– Жить будешь. И нога срастется.

Затем он повернулся к подошедшему. Оба хмуро глядели друг на друга.

– Печальные новости, Аббас. А где Аль-Муалим?

– Когда крестоносцы прорвались, он был внутри. Мы вряд ли сможем ему помочь.

Альтаир молча смотрел на крепость, высившуюся среди утесов. До нее было несколько сот метров.

– Альтаир, ты слышал мои слова? Нужно отступать!

Альтаир спокойно повернулся к Аббасу:

– Слышал. Сделаем так: когда я закрою ворота крепости, ты окружишь отряды крестоносцев в деревне и будешь теснить их на запад, к ущелью.

– Глупое упрямство! – сердито возразил Аббас. – Все кончится провалом!

– Аббас, – сурово ответил ему Альтаир. – Просто… Позаботься о том, чтобы на этот раз обошлось без ошибок.

Он снова вскочил в седло и помчался к крепости. Картина была удручающей: куда ни глянь – повсюду следы разрушений. Навстречу Альтаиру бежали деревенские жители, которых вторжение застало внутри крепости. Увидев его, одна из женщин прокричала:

– Да будут прокляты эти крестоносцы! Да падут они все от твоего меча!

– Оставь молитвы священникам, сестра, – сказал ей Альтаир.

Напрасно он пришпоривал лошадь. На пути то и дело попадались кучки крестоносцев, грабивших местных жителей. Тех, кто пытался сопротивляться, незваные гости убивали. Трижды Альтаир был вынужден терять драгоценное время и защищать людей от поползновений угрюмых франков, имевших наглость называть себя солдатами Христа. Он ехал дальше, а в ушах звенели слова благодарности.

– Будь благословен, ассасин!

– Если бы не ты, меня бы точно убили! Спасибо!

– Вытолкните вы этих крестоносцев в море, чтобы они там все потонули!

Наконец Альтаир достиг ворот. Они были приоткрыты. Задрав голову, он увидел соратников, которые возились с запорным механизмом. Возле одной из башен собрался большой отряд ассасинов-пехотинцев.

– Почему ворота до сих пор открыты? – спросил Альтаир.

– Обе лебедки заклинило. В крепости полно врагов.

Со стороны внутреннего двора к Альтаиру приближался отряд крестоносцев.

– Держите оборону башни! – крикнул он командиру ассасинского отряда.

Убрав меч в ножны и спешившись, Альтаир влез по стене сторожки, придя на помощь караульным, пытавшимся оживить лебедки. Совместные усилия дали частичный результат: со скрипом и стоном ворота опустились вниз на пару метров.

– Этого мало, – стискивая зубы, произнес Альтаир.

Его мышцы были готовы лопнуть от напряжения. Вместе с товарищами он вытаскивал железные прутья, воткнутые между шестеренками второй лебедки. Наконец она ожила, и тяжелые створки ворот упали вниз, где шла ожесточенная схватка между ассасинами и крестоносцами. Ассасины, слыша знакомые звуки, проворно отскочили. Крестоносцы спохватились, лишь когда несколько их солдат погибли, придавленные воротами. Часть врагов оказалась внутри крепости, другая – снаружи. Но те и другие попали в ловушку.

Альтаир взбежал по каменным ступеням, что вели от сторожки к главному двору. Повсюду валялись тела убитых ассасинов. Чувствовалось, что совсем недавно здесь шла яростная битва. Альтаир привычно обвел глазами парапеты и зубцы стен. В это время дверь Большой башни распахнулась. Альтаир повернул голову туда, и у него перехватило дыхание. Он увидел Аль-Муалима – Наставника братства, окруженного пехотинцами из отборного вражеского отряда. Старик находился в полубессознательном состоянии. Двое рослых солдат волокли его, держа под руки. Рядом находился человек, которого Альтаир сразу же узнал. Тоже рослый, с грубыми чертами лица и темными непроницаемыми глазами; в руках он сжимал кинжал. Его подбородок уродовал глубокий шрам.

Харас.

Альтаира давно занимал вопрос о том, кому же служит Харас. В братстве Харас был учеником, но это звание его не удовлетворяло. Он стремился поскорее достичь вершин иерархии братства, словно забывая, что туда вел только один путь – путь самоотверженного, доблестного служения. Харас считался одним из лучших бойцов. Однако характером он напоминал хамелеона, располагая к себе людей умением подстраиваться под них. Безмерное честолюбие поглотило все хорошее, что было в Харасе. Подвернулась возможность, и он не задумываясь предал братство. Сейчас на Харасе было одеяние крестоносца.

– Остановись, Альтаир! – крикнул Харас. – Еще один шаг – и твой Наставник умрет.

Услышав его голос, Аль-Муалим очнулся. Он расправил плечи и крикнул Альтаиру:

– Убей эту гниду, Альтаир! Я не боюсь смерти!

– Тебе не уйти отсюда живым, предатель! – крикнул Харасу Альтаир.

Харас засмеялся.

– Ты не понимаешь. Я вовсе не предатель.

Сдернув с пояса шлем, Харас горделиво надел его. Шлем крестоносца! Перебежчик снова засмеялся.

– Видишь? Нельзя предать тех, кого никогда не любил по-настоящему.

Харас двинулся к Альтаиру.

– Тогда ты гнида вдвойне, если жил под лживой личиной, – сказал ему Альтаир.

Дальнейшие события развивались стремительно. Выхватив меч, Харас бросился на Альтаира. Одновременно Аль-Муалим сумел освободиться из рук двух крестоносцев и с силой, немыслимой для его возраста, вырвал меч у одного из них. Через мгновение убитый крестоносец рухнул на землю. Это отвлекло внимание Хараса, чем и воспользовался Альтаир. Выдвинув скрытый клинок, он атаковал предателя. Но Харас увернулся и трусливо ударил Альтаира мечом, пока тот пытался устоять на ногах.

Альтаир успел перекувырнуться и вскочить на ноги. На подмогу Харасу устремилось несколько крестоносцев. Краешком глаза Альтаир видел, как Аль-Муалим сражается с другими.

– Убейте этого ублюдка! – зарычал Харас, отходя на безопасное расстояние.

Альтаира охватила ярость. Ее вкус он ощущал даже во рту. Он бросился вперед и на бегу перерезал глотки двоим крестоносцам. Остальные в страхе бежали, бросив Хараса одного. Предатель оцепенел, предчувствуя развязку. Альтаир загнал его туда, где сходились две стены. Расправиться поскорее с этой гнусью и бежать на помощь Наставнику.

Альтаир бросил мимолетный взгляд на Аль-Муалима. Воспользовавшись этим, Харас полоснул его мечом, пропоров ткань плаща. Альтаир быстро отпрянул и нанес ответный удар, всадив лезвие клинка предателю в горло. Со сдавленным криком Харас ударился о стену и начал медленно сползать вниз. Альтаир навис над ним.

– Ты слишком доверял сердцам людей, – едва шевеля языком, произнес слабеющий Харас, из горла которого хлестала кровь. – Тамплиеры знают истину. Люди слабы, подлы и мелочны.

Едва ли Харас нашел бы более точные слова для описания его собственной природы.

– Ошибаешься, Харас. Наше Кредо утверждает противоположное. Постарайся вернуться к нему хотя бы в последние мгновения своей жизни. Я прошу об этом ради твоего же искупления.

– Со временем ты многое поймешь, Альтаир. Но учеба будет тебе дорого стоить.

Харас умолк, о чем-то задумавшись. Свет жизни в его глазах стремительно мерк, но умирающий предатель силился сказать еще что-то.

– Возможно, мне не хватало мудрости понять ваше Кредо. Зато мне хватило ума не верить в ту чушь, в которую веришь ты.

Глаза Хараса остекленели. Тело склонилось на одну сторону. С губ сорвался долгий хриплый выдох. Потом оно не застыло, а, наоборот, расслабилось, приняв смерть.

Сомнение, посеянное в душе Альтаира, дало всходы, но не сразу. Сражение с тамплиерами не располагало к неспешным размышлениям. Альтаир побежал на помощь Аль-Муалиму. Они сражались плечом к плечу, пока подоспевшие ассасины не окружили крестоносцев со всех сторон. Пыль во дворе крепости стала красной от крови убитых врагов. Сбежать удалось лишь немногим.

Ассасины одерживали верх и за стенами крепости. Уцелевшие крестоносцы торопились убраться подальше от ее стен. Сражение в деревне пока еще продолжалось. Вскоре оттуда примчались посланцы, чтобы сообщить Наставнику о положении дел.

Альтаир с Наставником уселись под деревом возле входа в Большую башню. Оба устали и позволили себе передышку.