«Немка сказала Пушкину, — вспоминал один из его приятелей, Бартенев, — ты будешь два раза жить в изгнании, ты будешь кумиром своего народа, может быть, ты проживёшь долго, но на тридцать седьмом году жизни берегись белого человека, белой лошади или белой головы. Вскоре Пушкин был отправлен на юг, а оттуда через четыре года в псковскую деревню, что и было вторичною ссылкой. Как же ему, человеку крайне впечатлительному, было не ожидать и не бояться конца предсказания, которое дотоле и исполнялось с такою буквальною точностию?»

В.А.Нащокина в своих воспоминаниях пишет: «С тех пор, как знаменитая гадальщица предсказала поэту, что он будет убит «от белой головы», он опасался белокурых. Поэт сам рассказывал, как, возвращаясь из Бессарабии в Петербург после ссылки, в каком-то городе он был приглашён на бал к местному губернатору. В числе гостей Пушкин заметил одного светлоглазого, белокурого офицера, который так пристально и внимательно осматривал его, что тот, вспомнив пророчество, поспешил удалиться от него из залы в другую комнату. Офицер последовал за ним, и так и проходили они из комнаты в комнату в продолжение большей части вечера. «Мне и совестно и неловко было, — однако я должен сознаться, что порядочно-таки струхнул».

В другой раз в Москве был такой случай. Пушкин приехал к княгине Зинаиде Александровне Волконской. У неё был на Тверской великолепный собственный дом, главным украшением которого были многочисленные статуи. У одной статуи отбили руку. Хозяйка была в горе. Кто-то из друзей поэта вызвался прикрепить отбитую руку, а Пушкина попросили подержать лестницу и свечу. Поэт сначала согласился, но, вспомнив, что друг был белокур, поспешно бросил и лестницу и свечу и отбежал в сторону. «Нет, нет! — закричал Пушкин. — Я держать лестницу не стану. Ты — белокурый, можешь упасть и пришибить меня на месте».

Сосницкий в своих воспоминаниях пишет, что однажды он спросил у Пушкина: «Неужели, Александр Сергеевич, это вас серьёзно занимает?» Поэт ответил: «Как сказки старой няни: сознаешь, что пустяки, а занимательно и любопытно, не верю, но хотелось бы верить… Скажу, перестановив те же слова, те же нянины сказки: верю, но хотелось бы не верить». Когда Пушкин был в южной ссылке, в Одессе грек-предсказатель повторил предупреждение петербургской гадалки об опасности для него беловолосого человека.

Ему, быть может, и хотелось бы отреагировать на предсказание так, как это сделал А.С. Грибоедов, со смехом рассказывавший о своём визите к Кирхгоф в 1817 году: «На днях ездил я к Кирхгофше гадать о том, что со мною будет… да она такой вздор врёт, хуже Загоскина комедий!» Неизвестно, что нагадала Шарлотта Грибоедову, но, возможно, и ему предрекла страшный его конец.

В 1827 году Пушкин написал очень злую эпиграмму на белокурого красавца А.Н. Муравьёва, опубликованную в «Московском вестнике». После выхода в свет номера Пушкин сказал редактору М.П. Погодину: «А как бы нам не поплатиться за эпиграмму? — «Почему?» — Я имею предсказание, что должен умереть от белого человека».

Зловещее пророчество сбылось через 10 лет: Пушкин погиб от белого человека на 37-м году жизни, как и предсказала Шарлотта Кирхгоф за 17 лет до этого.

По отзывам знавших её людей, принцесса княжества Монако Грейс обладала способностями ясновидящей и даже предчувствовала свою смерть.

В 1980 году, за два года до гибели в автомобильной катастрофе, принцесса Грейс посетила Институт парапсихологии в Северной Каролине, где её в течение шести часов опрашивали и проверяли несколько экспертов. Этот визит держался в строжайшей тайне. Лишь совсем недавно представитель института Линда Ванн сообщила, что Грейс действительно была в их исследовательском центре. О том же упомянул в интервью видный американский специалист по паранормальным явлениям Ричард Нолл, беседовавший с Грейс. «Нас интересовала способность принцессы к сверхчувственному восприятию, — говорит Нолл, — и она не обманула наших ожиданий. Грейс, как выяснилось, была феноменально одарённым человеком в этой области. К сожалению, я не имею права рассказывать более подробно об этих опытах». Но не все осведомлённые лица были так щепетильны, кое-кто уступил давлению репортёров. «Мы использовали компьютер под названием «Скачки», — сообщает один из них. — На экране видны четыре лошади, они начинают состязание, в котором одна должна победить. Компьютер при этом «знает», какая из лошадей выиграет забег, но решение принимается с помощью очень сложного устройства, сознательно ориентированного на случайность результата. Так что ситуация в точности имитирует скачки с той лишь разницей, однако, что в жизни игрок всегда исходит в своих предположениях из каких-то объективных данных (качество лошади, её результаты в прошлых забегах и т. д.), тогда как в данном случае исход в полном смысле непредсказуем. Перед глазами принцессы прошло несколько десятков забегов, и каждый раз она называла ту лошадь, которая, как она предчувствовала, должна была победить. Процент попадания был абсолютным».

В беседах с сотрудниками института Грейс утверждала, что интересовалась оккультными явлениями, астрологией и сверхчувственным восприятием. «Я давно заметила за собой одно странное свойство, — говорила Грейс. — У меня часто бывали предчувствия, я мысленно видела перед собой землетрясение, наводнение или смерть известного мне человека, а потом эти события происходили в реальной жизни. А когда у меня родились дети, и с ними случались какие-нибудь беды, я почему-то всегда об этом знала. У меня тут же начинало болеть то самое место, которое повредил ребёнок».

Эти слова полностью подтверждает одна из близких подруг Грейс. «С дочерьми — Каролиной и Стефанией — её связывала какая-то особая, почти мистическая близость, — говорит она. — Случилось так, например, что Грейс, находившаяся в Монако, вдруг ощутила сильную боль в ноге. Каким-то шестым чувством она угадала, что этот сигнал послан ей Каролиной, которая в тот момент гостила у родственников в Париже. Через несколько минут оттуда позвонили и сообщили, что с Каролиной произошла неприятность: девочка упала и сильно расшибла ногу».

Хороший знакомый семьи рассказывает, что аналогичная сверхчувственная связь была у Грейс и с другими её родственниками. Однажды она вдруг впала в настоящую панику, говоря, что с её матерью случилось несчастье и что сейчас её везут в больницу. Домашние тут же связались с Америкой и выяснили, что всё в порядке — тревога была ложной. Однако на следующий день слова Грейс полностью подтвердились: накануне у её матери произошло кровоизлияние, и её действительно поместили в больницу. Просто люди, отвечавшие по телефону, в тот момент ещё не были поставлены в известность о случившемся.

Но ещё более поразителен другой факт: Грейс предвидела собственную гибель. «В последние два года своей жизни принцесса часто говорила о том, что дни её сочтены, — отмечает тот же знакомый. — Как-то она сказала в моём присутствии: «Я знаю доподлинно, что мне суждено умереть очень скоро и случится это в Монако». Вдобавок какие-то тяжёлые предчувствия были связаны у неё с той самой дорогой, где она впоследствии погибла».

Друзья вспоминают и другие её высказывания на ту же тему. «Я часто вижу себя в гробу, вижу, как плачут дети, присутствуя на заупокойной службе около моего гроба, — говорила Грейс. — Но я не могу указать с определённостью, где и когда оборвётся моя жизнь». Со временем эти настроения охватывали её всё сильнее. Она упоминала о своём близком конце как о чём-то совершенно несомненном.

Тем не менее Грейс была убеждена, что смерть — это отнюдь не конец. «Во время её визита к нам мы подробно обсуждали проблему загробной жизни, — свидетельствует сотрудник Института парапсихологии, который не пожелал себя назвать. — Грейс, как оказалось, давно интересовалась этой темой. Она говорила мне: «Сколько я себя помню, я всегда верила в загробную жизнь. Я не допускала мысли, что в тот момент, когда прекращает биться в груди сердце, человек исчезает полностью, что дальше — одно лишь небытиё. Я не сомневаюсь в том, что наш мир — лишь внешняя оболочка другой, высшей реальности в которую каждый из нас возвращается после смерти».