– Халдеи придавали огромное значение созвездиям и движениям небесных тел. Они считали, что по звездам можно предсказывать будущее. Халдеи строили громадные обсерватории…

– Все это – не более чем слухи! – возразила София.

– Но ничего другого у нас нет… Посмотри-ка сюда. Ты ничего не узнаешь?

София вгляделась в символ на одном из ключей.

– Альтаир намеренно запутал рисунок, однако… это же созвездие Льва. Согласна?

София посмотрела на дверной символ.

– Да! Это действительно Лев! – возбужденно воскликнула она.

– А вот здесь… – Эцио посмотрел на соседний символ. – Если я не ошибаюсь, так изображают созвездие Рака.

– Рак находится рядом со Львом? И предшествует Льву в зодиаке?

– Создание зодиака приписывают…

– Халдеям! – подхватила София.

– Теперь посмотрим, жизнеспособна ли моя теория. – Эцио перевел взгляд на другую скважину. – Это Водолей.

– Очень кстати он тут подвернулся, – пошутила София, продолжая внимательно рассматривать ключи. Наконец она взяла один из дисков. – Водолей окружен Рыбами и Козерогом, – сказала она. – Но после Водолея идут только Рыбы. По-моему, это они!

– Посмотрим, получится ли у нас дальше в том же духе.

Они сосредоточенно трудились и через каких-то десять минут убедились, что их догадки совершенно верны. На каждом ключе имелось символическое изображение одного зодиакального знака. Он подходил к скважине, возле которой был изображен знак предшествующего созвездия.

– Твоему Альтаиру не откажешь в изобретательности, – сказала София.

– Мы еще не попали внутрь, – охладил ее пыл Эцио.

Взяв первый ключ, он вставил диск в скважину. Ключ подошел!

То же самое Эцио проделал с остальными четырьмя ключами.

Случившееся граничило с чудом. Медленно, плавно, бесшумно зеленая дверь ушла в каменный пол.

Эцио остановился на пороге. Перед ним простирался длинный коридор. Пока он смотрел, по стенам сами собой вспыхнули факелы. Эцио взял один и шагнул было дальше, но тут же остановился и повернулся к Софии.

– Лучше тебе вернуться обратно живым, – сказала она.

Эцио озорно ей улыбнулся и крепко стиснул руку.

– Я именно так и планирую сделать, – ответил он.

Раньше чем София успела сказать хоть слово, зеленая дверь бесшумно закрылась за его спиной.

Эцио медленно шел по коридору, который вел куда-то вниз и с каждым шагом становился шире. Взятый факел оказался излишним. По всей длине стен тянулись факелы, которые столь же таинственным образом вспыхивали сами собой. Но это не настораживало и не пугало Эцио. Странно, но ему представлялось, что он возвращается домой, как будто что-то двигалось к своему завершению.

Наконец коридор вывел его в просторный круглый зал шириной метров сорок. До купола тоже было примерно столько же. Казалось, Эцио попал в круглый неф удивительной церкви. Помещение было уставлено шкафами, где когда-то лежали древние артефакты. Сейчас шкафы пустовали. Галереи, тянущиеся вдоль стен, занимали книжные полки. Эцио мог лишь представлять книжные богатства, некогда собранные здесь.

Как ни странно, полки всех галерей тоже были пусты.

Но ему было некогда задумываться о судьбе книг и артефактов. Взгляд притягивался к массивному дубовому столу, стоящему в дальнем конце зала на высоком пьедестале. Стол располагался напротив входа и был ярко освещен. Свет падал откуда-то сверху, озаряя фигуру высокого человека, сидящего за столом.

Теперь и Эцио ощутил благоговение. Сердце мгновенно подсказало ему, кто это. Он почтительно подошел к столу и, когда был уже совсем рядом, опустился на колени перед сидящим, облаченным в плащ с глубоко надвинутым капюшоном.

Сидящий был мертв, причем мертв уже очень давно. Но столетия не оставили никаких следов на плаще и белых одеждах. Более того, от мертвеца исходила сила, только иного, неземного свойства. Выказав свое уважение, Эцио снова встал. Он не осмеливался откинуть капюшон, но ему было не оторвать глаз от высохших, костлявых, почти призрачных рук, застывших на поверхности стола. Эти руки притягивали к себе. На столе лежало перо и чистые листы старинного пергамента. Чуть дальше стояла высохшая чернильница. Под правой рукой сидящего лежал круглый камень, похожий на камни-ключи, но обработанный еще изящнее. Это был не обсидиан, а редкий алебастр.

– Ни книг, – тихо сказал Эцио. – Ни древних предметов… Только ты, fratello mio[79].

Он осторожно коснулся плеча сидящего. Между ними не было кровного родства, но узы братства связывали сильнее и крепче кровных уз.

– Requiescat in pace, великий Альтаир.

Эцио показалось, что краешком глаза он заметил какое-то движение. Он взглянул вниз. Ничего… Но ведь прежде алебастровый диск был прикрыт рукой Альтаира. Впрочем, был ли? Эцио вполне могло почудиться. Игра света и не более того.

Интуиция подсказала ему, как поступить. На столе был подсвечник с огарком свечи. Эцио высек огонь и зажег огарок, чтобы яснее рассмотреть диск. Он осторожно взял диск и поднес к глазам.

Оказавшись в его руке, камень начал светиться.

Перед глазами закружились знакомые облака, заслоняя от него пространство зала…

– Говоришь, Багдад разорен?

– Да, отец. Монголы Хулагу-хана пронеслись по городу, как пожар. Не щадили никого. Вернее, почти никого. Хулагу поставил колесо от повозки. Жителей гнали мимо этого колеса. Всех, чья голова была выше ступицы, он приказывал убивать.

– Стало быть, остались лишь младенцы да немощные старики?

– Да.

– Хулагу – злодей, но в уме ему не откажешь.

– Он уничтожил город. Сжег все библиотеки. Превратил в развалины университет. Ученых убивали с особой жестокостью. Багдад еще не видел такого чудовищного разорения.

– Надеюсь, больше не увидит.

– Да будет так, отец.

– Я доволен твоими действиями, Дарим. Ты правильно поступил, отправившись в Александрию. Ты позаботился о моих книгах?

– Да, отец. Часть их, как ты помнишь, мы отослали с братьями Поло. Остальные я отправил повозками в Латакию. Там их погрузят на корабль.

Альтаир сидел, сгорбившись, возле открытой двери своей огромной подземной библиотеки. Полки и шкафы опустели. В руках у Альтаира была небольшая деревянная шкатулка. Дарим счел за благо не спрашивать отца о ее содержимом.

– Хорошо. Очень хорошо, – сказал Альтаир.

– Прости, отец, но я никак не могу понять твое решение, – признался Дарим. – Зачем ты десятки лет собирал богатейшую библиотеку и обширнейший архив, если не намеревался все это хранить?

Альтаир махнул рукой, прерывая сына:

– Дарим, ты прекрасно знаешь, что я слишком зажился на этом свете. Вскоре я должен отправиться в путешествие, где вообще не требуется никакой поклажи. Но ты сам ответил на свой вопрос. То, что Хулагу учинил в Багдаде, он повторит здесь. Один раз мы сумели прогнать монголов, но они обязательно вернутся. К их возвращению Масиаф должен быть пуст.

Пока Альтаир говорил, он плотно прижимал шкатулку к груди, словно оберегая ее от невидимых врагов. Дарим это заметил. Внешне его отец был хрупок, как лист старого пергамента, однако внутри сохранял прежнюю крепость духа.

– Понимаю, – сказал Дарим. – Теперь это не библиотека, а просто… подземный зал.

Его отец мрачно кивнул:

– Это помещение должно оставаться сокрытым. Недоступным для алчных рук. По крайней мере, пока хранящийся здесь секрет не будет передан.

– Какой секрет?

– Не важно какой, – улыбнулся Альтаир и встал. – Не думай о нем. Тебе пора, сын мой. Возвращайся к своей семье и живи счастливо.

Дарим обнял отца:

– Все хорошее, что есть во мне, началось с тебя.

Они разомкнули руки. Альтаир вошел внутрь коридора. Там он напряг все свои телесные силы, чтобы сдвинуть с места большой рычаг запорного механизма. После нескольких попыток рычаг поддался и, описав дугу, со щелчком вошел в паз. И сразу же снизу появилась тяжелая зеленая каменная дверь. Она медленно двигалась вверх, закрывая входную арку.