В сатирической пьесе «Возвращение с Парнаса», написанной кем-то из кембриджских воспитанников и, возможно, поставленной в университете в 1599 году, имя Шекспира упоминается неоднократно, много прямых и скрытых цитат из его произведений. Персонаж по имени Галлио, разыгрывающий из себя шута, говорит о Шекспире особенно много, требует, чтобы ему читали стихи только в духе «сладостного мистера Шекспира», и объявляет: «Пусть другие хвалят Спенсера и Чосера, я же буду поклоняться сладостному мистеру Шекспиру и, чтобы почтить его, буду класть «Венеру и Адониса» под свою подушку…» Этой пьесой и её героями нам ещё предстоит заниматься, пока же заметим, что у некоторых кембриджских студентов и преподавателей Шекспир буквально не сходит с языка.
Это подтверждает и появившаяся в 1598 году книга ещё одного кембриджца, магистра искусств обоих университетов Фрэнсиса Мереза. Пухлая (700 страниц) книга под названием «Сокровищница Умов»{40} является частью серии[53], связанной с именем загадочного Джона Боденхэма. Книга Мереза заполнена скучноватыми — возможно, нарочито — наукообразными сентенциями и наблюдениями о разных предметах. Но вдруг на 16 страницах появляется «Рассуждение о наших английских поэтах сравнительно с греческими, латинскими и итальянскими поэтами». В списках английских поэтов, писателей и драматургов, составленных Мерезом, Шекспир упоминается несколько раз. Во-первых, Мерез оценивает его как поэта: «Подобно тому, как считали, что душа Эвфорба жила в Пифагоре, так сладостный, остроумный дух Овидия живёт в сладкозвучном и медоточивом Шекспире, о чём свидетельствуют его «Венера и Адонис», его «Лукреция», его сладостные сонеты, распространённые среди его близких друзей… Подобно тому, как Эпий Столо сказал, что, если бы музы говорили по-латыни, они бы стали говорить языком Плавта, так и я считаю, что музы, владей они английским, стали бы говорить изящными фразами Шекспира…»
Важнейшим из того, что сказал в своей книге Мерез о Шекспире, является, конечно, абзац, содержащий не только высокую оценку Шекспира как драматурга, но и список его драматических произведений: «Подобно тому, как Плавт и Сенека считались у римлян лучшими по части комедии и трагедии, так Шекспир у англичан является самым превосходным в обоих видах пьес, предназначенных для сцены. В отношении комедий об этом свидетельствуют его «Веронцы», его «Ошибки», «Бесплодные усилия любви», «Вознаграждённые усилия любви», «Сон в летнюю ночь» и его «Венецианский купец»; в отношении трагедий об этом свидетельствуют его «Ричард II», «Ричард III», «Генрих IV», «Король Иоанн», «Тит Андроник» и его «Ромео и Джульетта».
Итак, Мерез называет целых двенадцать пьес, хотя к тому времени были напечатаны шесть из них, в том числе только три — с именем Шекспира на титульном листе. Некоторые из названных Мерезом пьес были изданы лишь через четверть века, а «сладостные сонеты» — через десять лет. Всё это свидетельствует о том, что Мерез был чрезвычайно хорошо осведомлён о творчестве Шекспира, хотя источники его информированности остаются нераскрытыми. Зато шекспироведы много спорили о комедии, названной Мерезом «Вознаграждённые усилия любви», — такая пьеса не известна; предполагается, что это могла быть пьеса, известная под другим названием, или же какая-то другая, позже утраченная…
Вскоре после опубликования книги Фрэнсис Мерез навсегда покидает Лондон, став приходским священником в графстве Рэтленд, но его высокие отзывы о Шекспире и особенно его удивительный список шекспировских пьес со временем заняли почётное место во всех шекспировских биографиях.
В 1599 году издатель и печатник У. Джаггард выпустил небольшой поэтический сборник под заглавием «Страстный пилигрим» с указанием имени Шекспира на титульном листе. Считается, что из двадцати стихотворений сборника бесспорно шекспировскими являются только пять; некоторые принадлежат перу Барнфилда, Марло, Рэли. В отношении авторства половины произведений сборника мнения расходятся. Вероятно, Джаггард издал попавший каким-то образом в его руки альбом или переписанные из альбома стихотворения, считая их шекспировскими. В 1612 году вышло уже третье издание этого сборника, куда Джаггард включил и два сонета, принадлежавших перу Томаса Хейвуда, автора весьма плодовитого и не без амбиций. Хейвуд не оставил этот факт литературного пиратства без внимания. Он вставил в свою книгу «Защита актёров», печатавшуюся в это время, специальное послание, в котором писал об очевидном ущербе, причинённом ему тем, что два его стихотворения напечатаны под именем другого автора, а это может «породить мнение, что я украл их у него, а он, чтобы доказать своё право на них, якобы был вынужден перепечатать их под своим именем». Далее Хейвуд пишет: «Я признаю, что мои строки не стоят почтенного покровительства, под которым он (Джаггард. — И.Г.) напечатал их, и я знаю, что автор был весьма сильно раздражён тем, что мистер Джаггард, с которым он совершенно незнаком, посмел позволить себе так дерзко обращаться с его именем».
Обращает внимание, что, хотя имя автора джаггардовского сборника — У. Шекспир — было напечатано на титульном листе этой книги и речь могла идти только о нём, Хейвуд почему-то избегает называть его по имени, а употребляет безликое слово «автор». Об этом «авторе» Хейвуд, человек тогда в литературе не последний, пишет с чрезвычайный почтением, даже с подобострастием. Он не просто говорит, что стихи напечатаны под именем другого автора, а использует слово patronage, то есть высокое, почтенное покровительство. В этом коротком пассаже многое звучит странно. Удивительно, что в 1612 году Шекспир оказывается «совершенно незнакомым» с Джаггардом, который дважды до этого печатал сборник под его именем (первый раз — 13 лет назад). Выражение «посмел позволить себе так дерзко обращаться с его именем» тоже звучит необычно и как будто говорит об очень высоком (по крайней мере по отношению к известному печатнику Джаггарду) социальном положении «автора», то есть Шекспира. А ведь Джаггард был солидный издатель и типограф (именно ему через несколько лет будет доверено печатание первого собрания шекспировских пьес — Великого фолио) и социальный статус его был не ниже, чем у члена актёрской труппы Уильяма Шакспера из Стратфорда. Отметим также, что после этого имя Шекспира (которое в то время безусловно привлекало покупателей) вообще исчезло с титульных листов печатавшейся позже части тиража «Страстного пилигрима», хотя, наверное, проще и логичнее было бы изъять из книги два хейвудовских сонета; так поспешно и радикально отреагировал на весьма умеренное и вежливое «послание» Хейвуда издатель. Вероятно, что с ним, как и в случае с Четлом, «поговорили» люди, за словами которых стояла немалая сила.
В 1609 году друг и доверенное лицо уже знакомого нам Эдуарда Блаунта, издатель Томас Торп, выпустил в свет первое издание шекспировских сонетов — 154 стихотворения, так и назвав книгу: «Шекспировы сонеты» («Shake-Speares Sonnets» — имя разделено на два слова дефисом). Книга была надлежащим образом зарегистрирована, но всё указывает на то, что издание осуществлено без согласия автора и без его участия. В отличие от тщательно отпечатанных первых шекспировских поэм, в «Сонетах» много опечаток. Судя по упоминанию Мереза и «Страстному пилигриму», по крайней мере некоторые из сонетов были написаны ещё в 90-х годах и известны близким друзьям поэта, но по каким-то причинам Шекспир не собирался их печатать. Неизвестно также, соответствует ли последовательность, в которой они расположены в этом знаменитом собрании, авторскому замыслу, тем более что через 30 лет сонеты были отпечатаны совсем в другой последовательности, тематически сгруппированными по три — пять стихотворений.
Каким образом к Томасу Торпу попали эти сонеты, неизвестно (я полагаю, что Эдуард Блаунт мог бы кое-что просветить в этой истории). Однако издатель счёл необходимым (издатель, а не автор) напечатать на отдельной странице загадочное посвящение:
