правовых норм, которые могли бы регулировать поведение и действия мусульман, оказавшихся перед лицом новых задач. К этому добавлялось еще и размежевание между теми, кто воспринимал внешнюю сторону религии (шариа-ислам), и теми, кто стремился проникнуть в сокровенную сущность ислама (исламская мистика).

а) В вопросе о наследнике — самое позднее со времени смерти Али [59] в 661 году нашей эры — сложились две разные концепции. Первая, суннитская, исходила из того и настаивала на том, что наследник (по-арабски «халиф») является признанным главой исламской уммы, при этом его нельзя считать посланником Бога. Вторая, шиитская, утверждала, что только специальный посланник Бога, имам, в праве возглавить умму и что таким имамом был Али и в дальнейшем может быть только кто-либо из его потомков.

Дальнейший ход исламской истории показал, что среди всех имамов — в таком, шиитском значении этого слова — один только Али занимал престол халифа. С шиитской точки зрения это было нарушением божьей воли, а те, кто провозглашал себя халифами, мешая исполнению божьей воли, не могут считаться легитимными правителями. Шииты с той поры дистанцировались от власти, и их версии и описания политической истории, формируемые под влиянием идей иранского дуализма в плане черно-белой контрастной стилистики, сводились к тому, что правят миром узурпаторы власти, в то время как меньшинство верных последователей Али и его потомков отстранено от участия в делах уммы, однако они верят в то, что это положение будет исправлено, произойдет переворот в истории, появится истинный, несправедливо отвергнутый имам, махди, и это будет началом возвращения к тому, что было предначертано.

Заслуживает внимания то обстоятельство, что эта внутренняя оппозиция против носителей власти — халифов — пережила историю халифата и продолжается до наших дней. Со временем шииты раскололись на множество более мелких групп и подгрупп, среди которых наиболее известны зайдиты[60], исмаилиты (семеричники)[61] и имамиты (двунадесятники)[62], и сумели в некоторых регионах исламского мира захватить власть. Наиболее бурно эти события происходили в 16 веке в Иране, где к власти пришли шииты (имамиты-дву-надесятники), которые до сих пор оказывают влияние на судьбу этой страны.

б) задача урегулирования системы права — правильных правовых отношений — в связи с появлением новых проблем поставила мусульманскую умму вскоре после смерти Пророка Мухаммада перед почти неразрешимыми противоречиями и трудностями. Было ясно, что Коран, хотя и затрагивает многие сферы человеческой жизни и бытия — от права до повседневного быта и нравов, не содержит однако какой-либо системы правил, на основании которой можно было бы найти решение новых, появившихся проблем. Одной из первых попыток найти выход из этого сложного положения было обращение к высказываниям Мухаммада (хадифы) и к его поступкам, нормам поведения, прямо не связанного с его прорицаниями и провозглашением божественных откровений — всё это было собрано, записано и составило сунну Пророка. Сунна явилась важнейшим дополнением к Корану, и таким образом был существенно расширен тот базис, на котором можно было найти ответы на новые вопросы времени, и всё же оба эти источника — Коран и сунна — не были достаточны для обеспечения правовой основы общественных отношений. Нужны были другие, дополнительные правовые источники. Допустимые правовые решения можно было найти на основе согласия, консенсуса толкователей учения, на основе заключений по аналогии, в то же время целый ряд поступков, действий, актов выпадал из той сферы, на которую распространялось учение, по ним не было каких-либо обобщающих указаний, они не находили единодушного признания, и это привело к тому, что в 8–9 веках возникли различные направления — правовые школы ислама, из которых до наших дней сохранили свой статус мазхабов[63] — четыре: ханафитский, ханбалитский, маликитский и шафиитсшй мазхабы[64].