– Братья! Сестры! Похоже, Ахмету надо, чтобы весь город ополчился против нас, тогда как убийца Юсуфа прячется в арсенале, сидит, ждет и посмеивается. Идемте вместе со мной. Мы будем сражаться и покажем этому принцу, что́ значит встать у ассасинов на дороге!

У стен арсенала собрались все, кто был под крылом покойного Юсуфа. Не желая разбираться с правыми и виноватыми, быстро и жестоко перебили караульных, верных Ахмету. Принц вряд ли ожидал столь внезапной атаки. Возможно, он недооценивал силу и ярость ассасинов, чья мощь, заботами Юсуфа, постоянно росла. Возможно также, что Ахмет считал, будто козырные карты по-прежнему у него.

Эцио ценой неимоверных усилий сумел удержаться от убийства наследного принца Оттоманской империи. Он швырнул Ахмета на пол и схватил пособника тамплиеров за горло, но лезвие скрытого клинка ударило не в голову принца, а рядом. Посыпались осколки камня. Эцио вдруг понял: убей он Ахмета, и ему будет не спасти Софию. Ведь так и было написано в записке. Но на мгновение жажда крови затмила Эцио разум.

Он склонился над Ахметом. Ноздри ловили запах фиалок. Взгляд принца оставался на удивление спокойным.

– Где она? – резко спросил Эцио.

– Какой фонтан гнева! – усмехнулся Ахмет.

– Я спрашиваю: где она?

– Мой дорогой Эцио, если вы думаете, что ваше положение позволяет диктовать условия, вам лучше незамедлительно меня убить, и дело с концом.

Ассасин не разжимал хватки и не вытаскивал застрявшее лезвие клинка, однако через несколько минут разум обуздал его ненависть. Он встал и согнул запястье, убирая клинок внутрь наруча.

Ахмет сел, потирая шею. Он не торопился вставать с пола. Его голос по-прежнему звучал насмешливо. Казалось, что принц играет в какую-то игру. Эцио думал об этом со смешанным чувством отчаяния и презрения.

– Жаль, что у нас с вами дошло вот до такого. Люди, которым стоило бы дружить, схватились. И из-за чего? Из-за ключей к старому пыльному архиву. – Ахмет встал, отряхнулся и продолжал: – Мы оба стремимся к одной цели, messer Аудиторе. Разнятся лишь наши методы. Неужели вы этого не видите?

Принц умолк. Эцио уже знал, какие слова последуют дальше. Он не раз слышал подобные рассуждения, оправдывающие диктаторские замашки тамплиеров.

– Мы хотим прекращения войн. Стабильности. Мира, где люди живут без страха. Люди жаждут истины, но, даже когда истину суют им под нос, они почему-то отказываются ее принимать. Как справиться с человеческим невежеством?

В голосе Ахмета появилась страстность. У Эцио вдруг закралось сомнение. Верил ли Ахмет в то, о чем так красочно разглагольствовал?

– Свобода, Principe, не всегда сверкает чистотой и благоухает, но она бесценна, – сказал Эцио.

«Тирания всегда организована лучше, нежели свобода», – подумал он.

– Разумеется, – сухо согласился Ахмет. – А когда окружающий мир начинает распадаться и огни цивилизации гаснут, Эцио Аудиторе может возвыситься над тьмой и с гордостью сказать: «Я остался верным моему Кредо».

Ахмет отвернулся, обуздывая эмоции:

– Я открою архив Альтаира. Я проникну в его библиотеку и найду Великий храм. И с помощью силы, сокрытой там, я уничтожу все предрассудки и суеверия, которые разделяли людей.

– Только не в этой жизни, Ахмет, – в тон ему ответил Эцио.

Ахмет фыркнул и собрался уйти. Эцио не делал попыток ему помешать. Возле двери принц снова повернулся к нему.

– Ключи принесете к Галатской башне, – сказал он. – Сделаете это, и София Сартор останется жить. – Он помолчал. – И не тяните время, Эцио. Вскоре в город войдет армия моего брата. Когда он появится, все изменится. А мне надо успеть подготовиться.

Сказав это, Ахмет ушел. Эцио смотрел ему вслед, подав сигнал своим людям, чтобы не трогали принца.

Мысли Наставника прервало чье-то вежливое покашливание. Повернувшись, он увидел принца Сулеймана.

– И давно вы здесь? – спросил Эцио.

– Уже достаточное время. Я прятался за этой шпалерой. Я слышал ваш разговор. Но еще раньше, как только мой дорогой дядюшка вернулся из своего маленького путешествия, я приказал установить за ним тщательное наблюдение. А вообще, я начал приглядывать за ним с того самого вечера, когда он попытался меня убить. Правда, вы испортили его замысел, и вместо меня погибла лютня… Однако я не ожидал… услышать все это.

– И что вы думаете по поводу вашего дяди?

Сулейман ответил не сразу. Потом вздохнул:

– Ахмет – искренний человек, но эти его тамплиерские фантазии опасны. Они бросают вызов реальности.

Он снова умолк.

– Знаете, Эцио, я прожил на свете намного меньше вашего. И в то же время я прожил достаточно, чтобы понять: мир – эта шпалера, в которой много оттенков и узоров. Справедливый правитель радуется этому, а не пытается выдергивать нити, которые ему не по нраву.

– Ваш дядя боится, что различия порождают беспорядок.

– Потому мы и устанавливаем законы, чтобы жить по ним. Канун, который в равной мере применим ко всем.

Их разговор был прерван появлением янычарского отряда. Ассасины пропустили его, поскольку это были другие янычары, верные Сулейману. Увидев Эцио, лейтенант сразу же схватился за кривую саблю.

– Мой пренс, отойдите в сторону, – попросил янычар, собираясь арестовать Эцио.

– Успокойся, лейтенант, – сказал ему Сулейман. – Этот человек нам не враг.

Лейтенант колебался, но затем приказал солдатам уйти и пробормотал извинения.

Сулейман и Эцио понимающе улыбнулись.

– С момента нашей встречи на корабле мы прошли долгий путь, – сказал Сулейман.

– Знаете, о чем я подумал? Как здорово было бы иметь сына, похожего на вас.

– Эцио, вы же пока еще на этом свете. Возможно, и у вас появится сын, достойный вас.

Сулейман собирался уйти, но вдруг остановился.

– Я знаю: ваши ближайшие действия будут… непредсказуемыми. На ваших плечах сейчас лежит тяжкий груз. Но… пощадите моего дядю, если сможете.

– А ваш отец пощадил бы его?

– Я как-то об этом не думал, – мгновенно ответил Сулейман. – Наверное… нет.

Эцио помчался в бюро константинопольских ассасинов. Ему казалось, что он не бежит, а летит. Оказавшись там, он достал из тайника четыре ранее найденных ключа и добавил к ним отобранный у Мануила в Деринкую. Завернув их в несколько тряпок, он убрал ключи в сумку, висевшую у него на плече. К правой руке Эцио прикрепил крюк-клинок, к левой – пистолет. На случай, если вдруг придется прыгать с большой высоты, он захватил парашют Леонардо.

Но прежде чем отправиться к Галатской башне, он должен был исполнить быстрый и печальный долг. Эцио завернул на Галатское кладбище, куда уже доставили тело Юсуфа. Новым главой константинопольских ассасинов избрали Догана. Он вышел вперед, приветствуя Эцио.

– Привет тебе, Наставник.

– Привет тебе, Наставник, – подхватила Ириния, тоже подошедшая к Эцио.

Встав возле гроба, Эцио обратился к ним с краткой речью:

– Сейчас мы должны были бы вспоминать нашего брата и оплакивать его кончину. Но наши враги не оставляют нам времени даже на скорбь по Юсуфу. – Он повернулся к Догану. – Я знаю, как высоко отзывался о тебе Юсуф, и потому не вижу причин оспаривать его выбор. Готов ли ты вести братьев и сестер и блюсти целостность нашего братства с тем же жаром сердца, с каким это делал он?

– Для меня это будет большая честь, – ответил Доган.

– Для всех нас будет честью продолжать работу во имя нашего дела и поддерживать наше учение, – сказала стоявшая за его спиной Эвраникия.

– Bene. Я рад. – Эцио обвел глазами здания, окружавшие кладбище, затем повернулся в сторону Галатской башни. – Наш враг близок. Когда исполните все необходимое, займите позиции вокруг башни и ждите моей команды.

Он поспешил на встречу со своей судьбой. Чем раньше София окажется на свободе, тем лучше.

Ахмет ждал его на парапете близ основания башни. С принцем был всего один телохранитель.