Даже в этой опасной гонке Ахмет не утратил насмешливой учтивости.

Они неслись к деревне, где находился взвод имперских солдат, охранявших путь в город. Дорогу перегораживал шлагбаум, перекладина которого сейчас была поднята.

– Задержите их! – крикнул остолбеневшим солдатам Ахмет. – Они пытаются убить вашего принца!

Солдаты бросились опускать перекладину, но еще раньше повозка, управляемая Софией, промчалась мимо. Солдаты, словно перепуганные куры, бросились в разные стороны.

– Простите! – кричала София, опрокинув целый ряд лотков, выставленных вдоль главной деревенской улицы. – Пожалуйста, простите!

– София, надо смотреть, куда едете, – сказал ей Эцио.

– Воздержитесь от ваших сентенций насчет никчемности женщин в роли кучеров, – огрызнулась она.

В этот момент София своротила один из двух столбов, на которых держалось какое-то полотнище, натянутое поперек улицы. Столб и полотнище упали на разгневанных жителей. Те могли лишь потрясать кулаками и выкрикивать ругательства.

– Что вы делаете? – спросил побледневший Эцио.

– А что, по-вашему, я делаю? Догоняю карету!

Кучер Ахмета был опытнее Софии. Он умел выжать из лошадей все. Карета вынеслась за пределы деревни. А сзади скакало несколько всадников, собиравшихся окружить повозку с флангов. Арбалетчики Ахмета на этот раз сумели выпустить по стреле. Одна задела плечо Софии.

– Ай! – закричала она. – Эцио, меня ранили!

– Держитесь.

Он коснулся ее нежной кожи. Рана была пустяковая. Невзирая на эту бешеную езду, прикосновение вызвало приятное покалывание в кончиках пальцев. Такое ощущение он испытал всего один раз, во время опыта, устроенного Леонардо. Тогда его друг изучал какую-то непонятную силу, называемую «электричеством».

– Стрела всего лишь оцарапала вам кожу, – сказал Эцио. – Ничего серьезного.

– Слишком много царапин! Меня могли убить! Во что вы меня втянули?

– Сейчас я не могу вам этого объяснить.

– Как всегда! Объяснения будут в туманном будущем!

Повернувшись, Эцио оценил гнавшихся за ними всадников.

– Остановите их! – взмолилась София, забыв свое недовольство.

Эцио выдвинул пистолет, проверил заряд и тщательно прицелился во всадника, скакавшего впереди. Сделать это было непросто: повозка то и дело подпрыгивала на тряской дороге. Но надо решаться. Сейчас или никогда! Эцио глотнул воздуха и выстрелил.

Всадник взмахнул руками. Трудно было понять, ранен он или нет. Но вожжи он выронил, и лошадь, испугавшаяся выстрела, вдруг встала поперек дороги. На нее налетела лошадь второго всадника. Вскоре несколько лошадей споткнулись и упали, сбросив всадников. Ехавшие сзади не успевали свернуть и тоже оказывались в общей свалке. Кричали люди, ржали лошади, вверх поднимались клубы серой дорожной пыли. Погоня захлебнулась.

– Хоть что-то полезное сделали! – сказала София, торопясь отъехать подальше от пыльной завесы.

А впереди их ждало новое испытание. Дорога в этом месте шла через очень узкое ущелье, по обеим сторонам которого торчали высокие скалы.

Карета Ахмета уже миновала этот участок. Их повозка была шире.

– Там слишком узко! – прошептал Эцио.

– Держитесь! – сухо ответила София, хлестнув лошадей.

Ущелье они пролетели на бешеной скорости. Острые выступы скал проносились почти рядом с плечом Эцио.

– Вырвались! – шумно выдохнул ассасин.

София торжествующе улыбалась.

Они снова приблизились к карете и слышали, как Ахмет распекает своих арбалетчиков. Те кое-как сумели перезарядить арбалеты и выстрелить, но стрелы отнесло далеко в сторону.

– Дети неумелые! – орал на солдат Ахмет. – Что это с вами? Где вообще вы учились сражаться?

После ущелья дорога свернула на запад, и вскоре справа показались сверкающие воды Черного моря.

– Или стреляйте как надо, или бросайтесь с берега в море! – все сильнее распалялся Ахмет.

Увидев, что́ их ждет дальше, Эцио тихонько охнул.

– Что с вами? – спросила София.

Потом и она посмотрела вперед и тоже охнула:

– Нет, только не это!

Они приближались к другой деревне, за которой был еще один караульный пост оттоманских солдат со шлагбаумом.

– Должен сказать, вы потрясающе управляетесь с лошадьми. – Эцио перезаряжал пистолет, что при такой тряске было делом непростым. – На вашем месте очень многие от страха бросили бы вожжи. Лошади вытряхнули бы их с козел, а сами унеслись бы, не разбирая дороги. Для уроженки Венеции это очень здорово.

– Вы бы видели, как я управляюсь с гондолой, – сказала София.

– Нам придется опять вихрем пронестись по деревне.

– Не в первый раз. Держитесь крепче.

В деревне был базарный день, но, увидев бешено мчащиеся карету и повозку, толпа расступилась, как воды Красного моря перед Моисеем.

– Извините! – крикнула София, опрокинув лоток с рыбой.

Вслед за ним та же участь постигла лоток горшечника. Черепки просыпались коричневым дождем, а воздух покраснел от ругани и угроз торговца.

Неизвестно откуда, у Эцио на коленях оказалась кудахчущая курица.

– Разве мы успели ее купить? – спросил ассасин.

– Случайный попутчик, – вполголоса ответила София.

– Что?

– Не обращайте внимания.

Курица вывернулась из рук Эцио, успев сильно клюнуть его, после чего не столько перелетела, сколько выкатилась на привычную и безопасную землю.

– София, осторожнее! – крикнул Эцио. – Они нас уже ждут!

Солдаты не остановили карету Ахмета, но на этот раз успели опустить перекладину и теперь стояли наготове, выставив копья навстречу лошадям второй повозки. Их смуглые жестокие лица злорадно улыбались. Солдаты предвкушали победу.

– Мне смешно, – сказала София.

– Это почему?

– Смотрите: их шлагбаум перегораживает дорогу. Но справа и слева – не ущелье, а ровная земля. Они что, за дураков нас принимают?

– Возможно, они сами не ахти какого ума, – ответил Эцио.

Ему пришлось вцепиться в бока сиденья. София круто взяла влево, развернув лошадей и заставив их обогнуть шлагбаум. Проехав около тридцати метров, она столь же круто поворотила лошадей вправо. Несколько солдат даже метнули копья им вслед, но все было напрасно.

– За нами нет погони? – спросила София.

– На этот раз нет.

– Прекрасно.

Она хлестнула лошадей, и разрыв между повозкой и каретой Ахмета вновь стал сокращаться.

Однако впереди показалась еще одна деревня. Эта была поменьше двух предыдущих.

– О нет! Опять?!

– Понимаю. Попытайтесь нагнать его прямо сейчас!

София в который раз огрела кнутом несчастных лошадей, однако на подъезде к деревушке кучер Ахмета применил хитрость. Он поехал медленно. Солдаты позади кареты сменили арбалеты на короткие, жуткого вида алебарды. Топорики зловеще поблескивали на солнце. София тоже попыталась осадить лошадей, но повозка очутилась вровень с каретой. И тут кучер Ахмета опять пошел на столкновение. На этот раз затея удалась. Повозка лишилась равновесия и начала опрокидываться. Но карета тоже не устояла.

В момент столкновения Эцио выбросило с сиденья, и он приземлился на крышу кареты. Выдвинув крюк-клинок, он атаковал солдат, сбросив их раньше, чем они успели взмахнуть алебардами. Кучер хлестнул лошадей, надеясь выровнять карету. Повозка Софии уже опрокинулась, подняв густое облако пыли. Они находились на краю довольно крутого откоса. Колеса кареты зависли над кромкой и… Не удержавшись, карета рухнула вниз.

Эцио успел спрыгнуть. Кряхтя, он поднялся на ноги, оглядываясь по сторонам. Густая завеса пыли мешала смотреть. Откуда-то слышались испуганные крики. Возможно, это кричали местные жители. Когда пыль начала оседать, Эцио увидел тело кучера, распластанное среди камней.

Ахмета нигде не было видно.

Софии тоже.

Эцио что есть мочи выкрикнул ее имя, боясь, что она уже не откликнется.

Когда пыль полностью улеглась, Эцио сумел понять, что к чему. Неподалеку стояли изумленные и напуганные жители деревни. Они глазели на последствия столкновения и переглядывались, явно не понимая, как такое могло случиться. Угрожающий вид Эцио держал их на расстоянии, однако сам ассасин понимал: надо торопиться. Очень скоро обозленные и одураченные турецкие солдаты опомнятся и примчатся сюда.