– Он все еще там?

– Нет, утром вернулся.

Вистинг протер запотевшее стекло и прислонился к своему отражению. Рана после нападения на прошлой неделе заросла и превратилась в светло-красный шрам. Мужчина провел рукой по подбородку и почувствовал, что ему следовало побриться перед душем.

– Что это должно значить? – спросил он.

– Вероятно, речь идет о рекогносцировке. Он выехал ночью и почти три часа колесил по проселочным дорогам области. Бесполезно было за ним следить, так что нам пришлось отпустить его и ждать, пока он вернется в гостиницу.

– Он мог с кем-то встречаться?

– Нет, после того как он заселился в гостиницу, мы прикрепли к его машине следящее устройство. Мюллер не останавливался.

– Вы говорите, что речь может идти о рекогносцировке. Вы считаете, что объект ограбления может находиться в Ларвике?

Ответ был быстрее и гораздо более решительным, чем ожидал Вистинг:

– Да.

Он промолчал, рассчитывая на продолжение.

– Норвежская инкассаторская служба имеет пять расчетно-кассовых центров. Один из них находится в Ларвике. Мы знаем, что планы ограбления сочинялись уже давно. Все продумано до мельчайших деталей, но пока что никто ничего не предпринимал, так как риски слишком высоки. Но с нового года центр в Ларвике будет перемещен в Осло. Если планам суждено осуществиться, то сейчас, в течение осени.

Вистинг кивнул. Он знал, что некоторое время назад составлялись планы ограбления Банка Норвегии, здания которого также были расположены в городе, но это было до того, как Ставангере ограбили отделение. В то же время его не удивило, что существовали планы о нападении на расчетно-кассовый центр компании, отвечавшей за пересчёт и транспортировку наличных.

– Думаете, Руди Мюллер выкупил планы?

– В любом случае есть вещи, указывающие на то, что он заинтересован в том, чтобы принять их в обмен на часть куша. Час назад мы получили список гостей, проживавших в гостинице. Имя одного из постояльцев – Свейн Брандт.

Имя показалось Вистингу знакомым, но он позволил главе органов внутренней безопасности продолжить.

– Свейн Брандт – центральная фигура в преступном сообществе Эстланна, однако он всегда действует в тени других. Его имя упоминается в старых материалах расследования, в которых речь идет о возможных планах ограбления инкассаторской службы в Ларвике. Брандт живет в Испании, но тут решил навестить Норвегию.

Вистинг обдумывал полученную информацию.

– Что говорит осведомитель?

– Они не контактировали, но мы надеемся, что в течение вечера они встретятся.

– Как скоро ожидается нападение?

– Скорее всего, счет идет не на недели, а на дни. На Руди давят.

Вистинг провел рукой по щетине.

– Послезавтра у меня обратный рейс, но я не уверен, что улечу. Нам не удается ничего здесь разузнать.

– Спокойно занимайтесь своим расследованием столько, сколько нужно. Этим делом займемся мы.

– Какие планы?

– Будем наблюдать за средой. Руди нужно минимум трое-четверо, чтобы провернуть дело. К тому же ему потребуется оборудование. Автомобили и оружие. Обычно мы получаем сигналы, когда что-то подобное затевается. К тому же мы надеемся на то, что наш источник останется в нашем распоряжении.

– Что мы будем делать, если узнаем, когда и где они ударят?

– Это решение, конечно, будет приниматься не полицией, но я бы рекомендовал оказать им сопротивление. Взять их на месте преступления. Разумеется, есть альтернатива, мы можем провести работу по предотвращению преступления, мы можем оказаться в их поле зрения или намекнуть, что следим за ними, но это только отсрочит ограбление до того момента, когда мы, возможно, уже не будем располагать необходимой информацией.

Вистинг согласился с оценкой. К тому же все, что последует за ограблением, станет рычагом воздействия при раскрытии убийства.

– Кстати, вы нашли Тронда Хольмберга? – поинтересовался Вистинг.

– Его тело увезли с места пожара четыре часа назад, вернее, то, что осталось от тела. У нас есть череп и информация о зубах. Судебный одонтолог без труда подтвердил, что это Хольмберг. Чуть больше времени займет выяснение, есть ли у нас следы ДНК, но эксперты-криминалисты настроены оптимистично.

Вистинг зажал телефон подбородком и нашел новую смену белья в чемодане.

– Причина пожара?

– Тут все хуже. Этот идиот увлекался мотокроссом, и в гостиной у него стояло два мотоцикла и бензиновые канистры. Повсюду следы горючих жидкостей, но сложно однозначно сказать, есть ли тут связь с возгоранием.

Они обменялись еще парой слов, и Лейф Мальм пообещал держать Вистинга в курсе дела.

Вистинг оделся, вышел в коридор гостиницы и постучал в дверь номера Мартина Алберга. Им нужно было поговорить о возвращении домой. Там, где он находился сейчас, Вистинг чувствовал себя слишком далеко от центра предстоящих в ближайшее время событий.

Гостиничный номер Мартина Алберга был чуть меньше, чем у Вистинга, но так же элегантно обставлен, на полу лежали бордовые ковры, на стенах висели картины с мотивами старого города.

– Личность установлена, – сказал Алберг и сел перед компьютером за широкий стол. – Интерпол подтвердил, что внутри вёсельной лодки был найден Дариус Платер.

Вистинг наклонился к экрану, на котором было открыто электронное письмо с логотипом Международной организации уголовной полиции.

– Наконец-то, – сказал он. – Тогда начнем завтра утром. Дома происходят события, из-за которых мы не можем отложить возвращение домой.

Алберг взял шариковую ручку, развернулся к Вистингу и прикусил колпачок зубами, вопросительно глядя на коллегу.

Вистинг сообщил в общих чертах о том, как разворачивается расследование дома.

– Я могу одолжить твой ноутбук?

– Разумеется.

Мартин Алберг вышел из своей учетной записи и уступил стул Вистингу. Компьютер коллеги был оснащен программой доступа ко всем системам полиции через зашифрованную мобильную широкополосную связь. Это было дорогое удовольствие, о котором сам Вистинг не просил. Все равно, когда что-то происходило, он, как правило, находился в кабинете, и ему не хотелось иметь электронную часть работы дома.

Письма начали загружаться, как только он вошел в систему. Он сортировал их по важности для дела и быстро прочитал. Большая часть касалась формальностей и очевидных фактов.

– Ты готов к ужину? – спросил Алберг. – Нам ведь нужно попробовать новое место?

Вистинг заявил о своем согласии одновременно с тем, как в программу упало новое сообщение. Отправителем был Беньямин Фьелль. Тема: «Датский наркодилер в норвежских водах». Письмо было помечено как важное.

– Пытался тебе дозвониться, – начинал молодой полицейский письмо.

Вистинг похлопал себя по задним карманам брюк и понял, что оставил свой мобильный телефон в номере.

Стал читать дальше. Письмо было коротким изложением истории того, как на следующий день после обнаружения первого трупа пожилой орнитолог сфотографировал быстроходную лодку, которая плавала туда-обратно вдоль берега в Гюсланнфьорде, будто искала что-то. Расследование показало, что лодка была произведена в Дании, и фотографию отправили в Королевскую полицию Копенгагена. Мужчина на борту лодки был идентифицирован как Клаус Банг, известный датской полиции в связи с неоднократными фактами перевозки наркотиков.

Вистинг кликнул на вложенный файл и открыл фотографию лодки с вглядывавшимся в сушу мужчиной. Хотя глаза скрывались за темными очками, для тех, кто знал этого человека, проблемы узнать его не существовало.

Он написал быстрый ответ, в котором подтвердил, что электронное письмо получено, и что Беньямин Фьелль должен оповестить остальных членов следственной группы. Потом он переслал письмо Лейфу Мальму и попросил его оценить содержание с точки зрения информации, которой тот располагал.

Новые сведения были большим шагом вперед для дела и помогали получить общую картину произошедшего. Они очень хорошо дополняли рассказ источника органов внутренней безопасности Осло о том, что дело касалось доставки наркотиков Руди Мюллеру, во время которой что-то пошло не так. Вместе с тем кое-что в этой картине не сходилось. Осведомитель сообщил полиции о том, что один из курьеров, переплывших через Скагеррак, был предположительно убит в случившейся разборке, и человек из окружения Руди Мюллера полагал, что убитым как раз был мужчина из вёсельной лодки. Теперь его идентифицировали как Дариуса Платера из Литвы. Не было оснований полагать, что он прибыл морем из Дании. Что же высматривал мужчина в большой резиновой лодке?