В эпоху Реформации коренному пересмотру был подвергнут авторитет Папы в качестве учителя. В отличие от двух прежних больших расколов, когда дело касалось амбиций и соперничества авторитетов между региональными патриархами фактически независимых церквей и римским епископом (римским Папой), теперь в целом был поставлен под сомнение авторитет Папы, ибо была сформулирована и высказана претензия на то, что все христиане сами обладают возможностью обращаться к Библии, их может осенить Святой Дух, у них есть достаточная собственная компетенция при принятии решений. Церкви, претендовавшей на роль учителя и посредника в общении верующих с Богом, нужно было собрать в этом споре все аргументы и не просто было отстоять свои права и свой наставнический авторитет. Место прежней системы, в основе которой лежала идея некоей мудрости, которую можно было открывать нижестоящим, спускать сверху вниз, должен был занять более демократичный процесс обмена мнениями, в результате чего в обществе должно быть преодолено прежнее разделение на клерикалов и простых смертных и все становились братьями одного ранга. Эта идея в теологических дебатах нашла выражение в требовании отказа от целибата (безбрачия) священников и введения так называемой «мирской чаши», что означало равное в литургии положение священника и народа. И хотя решительный, кардинальный шаг в этом направлении был сделан уже деятелями Реформации, которые выдвинули новое понимание церкви, однако потребовалось еще некоторое время прежде, чем эта идея нашла тотальное осуществление, свою успешную реализацию и конкретную форму в различных протестантских церквях и сектах.

История распространения вширь и внутренней дифференциации христианства позволяет понять, почему современное христианство является ярко выраженным гетерогенным явлениям, и эта его неоднородность касается как организационной структуры, так и самой веры, а также противоречивого отношения к проблемам, возникшим перед лицом модернизации. Все это крайне осложняет задачу подведения каких-либо итогов и хотя бы краткого определения перспектив возможного развития в будущем по отношению к христианству, если в таких выводах и прогнозах есть необходимость.

Среди различных церквей, сект и группировок, которые так или иначе обращаются к Иисусу Христу, совсем немного найдется таких, которые могли бы претендовать на то, что им дано за различными напластованиями и проблемами организационной структуры, вероучения, отношения к современности каким-то образом выкристаллизовать то, что несомненно и действительно соответствует исходным и подлинным намерениям и заветам Иисуса. Поэтому в дальнейшем изложении мы будем исходить не из того, насколько «подлинно» христианской или близкой учению Иисуса является та или иная церковь, секта и группа, а из того, насколько важны их позиции в свете современной религиозной панорамы.

Приведенная выше характеристика внутренней дифференциации христианства уже дала представления о том, что вопросы организационной структуры имели первостепенное, решающее значение в ходе второго и третьего крупных расколов. При этом в ходе всех дебатов, вплоть до сегодняшнего дня, в центре внимания оказываются два вопроса: апостольское наследие и принцип иерархии.

а) Апостольское наследие

В представлениях, взятых за основу в восточных (малоазиатских) церквах, а также в православных церквах Восточной Европы и в римско-католической церкви, епископы и священники только тогда «правомочны» и могут выполнять особые посреднические функции между Богом и людьми, если они занимают место в ряду посвященных в сан, восходящем непосредственно к одному из апостолов, в связи с чем этот принцип обозначается как «апостольское наследие». В соответствии с этим принципом на протяжении многих веков составляются списки всех посвященных в сан, в которых точно указывается кто, когда и кого возвел в сан священника или епископа, так что составленное таким образом «древо» можно рассмотреть до самых его корней, восходящих к эпохе раннего христианства, и никаких пробелов и лакун в этой структуре не будет. И всё же, если говорить о самых ранних, первых поколениях священнослужителей, возведенных в сан, то окажется, что полностью эта древнейшая часть «древа» не реконструирована. Между тем, названные выше церкви утверждают, что и по отношению к этой ранней стадии принцип «апостольского наследия» действует без каких-либо исключений и ограничений, из чего следует, что каждый ныне действующий и правомочный священник или епископ имеет свое «апостольское наследие», прямую линию преемственной связи, восходящей к одному из апостолов Иисуса, и тем самым его деятельность освящается тем, что сам Иисус сделал свой выбор и возложил соответствующую ответственность на его предшественника.

Древнейшее свидетельство существования таких списков епископов мы находим во 2 веке у Иренея Лионского, который в самой непрерывности ряда епископов в основанных апостолами церквах видит источник и доказательство правоты и правильности их учения. Однако он ограничивается лишь тем, что в своем сочинен ии, направленном против «лжеверующих», ошибающихся, или носителей ереси (Adversus Haereses), упоминает только такой список, который восходит к апостолам Петру и Павлу, основавшим римскую церковь. Это наиболее раннее свидетельство церкви, о которых здесь идет речь, используют для обоснования принципа апостольского наследия и в тех случаях, когда они не располагают именными списками, составленными настолько детально и полно, чтобы дойти до первых апостолов: считается, что по крайней мере Прений Лионский видел эти списки и поэтому признал апостольское наследие как принцип и как факт.

Поскольку принцип апостольского наследия, по всеобщему признанию, только тогда считается действующим, когда новое «положение в сан» совершается епископом, уже имеющим этот сан, то каждая вновь возникающая группа, претендующая на то, чтобы считаться христианской, нуждается в своем посвященном в сан епископе, который имеет право посвящать в сан других епископов и священников, чья деятельность только в этом случае будет признанной и легитимной. Если мы обратимся ко времени третьего большого раскола и к последующим столетиям, то увидим, что такое признание должны были получить и получали и англиканские епископы, и так называемые «старо-католические епископы», чья церковь возникла в конце 19 века, когда группа теологов и мирян выступила против признания учительского, наставнического авторитета Папы и основала независимую от римско-католической церкви «старо-католическую» церковь, глава которой получил свой сан от епископа, имеющего апостольское наследство.

Вопрос об апостольском наследстве оказывается центральным во всех дискуссиях о единстве церквей и образует своего рода водораздел между церквами, признающими и не признающими значимость апостольского наследия. К последним относятся многие протестантские церкви, чьи функционеры и предводители в глазах поборников идеи апостольского наследия выступают только как руководители, выполняющие определенную организаторскую функцию, но не имеют того священного сана, который соответствует задаче, возложенной первоначально самим Иисусом на апостола. Вопрос о признании сана самым тесным образом связан с организационной структурой той или иной церкви или религиозной общины и касается тех усилий, которые направлены на сближение различных христианских церквей и общин. К этому надо, однако, добавить, что большинство рядовых членов этих общин порою понятия не имеет о такого рода тонких различиях и даже не знает, в чем смысл споров и какую позицию надо отстаивать.

Всё изложенное выше позволяет острее понять дальнейшие тонкости и частные различия, касающиеся правомочности, легитимности обладателей сана с апостольским наследием. Так, например, у истоков «старо-католической» церкви оказывается легитимное возведение в сан, так как епископом здесь был избран в 1873 году профессор теологии из Бреслау[32] Рейнкенс, который получил свой сан от янсеништенского епископа Гейкампа, а тот в свою очередь обладал апостольским наследием. С точки зрения римско-католической церкви возведение в сан Рейнкенса было, таким образом, действительно, хотя можно было и поставить под сомнение его легитимность, ибо никакого согласия на это возведение в сан со стороны Рима получено не было. И такого рода случай не единичен в исторической ретроспективе. И в прошлом бывало, и ныне случается, когда совершается возведение в сан, хотя и не легитимное с точки зрения отдельных церквей, по отношению к руководству которых проявляется нелояльное отношение, непослушание, нарушаются определенные обязанности, но вполне «действительное» в парадигме апостольского наследия со всеми вытекающими из этого последствиями, разъяснениями и оправданиями.