Сначала всё же коротко скажем о том, как представляется сама ипостась Будды. В буддистской традиции этим термином не обозначаются ни различные «лица», ни различные категории. Этот титул связывается с определенным лицом или группой лиц, которые таким образом определяются как «пробужденные», или «просветленные». В ранних источниках различаются два вида, два типа Будды: Пратиэка-Будда и Саммасам-Будда. Под первой категорией имеются в виду те, кто достиг совершенного просветления, но отказался сообщить свои познания «миру». Саммасам-Будда, напротив, отличается тем, что распространяет среди людей постигнутые им истины. Гаутама как раз и принадлежит к этой последней категории «просветленных». В ранних источниках, если ими не пренебрегать, можно найти и другие категории Будды. Заключительные стадии этой классификации можно найти в более поздних текстах Махаяна, это, в частности, понятие Ади-Будды, который считается прообразом, древнейшим прототипом Будды. Там же упоминаются Дхиани-Будды, которые являются трансцендентальными Буддами, скрывающимися за определенными представлениями.

Буддистская традиция, таким образом, содержит несколько категорий Будд, в ряду которых находится и Гаутама, и перечисление их имен в различных источниках может составить целый легендарный период истории буддизма, достойный специального изучения.

Как уже говорилось, довольно трудно выявить исторически достоверное ядро различных сообщений о жизни Сиддхарты, которая со своей стороны должна была служить идеальным примером всех видов жизнедеятельности и форм поведения Будды. По данным, собранным Э. Ламоттэ, «биографию» Гау-тамы Будды можно было бы представить следующим образом.

Сидцхарта родился в 566 году до н. э. вблизи Капилавасту, в нынешнем Непале, в семье землевладельца. Беззаботная юность завершилась его женитьбой — в 16 лет — на Ясодхаре, которая родила ему сына Рахулу. В 29 лет он покинул свой дворец и свою семью, чтобы найти решение вопросов, представлявшихся ему жизненно важными. Это были проблемы возраста (старости), болезни, смерти. Сначала он искал решений на «традиционном» пути, ведя образ жизни нищего монаха. Но ни приемы медитации, ни упражнения в технике «йога», ни аскетический образ жизни не давали удовлетворительного ответа. Решающий прорыв обозначился, когда он пережил «просветление» («бодхи») под фиговым деревом (смоковницей). Этот акт, превративший его в Будду, нашел отражение в «БодхТайа».

Три основных момента сыграли при этом решающую роль: а) воспоминания о прежних, более ранних сущностях мира и формах существования, б) знания о рождении, старении, смерти, страдании, в) убеждение, что можно преодолеть страдание, найдя первопричину страданий в существующем мире. Открывшийся ему в ночь просветления основной закон всего сущего («дхарма») объявил он людям. В парке-заповеднике газелей в Сарнате под Бенаресом прочитал он свою первую проповедь, приведя тем самым в движение колесо нового вероучения. Центр тяжести этой проповеди формировали так называемые «четыре вечных истины»[185]. Таким образом начал он свое учение, которое проводил в жизнь 45 лет, как утверждает буддистская традиция. Наряду с проповедью «дхармы» среди земных дел появившегося таким образом Будды надо отметить создание монашеского ордена «самгха», имевшего первостепенное значение для распространения нового вероучения. Для достижения этих целей он объездил всё среднее течение Ганга, проявив энергию и неутомимость. Конец жизни застал его в Кушинагаре, где он заболел и умер.

В кратком изложении основы того «послания», которое проповедовал Гаутама Будда, можно свести к следующим главным положениям, которые помогут представить исходный пункт и основу буддистского вероучения. При этом надо только не упускать из виду, что со временем буддистское учение претерпело некоторые существенные модификации и обрело специфические формы, которые не соответствуют исходным позициям буддизма, хотя представители этих школ и направлений могут декларировать свою верность последнему. В этой связи следует вспомнить слова Макса Мюллера из его кембриджской вступительной лекции 1882 года: «Я прихожу в дрожь, когда слышу «Все буддисты…». Что бы не следовало, а таким началом, будет непременно ложно». Если это предостережение Мюллера иметь в виду, то возможна следующая общая характеристика буддизма.

Характер буддистского «послания» коренным образом отличается от откровений того типа, с каким мы встречаемся в христианской религии и в исламе. По сути речь здесь идет об ином уровне и значении «мирового закона», который действует на всех живущих на земле, независимо от их личного вероисповедания и религиозного воспитания, почти с такой же неизбежностью, как действуют законы природы. Точно так же, как знание действия законов природы может помочь человеку избежать нежелательных последствий или хотя бы свести их к минимуму, так же и «дхарму» следует рассматривать как «стратегию устранения или минимизации вреда». Квази-подобие «дхармы» законам природы означает её неизменный характер, из чего следует, что все Будды проповедовали и провозглашали, в сущности, одно и тоже.

Назовем кратко некоторые основные положения этой «дхармы». Видимость изображения не зависит от форм развития и дифференциации. Таковы позиции по отношению к «круговороту рождений» («самсара»), к «карме», к «группам бытия» («скандха»), к «зависимому возникновению» («пратитиасамутпада»), к «трем признакам бытия», а также к священной цели — нирване, которая оказывается единственным осмысленным выходом из бытия, отмеченного печатью страданий.

а) «Круговорот рождений» («Самсара»)

Эта идея восходит к добуддистским индусским представлениям и может быть рассмотрена на двух уровнях. Прежде всего этот комплекс представлений означает, что все живые существа в силу продуцируемой ими «кармы», которая является «суммой действий», или «итогом поступков», после своей «смерти» переживают новое рождение в образах, которые адекватны этой «сумме действий», или их поведению. Коротко говоря, добрая «карма» вознаграждается «добрым» возрождением данного существа, а «злая», плохая «карма» соответствующим образом наказывается при новом рождении. Эти новые «рождения» и возрождения составляют бесконечно длинную цепь, непрерывную до тех пор, пока продуцируется «карма». А поскольку «карма» практически никогда не может потерять свою энергетическую ценность (она может лишь по-разному её манифестировать), то и концы и начала в этом ряду сливаются в непрерывную бесконечность. А поскольку бытие в принципе считается юдолью страданий, то и эта бесконечность означает постоянную неизбежность страданий, что можно оценить как довольно тяжкий прогноз.

Однако на другом уровне понимания «Самсары» речь может идти о «неразрывной цепи постоянно меняющегося, находящегося во взаимозависимости составляющих сил процесса взаимодействия духовного и телесного во всех явлениях бытия».

б) Карма

Это слово можно перевести как «действия», «поступки», но при этом надо иметь в виду, что оно содержит в себе еще тончайшую ткань дословно не переводимых понятий и представлений. В принципе, речь идет при этом о следующих компонентах: качество аккумулируемой в процессе проявления кармы энергии определяет тот «энергетический потенциал», от которого зависит характер и тип возрождения (нового рождения) носителя, «собирателя» этой кармы. Это означает, что позитивно оцениваемая, с точки зрения существующей традиции, «сумма кармы» ведет к сравнительно лучшему, более благоприятному, чем у тех, чья «сумма кармы» оценивается негативно, новому рождению данного существа. Энергия кармы может проявляться при этом в трех видах действия: в мыслях, в словах и в поступках/делах. Действие механизма каждого из этих трех проявлений включается автоматически и не требует какой-либо «третьей» инстанции (например, в образе карающего или вознаграждающего божества). Эффект накопления и продуцирования определенной кармы может проявиться не только в «последующей жизни» или «после смерти», но и в нынешней жизни данного существа, в пределах отпущенного ему времени. Позднее догматическая религиозная мысль вынуждена была в этой связи заниматься такими проблемами, как последовательность, очередность проявлений кармы. Из всего этого следует, что концепция кармы имеет не самостоятельное значение, а существует лишь как часть в системе связей с кругом представлений о «зависимом существовании», или о «безличности бытия».