– Эта книга, – сказал следователь и вспомнил, что он сам тоже видел несколько машинописных листов в доме Томаса Рённингена. – Какие имена там упоминались?

Эспен Мортенсен снова сел за стол.

– Знаменитости, – ответил он. – Похоже, речь там шла о людях, которые участвовали в его программе. Актеры, музыканты, политики. А что?

Вистинг промолчал. Погруженный в мысли, он перевел взгляд на окно.

Тьма наконец пошла на попятную.

Вистинг положил трубку. Он попросил коллег в Бэруме поехать домой к Томасу Рённингену и попытаться с ним связаться.

Что-то в этом деле не давало ему покоя. Сложно сказать, что именно. В любом случае речь шла о чем-то более сложном, чем об обычной неуверенности в начале расследования. В деле ощущался холод и расчет, но вместе с тем кое-что свидетельствовало об отчаянии и смятении.

Вистинг заставил себя думать о хорошем. Несмотря ни на что, дело разворачивалось быстро. Полиции досталось много ниточек, и все они куда-то вели. Расследовать убийство было сродни отклеиванию этикетки с бутылки пива. Она никогда не отходит сразу вся, ее приходится отдирать маленькими кусочками. В любом случае такие дела раскрывать было проще простого. Ничего не было спланировано. Одно событие вызвало другое, все, что происходило дальше, было вызвано эффектом домино. Расследование шло по тому же пути. Нужно найти событие, запустившее эту цепочку, тогда все встанет на свои места. Следователь стал просматривать стопку отчетов, пытаясь обнаружить искомое.

Через час он поднялся со своего места за письменным столом и отправился в переговорную. Наполнил чашку кофе, пригубил и подошел к окну. Журналисты уже собрались. Они стояли группами на выложенной камнем площадке перед полицейским участком и ждали, когда их пропустят и можно будет занять удачное место на пресс-конференции.

Вистинг глянул на часы. Их с начальником участка пригласили в кабинет Кристины Тиис за полчаса до конференции для последнего совещания. Оставалось еще пять минут, поэтому следователь вернулся к себе, чтобы собрать свои записи.

Телефон на столе зазвонил. Вистинг ответил стоя.

– Это Андерс Хофф-Хансен. Судмедэкспертиза, – сообщил резкий голос следователю в ухо. – Мы ждем тело.

– Что вы имеете в виду?

– У нас уже закончилась рабочая смена. Асбьёрн Олсен из идентификационной группы Крипос тоже здесь. Я получил факс с запросом на судебно-медицинское исследование тела, но тела у меня нет.

– Вы уверены? – спросил Вистинг, вспоминая, как по телевизору показывали отъезжающий с места преступления катафалк. – Тело должны были привезти несколько часов назад.

– Я уверен.

Вистинг быстро посчитал про себя. Тело забрали около пяти утра. Мортенсен заезжал в здание полиции, чтобы подготовить папки с фотографиями и написать короткий рапорт для судмедэксперта. По плану вскрытие должно было начаться в девять утра.

– Дайте мне проверить, – попросил он и сел за стол.

– Хорошо. Мы пока что выпьем кофе.

Вистинг отодвинул свою собственную чашку и положил трубку. Набрал Эспена Мортенсена. Тот очень коротко ответил, будто был сильно чем-то занят.

– Судмедэксперты ждут тело, – объявил Вистинг.

Казалось, Эспен Мортенсен переложил трубку в другую руку.

– Что ты сказал?

– Труп не доехал.

– Ты общался с похоронным агентством? Они забрали документы около шести.

– Какое агентство?

– «Мементо». Приезжал новый сотрудник. Они должны были быть на месте еще до восьми. Утро субботы. Никаких пробок. Хочешь, я им позвоню?

– Я сам могу. – Вистингу было знакомо это агентство. Именно его он использовал, когда хоронили Ингрид. – Есть новости с места преступления?

– Вообще-то нет. В крови в коридоре остались отчетливые следы ботинок, надеюсь, мне удалось правильно подсветить пол. Я проверил обувь соседа. Это не его. Он не заходил внутрь дома, так что, вероятно, это ботинки преступника. Рисунок подошвы виден так четко, что нам, возможно, удастся определить марку обуви. В папке с фотографиями и отчете это будет.

Вистинг слушал его вполуха, а сам искал телефонный номер похоронного агентства, ответственного за доставку тела на судмедэкспертизу. Как только следователь закончил разговор с Мортенсеном, он сразу же набрал дежурный телефон агентства, указанный в телефонном справочнике.

Мужчина поднял трубку и произнес название фирмы. Вистинг узнал глубокий и спокойный голос Ингвара Арнесена, владельца агентства уже в третьем поколении.

– Ваш катафалк не приехал, – сообщил он после того, как представился. Ему пришлось повторить, прежде чем Арнесен понял, что Вистинг имеет в виду.

– Я не понимаю, – произнес мужчина на другом конце провода, его голос был уже не таким спокойным. – Когда Оттар уехал, еще не было шести. Он давным-давно должен был быть на месте. Вы проверили, не произошло ли дорожных аварий?

– Нет, не проверил, – признал Вистинг. – Вероятно, вы могли бы ему позвонить?

– Да, подождите. Я позвоню с другого телефона.

Вистинг услышал щелчки и голос автоответчика.

– Нет, – сказал Арнесен. – Может, все-таки авария?

– Я выясню. Его зовут Оттар… а дальше?

– Оттар Мольд. Он недолго проработал у меня, и, честно говоря, я не уверен, что оставлю его после испытательного срока.

– Почему нет?

– По разным причинам. Они с женой разъехались и готовятся к разводу, из-за этого он часто отсутствовал на работе. Дело житейское, конечно, но он не всегда сообщал о том, что не выйдет, а в нашем деле так не годится. Люди должны на нас полагаться.

– Вы думаете, он мог сделать это и сейчас? Поехать к бывшей жене вместо того, чтобы отправиться в Осло?

– Нет, я так не думаю, но могу позвонить его жене и спросить, слышала ли она что-нибудь.

– Отлично. А номер автомобиля у вас есть?

Вистинг подождал, пока Ингвар Арнесен рылся в бумагах. Агент продиктовал номер.

– Черный «Вояджер», – добавил он.

– С крестом на крыше?

– Крест на крыше и название агентства сбоку. Его довольно трудно не заметить.

Вистинг позвонил Торунн Борг по внутренней связи. Он обрисовал ей ситуацию и попросил выяснить, не попадал ли катафалк в аварию. Потом он глянул на часы. До пресс-конференции оставалось двадцать минут. Посмотрел в окно. Туман рассеялся. Серое небо было покрыто облаками, они плыли, непрерывно, почти незаметно изменяли форму, разделялись и сливались вновь.

Телефон опять зазвонил. Это был Арнесен. Сейчас в голосе главы похоронного агентства не осталось ни намека на спокойствие.

– Я поговорил с его бывшей женой. Она ничего не знает. Звонил ему несколько раз, но, думаю, телефон выключен.

– Вот как, – протянул Вистинг. Не придумал, что еще сказать.

Он повесил трубку в то самое мгновение, как на пороге кабинета появилась Торунн Борг.

– Машина должна была ехать через три полицейских округа, – объявила она, – Сёндре Бюскерюд, Аскер и Бэрум, Осло. Ни в одном из них не зафиксированы сообщения об авариях с пострадавшими или другие несчастные случаи.

Вистинг провел рукой по волосам. Глубоко внутри его начало терзать неприятное чувство.

– Что нам делать? – спросила Торунн Борг. – Объявить автомобиль в розыск?

До пресс-конференции оставалась четверть часа, на них будет направлено все внимание СМИ. Однако ему совершенно не хотелось сидеть перед объективом камеры и рассказывать, что труп исчез.

– Отправь машину тем же маршрутом, – попросил он и поднялся. – С полным экипажем. Может, катафалк стоит где-то на обочине со спущенным колесом, а у дурака-водителя сел мобильный.

Торунн Борг кивнула и исчезла. Вистинг снял со спинки стула пиджак, чтобы направиться на предварительное совещание с Кристине Тиис. В здании уже были журналисты, их провожали в переговорную на третьем этаже. Пара человек попробовала задать вопросы, но Вистинг поспешил дальше.

На письменном столе Кристине Тиис не лежало ничего, за исключением короткого отчета, который Вистинг направил ей по электронной почте, и шариковой ручки. Ей она вносила исправления и комментарии. Отчет содержал те части информации, которую можно было обнародовать. Формулировки были обтекаемыми, но деталей хватало, чтобы журналисты остались довольны.