Она прошла мимо Дейзи и в дверях столкнулась с Лорейн.

– Ближайшая – «Блэкпул Виктория», в пяти километрах отсюда, – доложила она. – Где-то рядом с зоопарком.

Со времени ухода Барбс из-за стола прошло больше часа. Все уже закончили есть, и стопка пустых корзинок стояла на краю стола. Когда она вернулась, Сельвин встал и уступил ей место.

– В чем дело, Барбс, дорогая? Где девочки?

Она рухнула на скамью и закрыла голову руками.

– Боже, мне нужно выпить. Ты мог бы взять мне джин с апельсиновым соком, пожалуйста, Сельвин? – попросила она, сжав его руку.

– Он вообще-то не твой слуга, Барбара, – заворчала Триша. – Сама не можешь сходить и взять?

– Заткнись хотя бы сейчас, Триша, – отрезала Барбс. – Мне надоели твои ехидные комментарии и бесконечные нападки. Джин большой, пожалуйста, – обратилась она к Сельвину.

– А где мама? – спросил Джери. – Ее курица уже остыла.

– Она… помогает Петуле. Ей стало плохо, у нее слабость. Дейзи думает, что это солнечный удар, так что они с Лорейн отвели ее в автобус. Она полежит, и ей станет легче, я уверена. Не волнуйся, ничего серьезного.

Барбс надеялась, что ее легкий, беззаботный тон звучит достаточно убедительно.

Петула прилегла на сиденьях, и Лорейн подложила ей под голову плед.

– У нас не получится это скрыть. Ты ведь понимаешь это, Петула?

От Петулы пахло так, словно она только что пробежала марафон. Сухие губы потрескались, глаза покраснели. Она закрыла лицо рукой, но Лорейн увидела, что ее подбородок с ямочкой начал трястись, и поняла, что Петула плачет. Она устроилась рядом с подругой и взяла ее холодную и влажную руку.

– Как ты могла не знать?

Петула пожала плечами, все еще не желая смотреть подруге в глаза:

– Я клянусь, что не знала. У меня и месячные были, хоть и нерегулярно, но они у меня никогда не ходили по часам. И я же не была похожа на беременную, сама знаешь.

– Да, – согласилась Лорейн. – Но я тебя видела все время в каких-то балахонах. И ты-то сама должна была что-то заметить?

– Я просто думала, что прибавила в талии и все. Ты же знаешь меня, Лорейн, меня мой внешний вид не сильно беспокоит.

Незаданный вопрос назойливо витал в воздухе. Лорейн не решалась его задать, но ей очень хотелось знать ответ.

– Петула, – вкрадчиво начала она, – а кто отец?

Петула застонала.

– А я все думала, когда же ты меня спросишь. Не могу тебе сказать.

– Ты хочешь сказать, что не знаешь? Господи, Петула, со сколькими же ты переспала?

Петула поднялась на локтях и посмотрела Лорейн прямо в лицо.

– Конечно же, знаю. Я не такая шлюха, за какую ты меня принимаешь. Мы с тобой все друг другу рассказываем, но только не это. – И она снова откинулась на сиденье. – Да и какая теперь разница, ребенка все равно нет.

– А что, если отец хочет ее сохранить? Ты обязана сказать ему.

– Ха! Не смеши меня, – фыркнула Петула. – Он точно ничего не захочет иметь общего с ребенком, да и со мной тоже.

– Тебя же не изнасиловали, Петула? Он тебя заставил? Да? Тебе нужно обратиться в полицию. Твой отец все поймет, если на тебя напали.

При упоминани отца Петула села.

– Он плохо себя чувствует, ты знаешь. Он пытается скрыть это от меня, но ты бы видела, сколько таблеток он пьет каждый день. И он сильно похудел. Я очень за него переживаю. – Петула посмотрела на подругу так, словно пыталась принять какое-то решение.

– Клянешься своей жизнью? – наконец спросила она. – И жизнью мамы и отца тоже?

Лорейн заерзала.

– Ты знаешь, я не люблю клясться жизнями людей.

– Как хочешь, – пожала плечами Петула.

– Ну ладно, ладно, я обещаю, – и она перекрестилась.

Петула посерьезнела.

– Я не шучу, Лорейн, ты не должна будешь никому рассказывать, даже своей маме. Особенно маме.

Лорейн кивнула.

– Ну?

Петула надула щеки и заговорила практически шепотом:

– Ты не будешь меня осуждать?

– Да ради бога, Петула, просто скажи мне.

Они обе подпрыгнули от неожиданности, когда задняя дверь вдруг открылась и они увидели Джери с выражением крайнего недоумения на лице.

– У вас все нормально? Мы ждем, пока вернется мама, и сразу поедем.

Он посмотрел на часы и на небо.

– Вы не знаете, куда она ушла?

– Ммм, Петуле было плохо, и Дейзи сложила ее грязную одежду в газету и пошла искать мусорный контейнер.

Джери брезгливо сморщил нос.

– Перепили?

– Шел бы ты отсюда, Джери, – возмутилась Лорейн. – Между прочим, это был солнечный удар.

Дейзи решила, что не понесет младенца в больницу. Идти пешком пять километров – слишком долго, а привлекать таксиста – лишнее усложнение. Она шла по набережной, прижимая спящую девочку к груди. Во взгляде каждого прохожего ей читалось жгучее обвинение. На самом же деле она не привлекала ничьего внимания. Дейзи подошла к кварталу пансионов в викторианском стиле. Везде были таблички «Мест нет». Крайнее здание казалось особенно ухоженным – свежевыкрашенный бежевый фасад с аккуратно постриженной лужайкой и ослепительно белой тюлью в окнах. Две ступеньки перед главным входом показались ей покрытыми лаком «Красный кардинал», которым Дейзи пользовалась сама. Сейчас, в свете заходящего солнца, ступеньки просто сверкали. Владелец заведения наверняка гордился своим детищем, и, не задумываясь о том, живет ли кто в гостинице, Дейзи решила, что это подходящее место.

Когда она подошла к воротам, входная дверь открылась, и женщина, которой на первый взгляд было чуть более тридцати, нагнулась и поставила на пол четыре только что вымытых бутылки из-под молока. Затем она выпрямилась, сделала глубокий вдох морского воздуха и стала смотреть на море, положив руки на бока. У нее было доброе лицо, но в ее задумчивом взгляде Дейзи прочитала нечто такое, о чем сейчас думать времени не было.

Дейзи медлила, но ребенок снова начал беспокоиться, и она поняла, что решение нужно принимать сию минуту. Подождав несколько секунд после того, как женщина скрылась за дверью, она метнулась по садовой дорожке, сжав плечи и испуганно посмотрев налево и направо. Она нежно поцеловала девочку в лоб, в последний раз вдыхая ее упоительный запах, и осторожно положила бесценный сверток на траву перед ступеньками. Ей хотелось надеяться, что дешевое пляжное полотенце не слишком ранит ее нежную кожу.

– Прощай, малышка, – выдохнула она. – Пусть у тебя будет хорошая жизнь. Твоя мама на самом деле неплохой человек. Просто ты появилась в ее жизни в неподходящее время. – Она позвонила в дверь, долго не отпуская кнопку звонка, и послала еще один воздушный поцелуй ребенку. – Удачи тебе!

Она удалилась по той же дорожке, перешла дорогу, чуть не попав при этом под трамвай, и встала на автобусную остановку. С ее места прекрасно просматривалась входная дверь, а сама она при этом оставалась достаточно далеко, чтобы кто-то мог ее заметить. «Давай открывай дверь», – молила она.

Ей показалось, что за время ожидания она постарела на десять лет. Наконец, дверь открылась, и женщина появилась опять. На ее симпатичном лице отразилось крайнее недоумение. «Посмотри вниз, пожалуйста, посмотри вниз», – подсказывала ей Дейзи с противоположной стороны дороги. Женщина покачала головой, сделала шаг назад и стала закрывать дверь.

Дейзи выбралась из-под укрытия автобусной остановки и снова направилась к гостинице. Все шло не так. Ей нужно было нести ребенка в больницу, отвечать на миллионы вопросов, которыми ее, конечно же, закидают. Этот ребенок был ей никто, а решать проблемы приходилось ей. У Петулы не было никакого права ставить ее в такое положение. Она переминалась с ноги на ногу, нетерпеливо ожидая, пока можно будет перейти дорогу, и перебежала на другую сторону.

У входа в садик она резко остановилась. Женщина стояла на ступеньке, склонившись над маленьким свертком в руках, и изумленно вглядывалась в лицо малышки, нежно ведя по нему пальцем. Затем она подняла взгляд, и на долю секунды их глаза встретились. Для Дейзи этот момент длился бесконечно долго. А потом женщина повернулась и пошла внутрь, закрыв за собой дверь.