– Спасибо за подсказку. И что нас ждет там?

– Внутренний круг. Свита принца. Если посчастливится, увидим и самого Сулеймана. Но держи ухо востро, Наставник. Опасности могут подстерегать и там.

Гостей во втором дворе было гораздо меньше. Разговоры велись вполголоса, без всплесков смеха. Угощения и напитки отличались большей изысканностью. Утонченнее были и выставленные картины, и звучавшая музыка.

Эцио и Юсуф оставались в тени, наблюдая за гостями.

– Что-то я не вижу принца Сулеймана, – посетовал Эцио.

– Терпение, – улыбнулся Юсуф.

Музыка сменилась звуками фанфар. Все гости повернулись к дальней стене двора, увешанной дорогими шпалерами. Глаза собравшихся смотрели на двери. Пол перед ними был устлан шелковыми исфаханскими коврами, стоившими баснословных денег. Вскоре двери распахнулись, и оттуда вышли несколько человек. Впереди двигались двое: мужчина и юноша. Они оба были в белых шелковых одеждах и белых чалмах. В чалме мужчины сверкали изумруды. Чалма юноши переливалась бриллиантами. Эцио мгновенно его узнал.

– Кто этот молодой человек? – шепотом спросил Наставник ассасинов.

– Принц Сулейман, – ответил Юсуф. – Внук султана Баязида, правитель Кефе. А ему всего семнадцать.

Эцио не скрывал своего изумления.

– Я встретил его на корабле, когда плыл сюда. Он назвался ученым.

– Я слышал, что принц любит путешествовать инкогнито. В том числе и по соображениям безопасности. Он возвращался из хаджа.

– А в чалме с изумрудами – это кто?

– Его дядя, принц Ахмет. Любимый сын султана. Я тебе уже рассказывал про него. Спит и видит себя наследником престола.

Оба принца остановились. Им представили нескольких именитых гостей. Затем подошел слуга с бокалами рубиново-красной жидкости.

– Вино? – спросил Эцио.

– Клюквенный сок.

– Sagligniza![42] – громко произнес Ахмет, приветствуя собравшихся.

После традиционных тостов хозяева и гости почувствовали себя раскованнее. Юсуф и Эцио продолжили наблюдения. Сулейман расхаживал по двору, останавливаясь возле гостей и перебрасываясь несколькими фразами. Наставник ассасинов заметил, что телохранители принца ненавязчиво, но очень внимательно следят за происходящим. Эти люди были высокого роста. Судя по лицам – не турки. Их белые одежды имели особый покрой. Головы телохранителей покрывали тоже белые остроконечные шапки, напоминающие головные уборы дервишей. Все носили усы. Эцио кое-что знал об особенностях Османской империи. Облик телохранителей говорил о том, что они находятся на положении рабов. Являлись ли они просто охраной или личными телохранителями? Этого он не знал.

Неожиданно Юсуф дернул Эцио за рукав:

– Посмотри туда! Видишь того человека?

К Сулейману приближался худощавый, бледнолицый молодой человек со светлыми волосами и темно-карими застывшими глазами. По виду серб. Какой-нибудь преуспевающий торговец оружием, который, невзирая на молодость, уже имеет определенную репутацию, если попал в список избранных гостей, допущенных к принцам. Эцио внимательно оглядел собравшихся и заметил четверых мужчин, одетых еще богаче и элегантнее. Они тоже не были турками. Скорее всего, главная роль отводилась молодому человеку, а эта четверка являлась его помощниками. Пока Эцио за ними наблюдал, они несколько раз обменялись едва заметными знаками.

Дальнейшие события разворачивались молниеносно. Оказавшись рядом с Сулейманом, худощавый молодой человек вдруг выхватил тонкую джамбию[43], намереваясь ударить принца в грудь. Но в то же мгновение ближайший к Сулейману телохранитель метнулся и загородил его своим телом.

Как всегда в таких случаях, началась суматоха. Гостей грубо оттеснили в сторону. Телохранители и караульные окружили принцев и своего раненого товарища. Пятеро тамплиеров, пробравшихся во дворец, торопились скрыться, продираясь сквозь обезумевшую от страха толпу гостей. Молодой человек исчез. Стража начала охоту на его сообщников. Тамплиеры заслонялись гостями, как живым щитом. Стража перекрыла выходы, однако заговорщики не оставляли попыток выбраться иным способом. Принц Ахмет тоже куда-то исчез. Принц Сулейман остался один. Занятые погоней, телохранители словно забыли о нем. Принц был вооружен небольшим кинжалом. Эцио поразило его спокойствие.

– Эцио! – крикнул Юсуф. – Смотри!

Наставник ассасинов повернулся туда, куда указывал палец Юсуфа. Худощавый молодой человек вернулся! Более того, он сумел протиснуться сквозь толпу за спиной принца и теперь приближался к Сулейману, держа джамбию наготове.

Эцио находился к принцу намного ближе Юсуфа. Сейчас только он мог спасти Сулеймана. Но как? Он был безоружен. Впрочем… Взглянув на лютню, которую он все еще держал в руке, ассасин тяжело вздохнул, однако иного выбора у него не было. Он разбил изящный инструмент о ближайшую колонну. В руках остался гриф, превратившийся в палку с острым зазубренным концом.

Прыгнув вперед, Эцио схватил византийца за костлявую руку, не позволив нанести смертельный удар. Обломок грифа он глубоко вонзил в левый глаз несостоявшегося убийцы. Византиец остановился как вкопанный. Джамбия выпала из его пальцев и с лязгом ударилась о мраморный пол. Следом упал и сам тамплиер.

Во дворе стало тихо. Гости окружили Эцио и Сулеймана, держась на почтительном расстоянии. Телохранители попытались вмешаться. Сулейман взмахнул рукой, останавливая их.

Принц убрал свой кинжал и слегка вздохнул. Затем шагнул к Эцио. Со стороны принца это было проявлением особой чести. Гости не удержались от изумленных возгласов.

– Рад видеть вас снова, mio bel menestrello[44]. Я правильно произнес слова?

– Безупречно.

– Сожалею о вашей лютне. Куда более прекрасный инструмент, чем меч.

– Вы правы. Но лютней не спасешь жизни.

– Кто-то мог бы с вами поспорить.

– Наверное. При других обстоятельствах.

Они оба улыбнулись.

– Оказывается, вы – принц и правитель. Есть ли вообще хоть что-то, чего вы не умеете делать?

– Есть. Я не разговариваю с незнакомыми людьми, – ответил принц, слегка поклонившись. – Меня зовут Сулейман Осман.

– Эцио Аудиторе… – представился ассасин и тоже поклонился.

К ним подошел человек в такой же одежде, как и у остальных телохранителей. Наверное, сержант.

– Прошу прощения, мой принц. Меня послал ваш дядя. Прошу вас подтвердить, что вы не пострадали, чтобы я мог передать это принцу Ахмету.

– Где он?

– Ждет вас.

Сулейман холодно взглянул на сержанта:

– Передай ему, что благодаря этому человеку я не пострадал. Но ни ты, ни твои подчиненные благодарности от меня не дождетесь! Надо же! И это янычары! Цвет турецкой армии. Вас полным-полно во дворце, но никто не сумел защитить меня – принца султанской крови. Где ваш капитан?

– Тарик Барлети отсутствует. Он… выполняет поручение.

– Ах, поручение! Тебе не стыдно произносить такие слова в присутствии чужеземца? У нас армия или ватага мальчишек, решивших поиграть в войну?

Сержант был настоящим великаном, но сейчас он дрожал, как испуганный ребенок, которому устроили взбучку.

– Распорядись, чтобы убрали тело. Перед гостями нужно извиниться и попросить покинуть дворец. Затем вызовешь Тарика на заседание дивана![45]

Сержант заторопился уйти.

– Уму непостижимо, – сказал Сулейман, поворачиваясь к Эцио. – Янычары – телохранители султана.

– Но не его семьи?

– Получается, что так. – Принц уважительно посмотрел на Эцио. – Я не хочу покушаться на ваше время, но есть… кое-что, о чем мне хочется знать ваше мнение. Кое-что весьма важное.

Юсуф стоял вблизи дверей и делал Эцио знаки. Гости медленно расходились.

– Дайте мне немного времени, чтобы переодеться, – сказал Наставник ассасинов, подавая ответные знаки товарищу.